Давным-давно я была молода, хороша собой и упруга, но, к сожалению, очень глупа. Многого не понимала.
Однажды меня пригласили на международный конгресс урологов в Санкт-Петербурге. Саратов на этом конгрессе представляли два доктора - я и замечательный хирург, родившийся со скальпелем в руках, создавший собственную методику микрохирургических операций, читавший лекции в Парижском университете, автор национальной программы по раннему выявлению рака яичек. К сожалению, спасая жизни, он заработал себе славу, но не заработал денег и теперь возглавляет завод по производству колбасы и фарша.
Я всегда говорила, что врач сможет работать кем угодно, но кто угодно не сможет работать врачом.
Но в те годы Сократ (да, так зовут этого замечательного доктора) оперировал и пытался учить бесталанную меня.
На конгрессе у нас образовался свободный вечерок и Сократ предложил сходить в Эрмитаж, посмотреть Мадонну кисти Леонардо да Винчи.
А что, мне хоть Мадонну, хоть купание Красного Коня, я культур-мультур люблю.
Когда мы подъехали к Эрмитажу, во всегда выдержанного Сократа вселились бесы. Он выскочил из троллейбуса и, не дожидаясь зелёного сигнала светофора, как олень, высоко вскидывая ноги, понёсся через шестиполосное движение.
Я кинулась за ним.
- Стойте! Стойте! - кричала я , уворачиваясь от визжащих тормозами машин - Вон переход! Пойдёмте через него!
Но Сократ мчался к цели - Эрмитажу - как стратегическая ракета, не видя преград.
Когда мы заскочили в музей, он в каком-то горячечном бреду купил два билета и с крейсерской скоростью рванул по анфиладам комнат.
Я бежала сзади и только стонала :
- Игрушки! Царей игрушки ! Давайте посмотрим !
Или :
- Платьица! Какие красивые бальные платьица! Ну остановитесь, пожалуйста! Ну бок колет уже!
Но Сократ был неумолим, и мы, как бешеные зайцы, промчались по всему дворцу, пока не остановились в зале, посвященном творчеству Леонардо Да Винчи.
Здесь мой спутник резко затормозил и замер у маленькой, с две ладошки, невзрачной, на мой взгляд, картины.
На картине была изображена Мадонна, кормящая грудью пухлощекого младенца, а между ними сидела птичка.
Сократ стоял, смотрел на картину и по его щекам текли слёзы.
Я стояла и ничего не понимала. Я не понимала, что такого в этой картине. Я не понимала, почему плачет взрослый, умный мужчина, талантливый хирург, обычно спокойный и хладнокровный, не теряющий голову в самых острых ситуациях.
Он плакал, а я сердилась на себя, почему я такая бесчувственная и не могла понять, чего я такого не понимаю.
Потом мы медленно побрели на выход через залы с игрушками и через залы с нарядами, но мне не хотелось уже ничего смотреть. Мне хотелось понять, почему плакал Сократ. Не догадавшись сама, я спросила:
- А почему Вы плакали ?
- Я всю жизнь мечтал увидеть трёх Мадонн кисти Леонардо да Винчи. Одну я видел в Москве, одну в Париже, а эта третья, последняя. Всё, я не зря прожил свою жизнь, я увидел всех трёх Мадонн. Теперь я могу спокойно умирать.
- Аллё, гараж! Какого чёрта умирать! У Вас два сына, Вы забыли что ли ? Вам их учить и женить ещё! Умирать он придумал! Совсем с глузду съихав ! - возмущалась я, пока мы шли под сводами дворца, а Сократ блаженно улыбался ...
Прошло 7 лет. Жизнь раскидала нас с Сократом, но время от времени я вспоминала, как он плакал перед Мадонной и думала чего такого не хватает моей чёрствой и циничной душе, почему я не понимаю его слёз.
Вчера мы ездили с классом дочки в Хвалынск. Я хорошо подготовилась к этой поездке и вела экскурсию по всему трёхчасовому пути следования. Когда я закончила, мне зааплодировали. Все, кто не уснул...
Я знала, что в Хвалынске есть Храм, в котором сохранилось окно Фальконе. Я писала уже об этих окнах.
Когда мы с классом вошли в эту церковь, я была разочарована. Интернет меня обманул. Фальконе не было. Окна как окна.
Тогда я подошла к служительнице и спросила, есть ли у них в Храме окна Фальконе?
- Ну из разноцветных стёклышек, - пояснила я, наткнувшись на ее недоуменный взгляд.
- Ааа, это в подсобном помещении, но Вам туда нельзя! - строго сказала мне суровая тётушка.
Я уже не помню, что я начала лепетать, какие -то слова :" Окна !!! Саратов! Париж! Очень -очень надо ! Пожалуйста!!!"
Тётушка, по-видимому, решила, что с юродивыми лучше не спорить и отворила мне заветную дверку.
В старообрядческой церкви. В служебном помещении. В джинсах. Туда, куда нельзя заходить мирянам. Я увидела ЭТО.
Я стояла и плакала, как Сократ перед Мадонной. Потом мы пошли в кафе, я не могла есть и плакала. Я сейчас еду в автобусе, пишу эти строки и плачу. Все спят, а я плачу. Я поняла, почему плакал молодой, но уже седой, отец двух сыновей. Почему он сказал, что жизнь прошла не зря.
Да, жизнь прошла не зря !!! Всё не зря, когда на планете Земля есть такие Окна и такие Мадонны, и когда из глаз сами текут такие слёзы...
