Глава 16
Когда она очнулась, то лежала на кровати под мягкой пушистой шалью, голова на плече Томаша. Он спал, совершенно безмятежно, и улыбался во сне. Её охватило чувство спокойствия — ничего плохого случиться уже не могло. Аню всегда поражала эта его способность спать, как будто ему шестнадцать лет, и никаких забот у него нет. Хотя он только чуть не сгорел на своей яхте, которая теперь покоится на дне Средиземного моря.
Под дверь скользнул конверт. Аня осторожно встала и развернула его. Каллиграфическим почерком на надушенном листочке бумаги кремового цвета было выведено: «Ужин в семь часов в малой столовой». Аня удивлённо вскинула брови. Томаш проснулся и наблюдал за ней:
— Приглашение на ужин?
— Да, на семь часов. В письменном виде?
— В этом — вся Серафима, — засмеялся Томаш. — Дворецкий ждёт ответа. Напиши «да» на обороте и толкни обратно под дверь.
Аня поискала вокруг, нашла карандаш и написала своё согласие. Просунув конверт обратно, она вернулась в постель.
— Сколько у нас времени? Я соскучилась по тебе!
— Достаточно! О чём мы говорили до моего отъезда? — Томаш потянулся снимать её футболку.
За ужином атмосфера была на редкость дружелюбной. Пани Серафима не могла налюбоваться на Беллу, которая провела пол вечера на коленях у папы и пол вечера у «тёти Фимы». Андрей был обходителен с Аней. Говорили на общие темы, пока наконец не принесли десерт и чай.
— Андрей всё мне рассказал, как ты, Томаш, спас ему жизнь. Спасибо!
— Да ладно, он бы сделал тоже самое. Это ерунда.
— И он рассказал мне о своей болезни. К сожалению, наш сын не подходит в доноры, но возможно, твои дети согласятся на тесты.
Аня удивлённо посмотрела на Томаша.
— У Андрея рак крови, — спокойно констатировала Серафима. — Мы с ним решили, что Алекс, с помощью Яна, будет вести дела, а мы поедем в Швейцарию, в клинику, на лечение.
— Это хорошая идея, — Томаш ободряюще улыбнулся шурину. - Сейчас врачи творят чудеса. Я уверен, что они тебе помогут.
***
На следующий день Ася всё ещё не хотела видеть отца, и Аня решила попробовать с ней поговорить.
— Она очень обижена на всех близких, но я ведь ей ничем не навредила, может быть, она будет помягче со мной.
— Надеюсь, у тебя получится. Я уже ума не приложу, что делать. Митяй тоже в шоке - он едва сам от новостей оправился, а тут такое.
Ася согласилась, чтобы Аня к ней пришла, и приветливо ей улыбнулась.
— Я давно хотела с тобой познакомиться, ты делаешь папу, — она потупила взгляд. — очень счастливым. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь думать о нём иначе, чем о моём отце.
— Он точно всегда будет считать тебя своей дочерью. Разве так страшно, что в тебе течёт другая кровь? Вас связывает гораздо большее, чем случайность рождения. Он готов умереть за тебя.
— Я даже больше расстроена из-за маминого поведения. Как она могла? Мне всегда казалось, они так любят друг друга. Как-то вечером мы с братом услышали музыку в гостиной, и застали там маму и папу. Папа поклонился и пригласил маму на танец, а она церемонно согласилась. Потом папа бережно обнимал маму за талию, она положила голову ему на плечо, и они медленно кружились по комнате. Звуки замолкли, папа опять поцеловал ей руку, а она обняла его, и они так стояли, а потом нежно целовались. Он признавался ей в любви, а мама ему. Мне тогда хотелось такого же счастья. А теперь что? Если их идеальная любовь была настолько измазана в грязи, что они всё время изменяли друг другу, то какой шанс есть у меня с Лёшеком?
Аня задумалась, не зная, что ответить девушке на её вопрос. Наконец она начала говорить, пытаясь подобрать нужные слова.
— Жизнь не всегда прямолинейна. Я любила моего первого мужа, когда выходила за него замуж, у нас есть сын. Но со временем, чувство ушло, незаметно испарилось в каждодневном быте, во взаимных упрёках и обидах. Я не хотела его больше, ни как мужа, ни как мужчину. Томаш спас меня от физического и душевного срыва. Не знаю, чтобы со мной было, если бы он не появился в моей жизни. Я очень люблю его, но по-другому, чем моего первого мужа. У твоих родителей, как я понимаю, чувства друг к другу до конца горели очень ярко. Даже неверность не смогла их остудить. Ни ты, ни я, не можем их понять, тем более, осудить.
— В самом конце они поехали во второй медовый месяц на юг Франции. На фото, мама выглядела такой счастливой. Она умерла почти сразу после того, как они вернулись домой, — девушка подавила всхлип. — Я боялась, что папа уже не выкарабкается, так ему было плохо. Но он уехал, сначала во Францию, к Луизе. Потом, неожиданно, оставил её ради тебя. Я не ревновала, наоборот, я была рада, что он смог начать новую жизнь с тобой.
— Спасибо, Ася. Пожалуйста, прости его. А Митяй… Он твой настоящий отец, дай ему шанс? Он так хочет этого.
— Мне нужно осмыслить всё. Я позвоню папе сама, когда буду знать, что сказать. Митяй всегда был рядом, в охране дяди Андрея, но я даже не подозревала, что мы… родственники. Наверно, я разговаривала с ним слишком резко. Передай ему, что я хочу его видеть. Вы приедете летом?
— Конечно, — Аня поцеловала девушку в щёку. — Мы приедем в гости с детьми.
Разговор с Митяем получился не простым. Он очень нервничал, что скажет Асе что-то не то, оттолкнёт её. Аня не ожидала в нём такой неуверенности в себе. Почти час она убеждала этого сильного, красивого мужчину, что дочь обязательно примет и полюбит его таким, какой есть. А он смущался и краснел, как шестнадцатилетний пацан. Было что-то подкупающее в его ранимости и неожиданной нежности, с которой он говорил об Асе. «Агнешка сломала его тогда, - вдруг подумалось Ане. - Он мог бы стать верным любящим мужем и отцом. Но она навсегда поселила в его душе сомнение и страх отдаться настоящему чувству. Да как же она могла?».
Было уже далеко за полдень, когда простившись с Серафимой и Андреем, они улетали домой. Белла, в новом нежно сиреневом атласном платье, опять бегала по кабине и со всеми знакомилась. Передыдущим вечером, перед сном, она очень серьёзно и торжественно, стараясь во всём подражать тёте Фиме — её новому кумиру — высказала папе свои желания: живого щенка; поехать в гости к дяде Андрею в его волшебный замок, который ей описала Диана; и чтобы в следующий раз папа взял её с собой. Томашу не оставалось ничего другого, как согласиться.
— О чём ты думал, когда лодка дрейфовала в Средиземном море? - спросила Аня мужа, когда самолёт уже поднимался в воздух.
— Об Агнешке, - рассеянно ответил он, всецело занятый предстоящими переменами в их жизни.
«Агнешка, всегда она», - пронеслось у Ани в мозгу, и её обдала жгучая ревность к мёртвой, которая всё ещё имела над ним такую власть.
— Томаш, а ведь если бы она не умерла, наши дороги никогда бы не пересеклись!
— Ты права, но судьба решила иначе.
«Я всегда буду на втором месте, в его жизни и в его сердце. Что же мне делать?».
***
Дома всё было, как обычно. Эдик нервничал за отчима, но тоже не верил, что с Томашем что-то случится. Новости о пропавшей яхте и последовавшем поиске наделали шуму, и на него в школе стали смотреть по-новому.
— По телевизору всё про тебя рассказывали, — взволнованно выкладывал он Томашу. — Ребята, которые раньше меня в упор не замечали, да и самые красивые девчонки, вдруг сами подходят знакомиться и приглашают с ними тусоваться.
Они сидели на террасе после ужина, и Томаш задумчиво потягивал стакан красного вина.
— Эдик, это твоё первое столкновение с испытанием деньгами и славой. Смотри, чтобы голова не закружилась. Очень приятно, когда тебе говорят комплименты, хотят с тобой дружить, зовут в гости. Но ты должен быть осторожен. Часто сложно отличить настоящую дружбу и любовь от корыстных чувств. Я всегда старался оградить моих старших детей от этого — обычные школы, никах Феррари на шестнадцатилетие, летние лагеря. Так и с тобой: я никогда ни в чём тебе не откажу, если это по делу. Но не думай, что одни деньги дадут тебе счастье.
— Мне так хочется Ламборгини на окончание школы! Томаш, ну пожалуйста!
— Этого не дождёшься, на Ламборгини сам заработаешь! — рассмеялся Томаш. — Но если всё закончишь на «отлично», подберем тебе что-нибудь новенькое!
— Я пошутил про Ламборгини, спасибо, Томаш.
В этот вечер Аня ждала мужа в спальне, но сердце не отпускали обида и разочарование. Ей хотелось плакать от бессилия что-то изменить. Она зарылась лицом в подушку, скрывая слёзы. Томаш нежно погладил её плечо, снял бретельку ночнушки, легко и призывно поцеловал шею.
— Я очень устала и хочу спать, — прошептала Аня.
— Это были долгие несколько дней, — ровно ответил Томаш, скрывая разочарование. — Отдыхай.
Несмотря на настоящее утомление Аня, наоборот, не могла заснуть. В первый раз за годы вместе, она отказалась от его ласк. «Что он подумает? Что с ней творится? Он ничем её не обидел — не изменил, не предал, не нарушил правил игры. Глупо ревновать к женщине, умершей до того, как они познакомились!», — но Аня ничего не могла с собой поделать. Его прикосновения отзывались болью в душе: вдруг, даже с ней в постели, в моменты наибольшей близости, он представляет себя с Агнешкой? Незримый яд отравил Анино счастье.
***
На следующий день позвонила Катя, засыпая Аню вопросами о том, что произошло на яхте, и о прошлом Томаша. Аня старалась свести всё к нескольким предложениям: «Томаш ничего общего не имеет со своим шурином, он не причастен к его бизнесу. Они были на яхте с друзьями, просто отдохнуть несколько дней, но искра подожгла повреждённую электропроводку. Несчастный случай. Слава Богу, все живы и здоровы.»
— У меня хорошие новости, — продолжала щебетать Катя. — Я помирилась с моим бывшим, Алёшей. Он на коленях просил у меня прощения и обещал, что будет всегда верен. Наши отношения ближе, чем прежде. И всё случилось после того, как он познакомился с Томашем.
— Я очень за тебя рада, - несмотря на собственные проблемы, Аня улыбнулась. — Надеюсь, у вас всё теперь получится.
— Алёша очень хочет поговорить с Томашем. Можно, мы приедем к вам в гости?
— Конечно, - Аня решила, что лучше сразу понять причину такого неожиданного интереса. Она догадывалась, что это не просто дружеский визит.
Алексей и Катя приехали под вечер, и Томаш радушно угощал их польской наливкой. Сначала Алексей рассыпался в извинениях за плохое поведение во дворе Катиного дома, которое он постарался свести к недоразумению. Томаш принял объяснения, как должное.
— Я уже забыл обо всём, успóкойся, — в который раз повторял он. — Это был порыв ревности, у всех бывает. Очень хорошо, что вы с Катей помирились. Мне бы хотелось, чтобы наши дочки продолжали дружить.
— Большое спасибо, Томаш, мы понимаем друг друга. — Алексей замялся. — У меня к тебе деловое предложение.
— Тебе нужно обратиться в мою фирму. Я не вмешиваюсь в их бизнес.
— Не лукавь, Томаш, — Алексея немножко развезло от крепкой наливки, и он почувствовал себя увереннее. — Я ещё тогда понял, что ты не тот, за кого себя выдаёшь. А теперь всё встало на свои места.
— Надо же, и за кого ты меня принимаешь?
Вопрос прозвучал невинно, но Аня, увидев изменившееся лицо мужа, напряглась. Алексей и Катя ничего не замечали.
— За человека с интересующими меня связями, — продолжил Алексей. — Я сейчас работаю на местного чувака, а он — на Василия. Мой хозяин очень обрадовался, когда думал, что Василий утонул с тобой после взрыва. Если ты замолвишь за меня доброе слово, возможно, Василий обратит на меня внимание и поставит меня главным.
— Что ты думаешь станется с твоим хозяином?
— Мне какая разница? Важен результат — я буду руководить всеми в городе.
— Сегодня ты настучишь, завтра на тебя, — спокойно ответил Томаш. — Это опасная игра, ты не боишься подставить под пули своих жену и дочь?
Алексей удивлённо уставился на собеседника.
— Ты мне откажешь?
— Я просто указываю на недостатки в твоём плане.
— Томаш, если ты мне поможешь, я не останусь в долгу. Тебе тоже может быть что-то понадобится.
— У меня есть, что мне нужно. Мой тебе совет, Алексей: береги то, что имеешь. И не связывайся с Василием. Даже своим присутствием в моём доме, ты ставишь себя и свою семью под угрозу. Если ты захочешь бросить то, чем занимаешься, и открыть свой бизнес, я смогу кое-чем помочь. Ещё наливки?
Алексей резко поднялся.
— Я надеялся, что мы поймём друг друга. Мне не нужно, чтобы ты учил меня жить! Пойдём, Катя!
— Как хочешь, моё предложение остаётся в силе. Подумай над ним.
— Почему ты считаешь, что Алексею и Кате что-то угрожает? Я и дети тоже в опасности?
— Да, — коротко ответил Томаш. — Но я ничему не дам с вами случится.
Опять муж целовал её, но Аня не могла избавиться от тревоги и ревности к Агнешке. «Равнодушие разрушило мою жизнь с Антоном, — думала она. — Избыток любви не даёт мне покоя сейчас. Неужели слишком сильное чувство так же тяжело, как и недостаток чувств? Это не может долго продолжаться. Томаш любит регулярный секс. Если я буду отказывать ему, он найдёт другую женщину, которая даст ему то, что он хочет: удовлетворение в постели и ещё детей».
Томаш не мог понять, что творится с женой. Её холодность и отчуждённость тревожили его. В уме он перебирал все события, произошедшие с того момента, как его лодка причалила к берегу под Ниццей. Сначала всё было хорошо, но внезапно, уже дома, Аня ушла в себя и не хотела делить свои мысли с ним. Неожиданно его пронзила неприятная мысль: в последний день в Монте-Карло она разговаривала с Митяем. Так долго, что Томаш устал ждать и заволновался. После этого разговора и началось её непонятное поведение.
«Вдруг между Аней и Митяем нечто большее, чем забота об Асе? Митяй уже не шестнадцатилетний мальчишка, а взрослый мужик, который хочет отомстить мне. Это бред! — пытался отогнать наваждение Томаш. — Аня любит меня, и я не давал ей повода сомневаться в моей верности. Она — совсем не как Агнешка. В Ане есть сила, но нет жестокости. Она никогда нарочно не причинит мне боль. Это фантомы прошлого не дают мне покоя. Томаш, ты дурак, с той ночи двадцать лет прошло!».
Продолжение следует...