Василия всё равно терзали смутные сомнения. Он знал, что Катя будет в бешенстве от того, что он забраковал её кандидатуру. Но со временем она успокоится, ведь лучше быть его любовницей, чем быть какой-то захудалой манекенщицей. Это всё равно что вести аморальный образ жизни, который он как член партии презирал.
Галя молча открыла ему дверь. Лицо её было опухшим от слёз и красным.
-Серёжка заболел? - забеспокоился Василий. Сына своего он любил крепко и радовался, что Галя ему его родила.
-Нет, ударился просто об косяк двери. Ор на всю квартиру стоял - соврала Галя. Сначала она хотела устроить скандал и припереть мужа к стенке, поставив ультиматум. Она знала, что в случае чего, там на верху, его развод не одобрят и карьере придёт крах. Но вспомнив самодовольное лицо Тоси Луговой, передумала. Выпила валерьянки, поревела от обиды.
А потом покрутившись возле зеркала, с горечью отметила, что в фигуре раздалась и надо с этим что-то делать. Чтобы как-то отвлечься, пошла готовить вкусный ужин для Васечки.
-Смотреть за ребёнком надо, а не журналы листать! - укорил Василий свою жену и поспешил к сыну. Серёжка встретил его радостным криком. Никаких следов от удара не было на лице и Василий успокоился.
Галя еле сдерживала себя. Ей почему-то отчаянно захотелось покурить, но при муже она не позволяла себе этого делать. Он не одобрял.
-Я Серёжку в ясли определяю, уже разговаривала с заведующей. На работу хочу выйти, как ты? Поможешь мне в этом вопросе? Я, конечно и сама могу. Опыт работы бухгалтером у меня имеется. Возьмут не глядя.
Василий сопел в две ноздри и молчал. Ни у одного уважаемого партработника жёны не работали, предпочитая заниматься детьми и домашним бытом. Это был своего рода нонсенс.
-Тебе что-то не хватает? - напряжённо спросил он.
-Вась, я не городская фифа. Я из деревни, я работать хочу. Поначалу не хотела, а теперь хочу! Ну что я, всё у плиты да у плиты. Развиваться нужно как-то...
Василий стукнул по столу кулаком.
-Ребёнком занимайся! Вот и всё твоё развитие. Весь аппетит испортила. Работать она захотела. Иди! Посмотрю, надолго тебя хватит.
-Значит, разрешаешь? - обрадовалась Галя, забыв о разговоре с Тосей.
-А тебе моё разрешение нужно? По моему ты уже всё решила, сходив в детский сад!
Василий ушёл в комнату, желая поскорее остаться один. После работы он поджидал Катю возле дома мод, но она так и не появилась. То ли на работу не приходила, то ли он её как-то упустил. И теперь он лёг на кровать. Положив руки под голову, прикрыл глаза. Лицо любимой женщины стояло перед глазами. Но не той, которой она стала, а деревенской девушки, какую Вася полюбил.
Ольга Семёновна, нагулявшись с Оксанкой и уложив её спать, поджидала Катю. Ей было любопытно, едет она в Париж или нет. На девушку и её разговоры она не обижалась. Молодая, что с неё взять? Из деревни, жизни толком не видела. Родила в девках, любимый бросил. История стара, как мир. На месте Кати и она когда-то была, только струсила и сделала аборт. А Катя вот решилась родить, чему Ольга Семёновна была очень рада. Ведь она в Оксанке души не чаяла. Девочка радовала её и наполняла одинокую жизнь Ольги Семёновны смыслом.
Катя пришла ближе к полуночи. От неё сильно разило спиртным и табаком. Красная помада размазана по губам, ленинградская тушь растеклась под глазами.
-Что случилось? - ахнула Ольга Семёновна, придержав девушку за локоть, пока она снимала туфли. Катя чуть не растянулась на полу, так сильно была пьяна.
-Ни-че-го - по слогам произнесла она и одёрнув свою руку, сползла по стеночке на корточки. Закрыв лицо ладонями, она тоненько рассмеялась - просто я стала подстилкой кгбэшной. Сегодня мой первый рабочий день.
Истеричный смех Кати напугал Ольгу Семёновну. Она поспешила прикрыть дверь в комнату, чтобы Оксанка не проснулась.
-Что ты такое говоришь? Катя!
Девушка заплетающимся языком рассказала ей всё. Встреча с Полем Верном прошла не так как она ожидала. Это оказался грубым и высокомерным. У неё даже не было выбора, он сразу приступил к делу. А потом, когда он уснул, Катя напилась и шла по ночной Москве, пешком.
-Это ещё хорошо, что тебя не остановил никто - Ольга Семёновна помогла дойти ей до ванной комнаты - сейчас тебе необходимо вымыться и выпить горячего чаю. А потом лечь спать. Я сама позвоню Цветковой и сообщу, что ты заболела. В Париж тебя всё равно не берут, так что возьмёшь больничный. Подумаем, как тебе выкрутиться из этой ситуации. Зря ты во всё это ввязалась, они же не отстанут. Пока окончательно не погубят тебя, сколько таких девушек было. Жить под страхом вечного увольнения, под надзором спецслужб ... Это не дело.
Катя молчала. В порыве страсти Поль предложил ей уехать с ним. А теперь она размышляла, пошутил он или нет? Катя понимала чем ей грозит такая поездка, статьёй за измену Родине и невозможностью вернуться обратно, если она решится на побег. Поль обещал организовать всё сам, обратившись в консульство и представив её, как свою жену.
Она боялась его, но уехать заграницу захотелось безумно. Только дочь она с собой взять не могла и это обстоятельство колебало её решимость. Погрузившись в горячую воду, Катя блаженно прикрыла глаза. Голова начала проясняться, а хмель улетучиваться.
Ольга Семёновна поставила на плиту чайник и тяжело опустилась на стул. В груди внезапно защемило, сдавило и стало трудно дышать. Рассказ Кати взволновал её, она всё никак не могла понять, как именно Кате угораздило нарваться на КГБ? Как они вышли именно на неё? Других девушек что ли нет?
***
Геннадию не спалось. На показе была манекенщица напомнившая ему одну девушку из деревни, где он практику проходил. От своих мыслей ему даже смешно стало. Ну не могут два человека из прошлого попасться ему! Один в Верховный совет забрался, а другая в дом мод? Скорее всего ему уже мерещиться всё стало. А всё этот Васька Соколов виноват.
-Лен, а давай из детского дома ребёнка возьмём? - послышался в темноте его голос.
-С ума не сходи - сонно отозвалась Леночка. Сегодня по настоянию родителей, она осталась дома и весь вечер выслушивала их нотации. Мать настаивала на том, что с Геннадия нужно теперь пылинки сдувать. Ведь кому она пустоцвет теперь нужна будет, если Краснопольский бросит её? Отец тоже поддерживал мать и грозился Леночку тогда из дома выгнать, совсем.
-Я не схожу. Это нормальная мысль. Вон у Ромки Короткова, помнишь его? С параллельного курса? Уже третий на подходе, а первые два - двойняшки - Геннадий повернулся к жене и пододвинулся ближе - мы маленького возьмём, совсем младенца. Воспитаем, как своего. Он тебя мамкой будет звать, меня - папкой. Здорово же!
-Дурак ты! - вспылила Леночка и вскочила с кровати - я чужого ребёнка никогда не полюблю! Ясно? И не смей мне больше это предлагать! - она выскочила из комнаты, чтобы пропустить рюмочку отцовского коньяка. Леночка не раздумывала о том, что это уже превратилось в постоянство. Ей каждый день требовалось успокоительное, спиртное расслабляло её и жизнь не казалось такой уж однообразной и скучной.
Чужого ребёнка из детского дома взять? Краснопольский видимо с ума уже сходит! Леночка своего-то навряд ли любила, а уж детдомовского тем более! Ну нет у неё материнских чувств! Что теперь, убить её за это? Она посмотрела на своё красивое лицо в зеркало, провела рукой по тонкой лебединой шее, чуть прищурила глаза и осталась довольна. Она молода и привлекательна, какие дети?
***
Василий подловил Катю недалеко от парка, где она обычно гуляла с дочкой.
-Ты не на работе? - он попытался схватить девушку за руку, но Катя обожгла его ледяным взглядом так, что он в нерешительности остановился перед ней, как вкопанный.
-Как видишь. К поездке в Париж, я не готовлюсь. Спасибо.
-Ну не нужно тебе это всё! Ты же хорошая честная девушка. А работа манекенщицей это всё не для тебя. Хочешь устрою тебя в ведомственную больницу? Место заведующей подойдёт?
-Я не оканчивала институт, Василий. Я могу быть всего лишь фельдшером, даже не врачом.
-Так поступишь! Выучишься на врача, квартиру получишь. Будете с дочкой жить вдвоём, а уж я не обижу. Всем чем смогу, помогу тебе. Только не отворачивайся от меня, Катюш. Люблю я тебя, ничего с собой поделать не могу! Галка баба видная, хозяйственная, сына мне родила. А не по сердцу мне, хоть что со мной сделай. Не живу, а мучаюсь - Василий был в отчаянии. Никогда не был он так откровенен, как сейчас. Даже не опасался уже, что кто-то увидит их, донесёт.
-Остынь, Вась. Как ты Галку свою не любишь, так я тебя не люблю. Не нужна мне медицина и помощь твоя больше не нужна. Я сама решу, как мне жить и что делать. Лучше бы не просила тебя, меня и без твоего ведома в Париж отправили бы. А теперь ... всё ты испортил. Прощай.
Катя быстро покатила перед собой коляску и зацокала каблучками. Видеть она не могла Соколова. Отдав Оксанку Ольге Семёновне, она собиралась дойти до работы, как зазвонил телефон. Её вызвали на Лубянку.