Подвиг команды барка Крузенштерн.
Последние метры дались ей с трудом. Шквалистый ветер, дождь и боковая качка, в дополнение к ныркам и взлётам баркентины на шестиметровых волнах, требовали полной концентрации. Тем более ночью, когда мачтовые фонари, захлёбываясь в водяном мареве, превращали ванты в призрачную, практически невидимую сеть…. Хоть бы с мостика дополнительный прожектор включили, что ли….
До марсовой-то площадки взлетела, не заметила, вслед за остальными ребятами. Ну, как взлетела…. Отрицательный крен – стоп. Хоть зубами за канаты цепляйся, а держись. Положительный – вперёд, прижимаясь к сетчатой «дорожке» всем телом. Всё, как положено. Всё, как учили. Она, конечно, практикант, ещё даже не матрос, но позади уже два этапа трансатлантической гонки, тысячи пройденных морских миль и сотни авралов, неважно днём или ночью: у штормов и циклонов в океане своё расписание, они в койку по команде отбой не прыгают….
А вот к салинговой доползла уже на волевых. Пальцы сводит, брезентуха намокла и отяжелела…. Ничего. Плавали, знаем. Парни уже на пертах, а ты остановку сделай, выдохни два раза и уж тогда…. Прошляпили ветер командоры, если паруса не убрать - быть беде. Ладно, если просто порвутся, ещё и баркентину на бок положить могут при ураганном порыве.
Перевела дух, хлопнула себя по защитной каске, подбадривая, и шагнула на перт, средней толщины канат, тянущийся параллельно рее на всём её протяжении. Место по авральному расписанию прямо возле мачты, и то хлеб….
Боцман что-то с палубы кричит. Рупор даже не помогает. Ветер слова будто воздушные шарики в бушующее море уносит. Что? Она немного отклонилась, глянула вниз на крохотную палубу, с тридцати-то метров…. Боцман, дядька средних лет в штормовом плаще, как таракан отсюда, по пузу себя бьёт, ногами топает, кулаками своими огромными машет. Матка Боска, я же не пристегнулась. Ладно, на вантах страховки нет, здесь-то обязательно….
Обхватила рею одной рукой, другой нащупала конец страховочного пояса с карабином на конце. Сейчас, сейчас…, где тут леер….
Она почти пристегнулась. Она почти успела, когда очередная волна подбросила нос парусника вверх. Рея ударила девушку по руке, освободилась от неверного захвата и сразу ушла вперёд, сбрасывая с себя молодую практикантку….
***
- Ну что ж, товарищи. Не зря эту гонку, гонкой Миллениума обозвали. – Капитан Коломенский улыбнулся и обвёл взглядом кают-компанию, где собрались все старшие офицеры «Крузенштерна», свободные от вахты. – «На стыке эпох…», «Достойное начало нулевых…», «В будущее под парусами…». Это я вам заголовки канадских газет цитирую, просмотрел на досуге. Так что - что? Правильно. Третье место, на котором мы находимся после предыдущих этапов, меня совершенно не устраивает.
Капитана-наставника Коломенского не просто любили. С детства в парусном спорте, прошедший на барке все ступени от обычного матроса до командира судна, выигравший не одну океанскую гонку и воспитавший не одну сотню великолепных морских специалистов – даже в высшей капитанской среде он был легендой.
- Так ведь, Геннадий Васильевич…. – Вскинулся штурман. – Сейчас-то мы на первом. Как из Галифакса шесть дней назад стартовали, так первыми и держимся. Уверенно держимся…. В своём классе нас уже точно никто не достанет.
- Будь оно по-другому, вы бы у меня сейчас здесь не сидели. – Добродушно проворчал Коломенский. - Однако, нет границ совершенству. Прошу предельной концентрации, каждого на своём участке, в каждую минуту. И чтобы техника безопасности на первом месте. Пацаны-то наши, после всего того, что уже прошли, себя, наверное, океанскими волками мнят. Море им по колено…. Очень опасное ощущение, знаете ли. Поэтому….
В дверь коротко постучали, она открылась и вошёл вахтенный офицер:
- Геннадий Васильевич, радиограмма.
Коломенский молча взял распечатку, пробежал глазами, лицо его отвердело.
- Ситуация такая, товарищи…. Сегодня ночью на «Погории» молодая практикантка…, - он заглянул в бумагу. – Джоанна Церлинска, во время ночного аврала сорвалась с мачты. Уровень грота-брам-реи…, может быть и выше.
- Это же…, метров тридцать…. – Присвистнул старший помощник и покачал головой. – Жива…?
- Жива. За такелаж, судя по всему, хваталась пока падала, смягчила удар, но повреждения, должно быть, обширные. Давление – ниже плинтуса. Всё, что они могут – зафиксировать пострадавшую и ждать помощи. Ни врача, ни соответствующего мед. оборудования на баркентине нет. – Коломенский сделал паузу, будто просчитывал те слова, которые надо будет сказать в следующую минуту. – Ближайшие к «Погории» суда просьбу о помощи…, э-э-э…, проигнорировали.
В кают-компании повисла тишина.
- Как проигнорировали…? – Первым вышел из оцепенения судовой врач. – Рядом же с ними ещё один польский парусник, фрегат «Дар молодёжи». Там всё есть….
- Так они вторыми сейчас в гонке идут. Надежда на первое место, хоть и призрачная, а есть. Начнут помощь оказывать…. – Начал было штурман, но под взглядом Коломенского осёкся.
- А «Мир» наш? – Не унимался доктор. – Тоже ведь где-то в общей группе догоняющих. Володя, хоть и фельдшер, но специалист замечательный, золотые руки, я его давно знаю, и на борту полный комплект….
- А ещё немцы, голландцы, канадцы…. Дальше будем бочонки в мешке перебирать? Мы здесь, Алексей Валентинович, не в лото играем…. – Прервал врача Коломенский. – На «Мире», к твоему сведению, проблемы с рулевым управлением. Как думаешь, почему самый быстрый парусник в мире сейчас в арьергарде тянется? Не смогут они в шторм маневрировать….
Он потёр переносицу, заложил руку с радиограммой за спину, продолжил медленно, обдумывая каждое слово:
- Вот…. На этом позвольте мне прения по данному вопросу и закончить. Не время разбирать причины и выдвигать обвинения. Да и не наше это дело. Тем более…, - Коломенский опять показал бумагу присутствующим. – Тем более, что Анджей Шламинский, капитан «Погории», обратился за помощью непосредственно к нам, после того, как остальные…. Н-да. Таким вот образом, знаете ли….
- Твою же…. – Простонал старший помощник. – Геннадий Васильевич, не хотите же вы сказать….
- А команда? – Взялся за голову главный боцман, который уже всё понял. – Не то, что парни, девчонки готовы ночами не спать, только бы гонку выиграть…. У нас же отрыв от остальных в несколько часов.
- Ещё вопросы? – Никак не комментируя уже озвученные, спросил капитан. Офицеры, которые по старой традиции первенства в гонке сменили форменные кителя на тельняшки, молча встали и вытянулись, мол, когда это и кого русские моряки в беде бросали? – Спасибо. Я и не сомневался.
Повернулся к вахтенному:
- Радио на «Погорию»: для оказания помощи ложусь в дрейф, координаты…. Радио Комитету регаты: провожу спасательную операцию, из гонки не выхожу, дрейф в точке…, - и, когда вахтенный вышел. – Объявляю аврал. Товарищи офицеры, занять места согласно вахтенному расписанию. Старшему штурману - подготовить дежурную шлюпку к спуску на воду и подобрать команду…. Сергей Владимирович, бери только самых опытных. Спас жилеты, каски, страховочные пояса…, ну, сам знаешь. Надеюсь на тебя.
Посмотрел на доктора. Взял за рукав, придерживая, пока все выходили, сказал негромко:
- Алексей, приказывать не могу и не буду…. «Погория» подойдёт к нам не раньше вечера, ветер крепчает. Волна и сейчас-то…, будет ещё больше…. А ты не мальчик уже….
- Обидеть хочешь, командор? – Прищурился врач, давно уже разменявший пятый десяток. – Мы сколько вместе с тобой под этими парусами прошли? Сколько видели всего, испытали? Ты меня чем пугаешь? Солёной водой Атлантики? Так я её не одну сотню раз уже на вкус пробовал…. Да и смысл тогда шлюпку спускать? Пострадавшую боцман осматривать будет?
- Ладно, ладно, обидчивый ты наш. Иди, собирай свой саквояж, Айболит крузенштерновский….
Продолжение следует....