Все свое детство и юность я провел в деревне. В восемнадцать лет меня забрали в армию. После нее я не вернулся в родные края, а уехал жить и работать в город. В деревне у меня остались мама и младшая сестренка. Приезжал я к ним в отпуск, а иногда и на выходные.
Как – то раз, летом, в выходной день я в очередной раз отправился в родную деревню навестить сестру и мать. Сел в электричку и стал смотреть в окно. Вдруг, на одной из станций в вагон вошла молоденькая девушка, лет восемнадцати на вид. Полненькая, светловолосая, голубоглазая. Вроде бы, никакой особенной красотой она не отличалась и не вписывалась в современные стандарты по внешности, но мне она моментально приглянулась.
Девушка, по всей видимости, едва не опоздала на поезд. Потому что, выглядела она запыхавшейся. Она подошла к своему месту и стала пытаться закинуть сумку на полку.
- Позвольте вам помочь, - сказал я, забирая у нее из рук сумку,- и если вам будет что – нибудь еще нужно, то не стесняйтесь, говорите, - добавил я.
- Спасибо, - смущенно ответила девушка. Она села напротив меня, и стала смотреть в окно.
Так, молча, мы ехали, слушая, как колеса стучат по рельсам и разглядывая, проносившийся за окном пейзаж.
Я лихорадочно думал, о чем же с ней заговорить. Но в голову ничего умного не приходило. Однако, я хорошо понимал, что другого шанса у меня не будет, и начал действовать.
Я вспомнил, что в рюкзаке у меня лежит большое красное яблоко, достал его из рюкзака и протянул девушке.
Девушка растерянно на меня посмотрела.
- Это мне? – спросила она.
- Вам, угощайтесь, пожалуйста.
- Спасибо.
Снова повисла пауза.
Я понял, если не продолжу разговор сам, знакомство не получится. Девушка явно была робкая и скромная.
- Далеко едите? – спросил наконец я.
- В Румянцево, - ответила девушка.
- И я туда же! – то, что нам выходить на одной станции, было для меня удачей.
- А потом куда?
- В деревню. В Никольское.
- Нам по пути. Мне в Сокольники.
Мне, все – таки, удалось разговорить девушку и на станции мы сошли вместе. Я напросился проводить ее до дома, и Люда, так звали мою новую знакомую, не сразу, но согласилась.
Люда жила в небольшом деревенском домике с мамой и бабушкой. Училась заочно в институте. Работала на местной почте. Она рассказала, что мечтает переехать жить в город. Но ее бабушка тяжело больна, и она не может оставить маму без помощи и уехать. Вот и живет в деревне. Крутится как может. Маме с бабушкой помогает.
На прощание я попросил у Люды номер ее телефона.
Люда залилась краской, но номер мне свой продиктовала. Я попрощался с девушкой и пошел пешком в свою деревню.
Вдруг, я почувствовал на себе чей – то тяжелый, недобрый взгляд. Кто – то смотрел мне в спину. Я обернулся, но никого не увидел. Тем не менее мне было неприятно, и даже, честно говоря, страшно.
Но, когда деревня Люды осталась позади, это чувство прошло, и я бодро пошел вперед.
Возле родного дома меня встретили сестра и мать.
Они бросились ко мне обниматься.
- Совсем мы тебя, Сашка, заждались! Уже даже волноваться начали. Обещал с утра приехать, а уже обед, - сказала моя сестра Аня.
- Мы тебе оладья напекли. Они уже остыли, - добавила мама.
- Простите меня. Я тут с девушкой в поезде познакомился. Пошел ее провожать. Вот и задержался.
Анька хихикнула. А мама улыбнулась.
- А что за девушка. Далеко живет? – спросила она.
- Люда зовут. Живет в Никольском.
Тут моя матушка и сестра обе поменялись в лице. Они стали испуганными и мрачными одновременно.
- Мама, Ань, что с вами? - удивился я.
Анька что – то собралась сказать, но тут мама ее дернула за руку: - Что на улице – то стоим!? Пойдемте в дом. Сашка небось устал с дороги.
Дома мы пообедали, попили чай, поговорили. Я рассказал маме и сестре о своих городских делах, а они мне о деревенских. Потом я наколол дров, натаскал воды из колодца, починил кое – что по дому. А после, решил позвонить Людмиле.
Я пригласил девушку на свидание, и она согласилась. К назначенному времени, я стоял возле ее дома с букетом ромашек и васильков. Люда вышла в нарядном голубом сарафане. Он очень шел к ее глазам. Мы решили прогуляться вдоль речки, которая протекала недалеко от деревни.
Когда мы шли по деревенской улице у меня снова возникло неприятное чувство, словно кто – то смотрит нам в спину. Людмила, видно, почувствовала то же самое.
- Пойдемте скорее, - сказала она и ускорила шаг.
По мере того, как мы удалялись от деревни, неприятное чувство стало отпускать.
С Людой мы оказались «родственными душами», у нас было много общих тем и интересов. Как выяснилось, и мечты у нас тоже были одинаковые. Я уже не сомневался, что встретил свою единственную. Мы болтали обо всем на свете, шутили, смеялись. Нам было очень хорошо вдвоем. Незаметно мы перешли на «ты». Все у нас шло словно само собой разумеющиеся. Диалог наш был легкий и непринужденный.
Время пролетело незаметно и уже стемнело.
Вдруг Люда посмотрела на часы.
- Мне домой пора, - сказала она. По ее лицу было видно, что она расстроилась.
Мы пошли обратно, в сторону ее деревни. Но, не доходя несколько метров до деревни, Люда резко остановилась.
- Саша, не ходи со мной дальше, - вдруг сказала она.
- Почему? Уже поздновато. Я хочу проводить тебя до дома.
- Я сама дойду. Иди к себе домой, пожалуйста.
- В чем дело, Люд?
- Когда мы пошли с тобой гулять, мне показалось, что кто – то на нас смотрит. Причем смотрит как – то нехорошо, недобро. Вот только из какого дома, я так и не поняла. Поэтому, я не хочу, чтобы нас с тобой снова видели вместе, - сказала она.
- У меня тоже было такое же чувство. Но, я думаю, это глупости все. Наверное, завидно кому – то, вот и все, - беспечно проговорил я.
- Саш, не глупости это. У нас в деревне происходят странные вещи, - начала Люда, и тут же прервалась.
Навстречу нам шла женщина лет пятидесяти. Худощавая, в платочке и длинной юбке.
- Здравствуйте, тетя Валя, - поздоровалась Люда.
- Здравствуй, Людочка, - тихим, приветливым голосом проговорила женщина.
- Здравствуйте, - поздоровался я.
Женщина перевела на меня взгляд.
- Здравствуйте, - улыбнулась она, - гуляете?
- Уже домой иду, - ответила Люда.
- А бабушка твоя как себя чувствует?
- Плоховато, если честно, сдает потихоньку.
Женщина посмотрела на Люду с понимающим видом, и принялась сочувствовать.
- Ну, ладно, не буду вам мешать, - наконец, сказала она, - Олеся шишек попросила набрать в лесу, вот иду исполнять просьбу.
- Какие ж шишки в такое время? Темно же уже, - удивился я.
- Дочке без разницы, светло, аль темно, - ответила женщина и побрела в сторону леса.
- Странная какая – то, - подумал я, - а шишки, интересно, куда она складывать будет? Ведь у нее на одежде даже карманов нет.
- Жалко тетю Валю, - сказала Люда, глядя вслед удаляющейся женщине, - муж – пьяница, всю жизнь скандалит, драки устраивает и дебоширит. Так еще и у дочери с головой не все в порядке. Ладно бы еще просто больная была, а она - буйная и агрессивная бывает.
- Тут и здоровый ребенок агрессивным будет, если у него папаша пьяница и дебошир, - ответил я.
- Добрая она, тихая, мягкая женщина, - сказала Люда, - не повезло в жизни, вот и тянет свой крест.
- А чего же она от мужа не уходит?
- Куда же ей идти? Дом – то дяде Ване принадлежит.
- Ну, у нее же наверняка какие – нибудь родственники есть.
- Есть.
- Ну вот бы и ушла от своего мужа - пьяницы.
Люда пожала плечами: - Саш, чужая семья – загадка.
Как ни пытался я уговорить Люду позволить мне проводить ее до дома, она наотрез отказалась. Я долго смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду.
На обратном пути я снова встретил тетю Валю. Она прошла мимо, одарив меня каким – то странным, нехорошим взглядом.
- Почему это она так на меня посмотрела? – удивился я. Вроде ничего плохого я не сказал ей.
Всю обратную дорогу я думал про Люду. Стало ясно, что я влюбился окончательно и бесповоротно. Мне очень хотелось увидеть ее еще завтра, перед отъездом в город.
Засыпал, я тоже с мыслями о Люде. Однако, внезапно, на меня начала накатывать тоска, а потом охватил беспричинный страх. Я долго маялся и не мог уснуть. А когда наконец мне удалось задремать, приснился жуткий сон, будто какая – то ужасная старуха не пускает меня к дому Людмилы. Цепляется своими сухими, костлявыми руками за мою одежду и держит. Проснулся я в холодном поту.
Открыв глаза, я увидел маму. Она с беспокойством смотрела на меня.
- Ты кричал во сне, - сказала мама.
- Сон плохой приснился.
- Бывает. Погода меняется, вот сны дурные и снятся. Пойдем, сынок, чай пить.
Из кухни доносились очень аппетитные запахи, однако, есть я не хотел совершенно. Даже смотреть не мог на еду.
- Сашка, ты чего не ешь? – спросила Анютка, хрустя поджаренным хлебушком.
- Чего – то не хочется.
- А зря. Кто тебя так в городе вкусно накормит? Будешь там, как всегда, чем попало перебиваться.
Я вышел из-за стола голодный, но, тем не менее, мне не лез кусок в горло. Странное и противоречивое чувство.
Я решил, что сейчас позвоню Люде и приглашу ее погулять на пару часов. Уж очень мне хотелось увидеть снова эту девушку. Но только я взял в руки телефон, как внезапно раздался раскат грома, и полил сильнейший ливень.
Люди все попрятались по домам, позакрывав окна. Дождь стоял плотной стеной.
- Хоть бы перед твоим отъездом дождь прекратился, - сказала мама, глядя в окно, - а то до станции пока бежать будешь, промокнешь до нитки.
Промокнуть под дождем я не боялся. Куда больше меня расстраивало то, что я не смогу сегодня увидеть Людмилу.
Дождь лил весь день не прекращая, и закончился только к вечеру. Я попрощался с сестрой и мамой, и побрел на вокзал. На улице после дождя пахло свежестью и было прохладно. Вскоре я дошел до станции. Поезд подъехал практически сразу, и я сел в вагон. В поезде я думал о том, как был бы счастлив, если бы сейчас ехал в нем вместе с Людмилой. Я решил, что в следующие выходные снова отправлюсь в деревню, чтобы опять ее увидеть.
Всю неделю Люда не выходила у меня из головы. Я не мог дождаться конца недели, и в пятницу вечером уже ехал в поезде в деревню, в надежде с утра встретиться с ней.
Мама с сестрой увидев меня, удивились. А мама, как мне показалось, даже слегка расстроилась.
- Сашка, а чего это ты к нам пожаловал? Еще и без звонка, - спросила мама.
- А вы что, не рады что ли? – удивился я.
- Рады – то мы тебе всегда, но.. - ответила мама, - Саша, отойдем на два слова, - мама повела меня за дом.
- Не мотался бы ты к этой Людмиле, - сказала мать, когда мы остались с ней наедине.
- Почему?
- Ни к чему тебе она. Что же в городе девушек мало?
- Мама, ты просто Люду не знаешь, а когда ее увидишь, то она тебе понравится.
- Сынок, да я не сомневаюсь, что она девушка хорошая. Я не про то совсем.
- А про что же тогда?
Мама сделала глубокий вдох.
- Деревня, в которой живет твоя Люда - нехорошая. Слух про нее давно дурной ходит. Живут там люди только старые, больные и несчастные.
- Да мне без разницы, кто там живет. Меня только Людмила интересует.
- Не перебивай мать, - мама строго на меня посмотрела, - никто в этой деревне не может из бед выбраться. Только кто – то машину себе купит – так сразу же разобьет ее, либо за долги продаст. Или кто – то дом отстраивать начнет – глядь, то пожар случится, то хозяин заболеет. Только жизнь у кого налаживаться начинает, так обязательно что – нибудь дурное произойдет. В общем, никому в деревне той счастья нет. Но это еще не самое страшное. А самое ужасное, что девушки там гибнут, невесты. Вот стоит только кому – то из девиц замуж засобираться – какая – то неведанная хворь накатывает, и несчастная за считанные дни покидает этот мир. Там и девушек – то почти не осталось. Все либо поумирали, либо сбежали в город. Вон вчера еще одну похоронили. Двадцать лет всего. Сгорела за месяц до свадьбы. А какая красавица была, умница! Надька Илюхина. Может знаешь ее?
Никакой Надьки Илюхиной я не знал, но то, что рассказала мама, тут же испортило мне настроение.
- И что же, зная о том, что в деревне этой творится, никто в полицию не обращался? Причины смерти девушек не выяснял?
- Как же не обращались? Обращались люди, конечно! Только причины смерти у всех самые разные: у кого воспаление легких, у кого сердечная недостаточность. Но, тем не менее, гибнут невесты, и все тут. Мне это все Ильинична из Луговой рассказала. Да и раньше я от соседей про эту деревню слышала.
- Мам, я тоже тут вырос, но про деревню эту таких ужастиков никто мне не рассказывал.
- Конечно, откуда тебе все это знать было. Начались напасти эти четыре года назад, как раз, когда тебя в армию забрали. А потом ты в город укатил. Вот и не знаешь ничего. Поэтому, и говорю тебе сынок, забудь дорогу в деревню ту. И Люду свою забудь.
Я молчал. От Люды я отказываться не собирался, но и расстраивать сейчас мать не хотел. В деревенские страшилки я слабо верил. По опыту знаю, что в деревнях всегда ходят какие – то таинственно – мистические слухи и гуляют жуткие загадочные истории.
Утром я позвонил Людмиле. Судя по голосу, она была чем – то расстроена, и сославшись на плохое самочувствие, отказалась со мной встретиться.
Но, я упрямый и отступать не собирался. Поэтому, отправился к Люде в гости без приглашения.
Я быстро нашел ее дом, и постучал в калитку. Вдруг, я снова почувствовал на тебе тяжелый взгляд и обернулся. Сзади меня стояла тетя Валя.
- К Людмиле пожаловал? – спросила она, заглядывая мне в глаза.
- Угу, - ответил я.
- Может ты и жениться на ней надумал?
- Может и надумал.
Тут калитка открылась. На меня смотрела тучноватая, невысокая женщина.
- Вы к кому? – спросила она.
- К Людмиле.
- Проходите, - она пропустила меня на участок и повела в дом.
- Люда, к тебе гость. Иди, встречай.
Тут из комнаты выглянула Люда.
- Саша, - заулыбалась она, - как я рада тебя видеть! Знакомься, это моя мама, Нина Ивановна. Мама, знакомься – это Саша.
Нина Ивановна оказалась доброй и приветливой женщиной.
Мы втроем попили чай на кухне и побеседовали. Люда смотрела на меня, заливаясь румянцем. Я подозревал, что она испытывает ко мне чувства, так же как и я к ней. Однако, какая – то тоска периодически мелькала на ее милом лице.
Вдруг, из комнаты послышался старческий голос.
Люда вместе с мамой, почти одновременно поднялись с мест и побежали на зов.
А спустя пять минут, Люда заглянула на кухню.
- Саша, тебя бабушка зовет, - сказала она смущенно, - хочет с тобой познакомиться.
Я встал со стула и пошел за Людой в комнату. Там, на кровати лежала высохшая больная старушка. Увидев меня, она слегка улыбнулась.
- Здравствуй, миленький, - поздоровалась она.
- Здравствуйте.
- Люда, Нина, оставьте нас, - попросила старушка.
Люда с мамой вышли из комнаты.
- Тебя как зовут? – обратилась ко мне старушка.
- Александр.
- Саша, значит. Так вот, Сашенька, я знаю, что ты не просто так к Людочке нашей наведался. По душе она тебе пришлась, видимо. Забери ты ее поскорее отсюда. Погибнет она в деревне нашей или в девках так и останется. Мне жить – то осталось всего ничего. Умру скоро. Вы и Нину потом к себе в город заберите. Не будет ей жизни в деревне нашей. А еще, возьми, - старушка протянула мне молитвенник, - Коли худо будет, молись Господу. Чтобы защитил от всякого зла и колдовства.
Я неуверенно взял молитвенник из рук бабушки.
- Все понял? – спросила она.
Я кивнул.
- Ну и молодец, а теперь ступай.
Я вышел из комнаты и вернулся на кухню.
- Люда, поедешь со мной в город? – спросил я.
Девушка очень удивилась.
- Куда же она поедет, вы же и знакомы - то всего ничего? – удивилась Нина Ивановна.
- Зато общаемся так, словно всю жизнь друг друга знаем, - ответил я.
- Саша, как же я маму оставлю? Тяжело ей одной с бабушкой справляться будет, - сказала Люда.
- С бабушкой – то я справлюсь. К тому же, она совсем плоха стала. Уже недолго ей осталось. Меня другое волнует – сейчас ты с Людкой поиграешься, а потом надоест, и что, обратно в деревню ее отправишь?
- Нина Ивановна, что вы такое говорите? Я человек порядочный и если заберу Люду с собой, то уже точно никогда ее не брошу.
- Поживем – увидим, - ответила Нина Ивановна, - не спешите. Пока пообщайтесь, повстречайтесь, получше друг к другу приглядитесь. Но, только с условием одним разрешаю вам встречаться – чтобы ты, Саша, близко к деревне нашей не подходил. А уж в дом наш и вовсе забудь дорогу. Встречайтесь где-нибудь подальше отсюда. Возле станции кафешек много, и даже кинотеатр есть.
С чем было связано ее условие, мне уже было понятно, поэтому я нисколько не удивился и не обиделся. Мы еще немного поговорили, а затем я попрощался со всеми и отправился домой. Снова, идя по деревне Людмилы, я почувствовал на себе недобрый взгляд, но оборачиваться на этот раз не стал. Я шел быстрым шагом, сжимая в кармане молитвенник, подаренный мне бабушкой Люды.
Ночью мне опять снились кошмары. Посреди ночи я проснулся, и уже так и не смог уснуть до утра. А утром плохо себя чувствовал и не мог смотреть на еду. Это было для меня очень удивительно, поскольку в городе у меня всю неделю был прекрасный сон и аппетит.
Когда я уехал в город все наладилось.
Каждые выходные я ездил в деревню, и мы встречались с Людой на станции. Мы ходили в кино, в кафе, а иногда, просто гуляли, взявшись за руки. Я влюблялся все сильнее, и спустя два месяца после знакомства, решил сделать Люде предложение.
Я помнил запрет ее матери, но решил, что в этот раз можно сделать исключение, и с поезда отправился прямиком к ним домой.
Увидев меня, Нина Ивановна нахмурилась.
- Саша, ну я же просила тебя не появляться в нашем доме. Ты что беду на Люду навлечь хочешь?
- Нет, Нина Ивановна. Я Люду забрать в город хочу. Предложение ей решил сделать.
Нина Ивановна заплакала. А Люда смущенно улыбалась. Было решено, что в следующие выходные мы подадим заявление в ЗАГС, через два месяца сыграем скромную свадьбу и уедем в город.
Из дома Люды я выпорхнул, словно на крыльях. Счастливый, я шел ничего не замечая вокруг. Но, внезапно, нос к носу столкнулся с тетей Валей. В руках она держала лопату. Тетя Валя была не одна. Рядом с ней стояла коротко стриженная молодая женщина и крутила головой по сторонам. Увидев меня, она словно животное, оскалилась и зарычала.
- Здравствуйте, - поздоровался я, и уже хотел пройти мимо, но тетя Валя схватила меня за руку.
- Тебя поздравить можно? – спросила она.
- С чем?
- Жениться все – таки надумал.
Я молчал. Женщина, стоящая возле тети Вали, рычала и дергалась в мою сторону. Мне даже показалось, что она вот-вот, набросится на меня.
- А мы с кладбища идем. Могилу свежую выкопали, - сказала вдруг тетя Валя.
Мне в обществе этой женщины и ее больной дочери стало настолько некомфортно, что я, не попрощавшись, пошел от них прочь быстрым шагом. Спиной я чувствовал, что они обе смотрят мне вслед. Все тот же тяжелый, ненавистный взгляд. И я спешил поскорее оказаться дома. Однако, путь у меня выдался непростой. Сначала, на полпути меня настиг проливной дождь, и я промок до нитки, а затем чуть не попал под машину, переходя дорогу. Машины в нашей деревне проезжают редко, а эта откуда – то вылетела на огромной скорости. Я чудом успел отскочить.
Посреди ночи я проснулся от стука в дверь. Я встал с кровати и подошел к двери.
- Интересно, кто же это стучится ночь в дверь? - удивился про себя я, - и как проник он на участок?
Я уже собрался отворить дверь. Но тут, словно кто – то мне шепнул в ухо: - не открывай.
Стук повторился. Я отошел от двери и вернулся в свою комнату. Но, не успел дойти до кровати, как стук повторился снова. Только, на этот раз, стучали в окно.
Я сел на кровати. Тут мой взгляд упал на стол, на котором лежал молитвенник, подаренный бабушкой Люды. Внутри него была закладка. Я открыл страницу с закладкой и принялся читать молитву.
Вдруг, в двери и окна стали колотить со всей силы. А спустя несколько минут, все прекратилось.
Стало светать.
Утром я вышел на улицу. На мое удивление, калитка была закрыта на замок изнутри, и никто бы ее не смог открыть. А забор у нас достаточно высокий, чтобы через него перелезть. Я спросил у сестры и мамы, не слышали ли они шума ночью.
- Я спала, - ответила Анютка.
- А я всю ночь от бессонницы маялась, но было тихо, - сказала мама.
Днем мне позвонил приятель и попросил выйти за него завтра на работу. Очень ему нужно было, чтобы я его подменил, и мне пришлось срочно уехать.
Всю неделю я ждал следующих выходных, и предвкушал, как мы пойдем с Людой подавать заявление в ЗАГС.
Ночью с четверга на пятницу мне снова приснился сон. Иду я к Люде домой. Захожу в ее деревню. Но, смотрю – вместо деревни, на кладбище пришел. Одни могильные кресты повсюду. Вдруг, возле могилы одной, я увидел знакомое фото – Людмилы моей. Улыбается она, а взгляд печальный. Я глаза протер, вдруг вижу: на могиле стоит тетя Валя с лопатой в руках.
Я проснулся и резко сел на постели. Теперь я уже не сомневался, кто губит невест в деревне и людям зло делает. А ещё, с ужасом понял, для кого эта ведьма раскопала могилу свежую.
Интуитивно я чувствовал, что медлить нельзя, и решил, что заберу Люду к себе в город сегодня же. А потом попрошу у приятеля машину и перевезу в город маму и бабушку Люды. Квартиру я снимаю однокомнатную. Ну, ничего страшного. В ближайшем будущем подыщу жилье побольше. Да и в любом случае, лучше в тесноте, зато в безопасности.
Отпросившись с работы, я прыгнул в поезд и поехал. Всю дорогу меня не покидали чувства страха и тревоги. От станции до деревни Людмилы я уже бежал бегом.
Возле ее участка я остановился и стал стучать в калитку. Спиной я чувствовал, как меня снова сверлят ненавистным взглядом, а еще, сзади раздавались рычание и жуткий вой.
Тут калитка распахнулась. Передо мной стояла зареванная Нина Ивановна. Я, не дожидаясь приглашения, забежал на участок, и закрыл калитку на задвижку.
- Говорила я тебе, Сашка, чтобы близко к дому нашему не подходил. Не послушался ты меня. А теперь Люда…., - тут Нина Ивановна начала рыдать в голос.
- Нина Ивановна, что с Людой?!!!
Мать Людмилы молча проводила меня в дом. В одной из комнат, на кровати лежала Люда. Я едва ее узнал. Она буквально высохла. Лицо серое, нос тонкий, глаза впали. Люда лежала и стонала от боли. Увидев меня, она слабо улыбнулась.
- Хорошо, что ты успел. Хоть, попрощаемся с тобой, - тихо сказала она.
Нина Ивановна села в углу на стул и снова заревела.
А я стоял и в ужасе смотрел на свою невесту, а затем, упал перед кроватью на колени.
- Люда, Людочка, ты не умрешь! Я не отдам тебя никому. Даже смерти.
По щекам Людмилы покатились слезы, и я полез в карман за платком. Тут я нащупал молитвенник. Я достал его, открыл на странице, которая была заложена закладкой, и принялся горячо молиться. Я просил Господа исцелить Люду и даровать нам долгих лет жизни. Плакал и молился. Долго и от всей души. Нина Ивановна тоже встала рядом со мной на колени и принялась читать молитву.
Вдруг, раздался сильный стук в калитку.
Нина Ивановна перестала молиться и собралась пойти посмотреть кто пришел, но я не дал ей этого сделать.
- Не обращайте внимания. Молитесь дальше, - сказал я.
Вскоре бешено заколотили в дверь и в окна. А затем, все резко стихло.
- Мама, дай попить, - вдруг попросила Люда слабым голосом.
Нина Ивановна подала дочери стакан с водой. Люда попила.
Спустя час, она уже смогла сидеть на постели, а к вечеру уже ужинала вместе с нами на кухне.
Было видно, что она идет на поправку.
- Уедем отсюда прямо сегодня, - сказал я, - вместе с вами, Нина Ивановна, и бабушкой.
- Да, куда же бабушку везти в таком состоянии? –удивилась Нина Ивановна.
- Люда, Нина, - раздался из комнаты голос старушки.
Втроем мы заглянули к ней. Бабушка стояла возле окна.
Мы с удивлением смотрели на нее. Ведь, когда я видел ее в прошлый раз, она даже не могла сидеть на постели.
- Чего это там, за забором столько народу собралось? – спросила она.
- Пойду узнаю, - сказала Нина Ивановна, и вышла из дома.
- Бабушка, да как же ты смогла сама встать? – удивилась Люда.
Бабушка пожала плечами: - Мне стало лучше, - ответила она.
- Чудеса, да и только.
Тут в дом вернулась Нина Ивановна. Она выглядела очень испуганной и взволнованной.
- Вали больше нет. Погибла. Да еще и какой страшной смертью: родная дочь ее растерзала. Сюда сейчас полиция приехала. Место преступления осматривают.
- Жуткая ведьма была, эта тетя Валя, - сказал я.
- Саша, ты что такое несешь? – поразилась Нина Ивановна, - тетя Валя - добра, тихая, милая женщина. Она и мухи не могла обидеть.
- Только в жизни не повезло ей, - добавила Люда.
Тут я поведал про ее недобрые взгляды, и как она мне с дочкой навстречу шла, держа в руках лопату, и про свои сны, и стуки ночью в дверь и окна.
- Я тоже Валюху подозревала, - вдруг сказала бабушка Людмилы, - четыре года назад она сюда переехала. С этого все и началось. Сначала разные несчастья на людей стали сыпаться, а потом и девушки умирать стали. Поругалась я как – то с Валентиной, из – за дочки ее. Та на меня с рычанием бросилась. Напугала жутко. Я и сказала Валентине, что нельзя выпускать больного человека на улицу без присмотра. Валька тогда и говорит мне тихонько: это теперь ты на улицу не выйдешь. А на другой день слегла я. Да и вообще, завистливая она была и злая. Как у кого в поселке обновка какая появится, Валя тут же бежала смотреть, а как похвалит чего – эта вещь и портится. А еще, она молодых девушек на дух не переносила. Завидовала, что у них вся жизнь впереди, и замужество, и счастье. А ее Олеське – ничего этого не видать.
- Неужели все беды в нашей деревне – это дело рук Валентины? – в ужасе воскликнула Нина Ивановна.
- Да, Нина, не всегда враг приметный. Может и исподтишка совершать злодеяния.
Мы еще немного поговорили, а потом я позвонил своему приятелю и попросил его приехать и забрать нас в город.
Люда, ее мама и бабушка были шокированы этим, но все же, после моих уговоров согласились.
Первое время мы ютились в однокомнатной квартире, а потом переехали в «двушку». С Людой мы расписались спустя два месяца. А через год стали родителями прекрасной девочки. Я работал не покладая рук. Люда тоже быстро вышла из декрета и устроилась на хорошую работу. Ведь с малышкой было кому сидеть – бабушка и прабабушка души не чаяли во внучке. Кстати, бабушка Люды, которую уже все почти «похоронили», быстро пошла на поправку, и теперь жила полноценной жизнью.
Я ни разу не пожалел о своем выборе. А еще усвоил урок: под маской доброго, тихого человека может таиться злое и человеконенавистническое существо.