Я знаю, что среди моих подписчиков есть и поэты, и ценители поэзии. Интересно, угадает ли кто-нибудь первоисточник?)
- Падре, я согрешила…
- Рассказывай, дочь моя.
- Могу ли я рассчитывать на прощенье Господа?
- Все могут, дочь моя. Покайся искренне, и тебе простится.
- Падре, я не знаю, с чего начать…
- Начни с главного. В чем твой грех?
- Я любила…
- И это все?
- Если бы вы знали, святой отец, как много это невинное и воспеваемое поэтами слово может принести счастья…
- Дочь моя, избавь меня от подробностей. Итак, ты согрешила…
- … и сколько оно приносит безысходной боли!
- Вот об этом говори.
- Мой муж и я… мы жили в лесу. Муж состоял на королевской службе егерем.
- Ты изменяла ему?
- По сути да, но…
- Изменяла или нет? Отвечай.
- Изменяла, святой отец.
- Ступай вон, негодница! Тридцать раз «Отче наш» и пятьдесят поклонов в пол каждый день!.. Постой. Ну-ка, рассказывай дальше. Что-то мне подсказывает, это слишком мягкое для тебя наказанье.
- Хорошо, падре. Я любила своего мужа и была ему верна с самого первого дня. Ни в чем не могла его упрекнуть – он с честью выполнял все обязанности передо мной. Я также была честной и прилежной супругой. Каждый день муж уходил на службу и приходил порой глубоко заполночь. Мне оставалось лишь прясть и глядеть в окно, ожидая его…
- Ближе к делу, дочь моя. Сжалься над старым падре, меня клонит в сон.
- Однажды во время большой королевской охоты муж оставил меня дома на четыре дня. Я не боялась быть в лесу одна – вокруг дома стоял высокий забор, звери не преодолевали его, а людям мы всегда доверяли, да и кто отважится бродить со злым умыслом в королевском лесу. Вы ведь знаете, наш король был строг с преступниками, но справедлив к простым людям…
- Упокой Господь его душу! Наш король был истинным праведником!
- Но ведь все мы грешны, падре.
- Не тебе решать, блудница! Дерзкая какая… Не уклоняйся, кайся в грехах своих, а о грехах короля теперь уже позаботятся ангелы Господни. Говори, пока у меня есть время тебя слушать.
- На второй день королевской охоты в дом постучали. Я никого не ожидала, ведь муж предупредил, что вернется нескоро. Но все же отворила дверь и обомлела: на пороге стоял не муж и не пилигрим, - это был наш король, в охотничьем камзоле, со шляпой в одной руке, а в другой - с подстреленной птицей. Это показалось мне недобрым знаком.
- Не верь знакам – сказано в Писании.
- Он был грязен, точно простолюдин, от него пахло потом и порохом, но как же он был красив в тот момент, наш король! От страха и трепета я не знала, что сказать. А он попросил воды и спросил, не та ли я красавица-жена егеря, о которой он всегда рассказывал? Я была смущена, падре. Ведь не каждый раз приходится представать пред королем, да еще и у себя дома! Я и помыслить не могла!
- Каждому свое, дитя мое, каждому свое. Но и такое Господь попускает. И что же было дальше?
- Он испил воды, умылся, снял камзол. А потом, вот как вы ко мне, так же и он близко присел на лавку и стал смотреть на меня…
- Ну-ну! Дьявольский язык твой! Что ты говоришь такое? Во-первых, между нами перегородка, а во-вторых, я на тебя не смотрю. Вот еще…
- А он смотрел. И чем больше смотрел, тем больше я смущалась. Ведь он король, он мог приказать все, что угодно. Неужели, падре, я должна была ему отказать?
- Хм… Дитя мое, ты задаешь сложные вопросы! Но что же спрашивать теперь, когда дело сделано? Ведь оно было сделано?
- Да, святой отец. И это было прекрасно…
- Ты хотела сказать – ужасно?
- Да, конечно, это было ужасно. Но так прекрасно! Поначалу я дико испугалась, хотела закричать, позвать на помощь мужа, но король был очень ласков со мной, я не успела крикнуть, его нежный поцелуй заставил меня…
- Мне это не интересно. Скажи лучше, он что-то обещал тебе? Деньги, золото?
- Нет, нет…
- Вот дура…
- Простите, падре?
- Ничего-ничего, это я так… Так что же далее?
- Когда все, что должно было произойти, произошло, и мы лежали на полу, утомленные нашей страстью…
- Греховной страстью!
- …утомленные нашей греховной страстью, обнимая и целуя друг друга, жадно и в то же время нежно, я вдруг поняла, что совершила…
- Большую ошибку?
- Нет, святой отец, прыжок в вечность…
- Что ты такое говоришь, ведьмино отродье! В вечность попадают лишь праведники, среди которых тебе нет места!
- Пусть так, падре. Но я была в тот момент по-настоящему счастлива. Я не знала других мужчин, кроме мужа. А король… Он же Король! Он был властным и ласковым одновременно, сильным, как монарх, и уязвимым, как дитя. Он очаровал меня…
- Я отказываюсь это слушать. Пятьдесят раз «Отче наш» трижды в день. А что же муж? Он узнал? Он наказал тебя, нечестивица?
- Он узнал, падре, но гораздо позже. Король часто с тех пор устраивал охоты, сбегая ко мне от своей свиты. Муж был плотно занят делом – ему не было продыху, в то время как мы с королем предавались нашей любви. Я полюбила, святой отец. Я страдала по нему, если долго не видела его серых глаз, не слышала его голоса и не вдыхала аромат его разгоряченного тела…
- Да… Кхм…
- Через месяц я поняла, что потяжелела…
- Как?! Где мои успокоительные капли?.. Подожди, сейчас-сейчас… Вот они. Пять… Десять… Пятнадцать… Продолжай, блудница.
- Муж был счастлив, что господь наконец-то послал нам дитя. А я чахла с каждым днем, когда король не приезжал подолгу, и расцветала на глазах после королевских охот. Муж ничего не подозревал. Напротив, он радовался, что король щедро одаривает его сверх жалования, которое и без того возросло, ведь и работы прибавилось.
- Король знал о наследнике?
- Конечно, знал. Но это не мешало нам любить друг друга с той же страстью, что и в первые дни. А во дворце стали ходить слухи. Злые языки…
- Благочестивые королевские подданные.
- Да, эти благочестивые злые языки нашептали королеве о нашем грехе.
- Вот-вот! Ты употребляешь верные термины.
- И однажды…
- Перестань плакать, греховодница. Ну же, что там дальше?
- Однажды, когда я ждала своего возлюбленного, качая колыбель сына, вместо короля на пороге появился муж. «Ты вернулся?» - спросила я, пытаясь не выдать волнения, ведь ожидала я своего возлюбленного с минуты на минуту. «Да, - ответил муж. – Забыл трубку… Где же она? Ах, вот. Ну, меня ждут, я пошел». Я уж было вздохнула с облегчением, но он задержался в дверях. «Знаешь, - помедлив и не глядя мне в глаза, произнес муж, - наш король на охоте погиб. Кто-то подстрелил его. Королеву жалко, поседела за одну ночь! А преступника… Преступника ищут, но вряд ли найдут…». Хлопок двери заставил меня содрогнуться всем телом. Я отказывалась верить супругу. Конечно же, он соврал, чтобы напугать меня, припугнуть, застращать… Но…
- Господи, помилуй нас, грешных… Час от часу не легче. Жил себе, старый священник, поживал, никого не трогал… За что мне все это?! Продолжай.
- Но все оказалось горькой правдой. Поутру горн разбудил меня, но это был скорбный горн – трубили по погибшему королю. Муж вернулся только вечером, мрачный, молчаливый. Подошел к колыбельке, долго смотрел на сына, качал головой едва заметно, потом взял его на руки, прижал к себе, положил обратно и вышел за дверь, даже не обернувшись на меня. Больше я его не видела. С тех пор прошло три года.
- И что же, сын твой здоров?
- Здоров, падре. И очень умен, красив и резв. Он растет в нашем доме, в лесу, не зная ни о чем. Мы даже не в опале у королевы. Все спокойно и тихо, ничто не тревожит нашу уединенную жизнь. Но каждую ночь я плачу, перебирая его белокурые локоны. А днем еле сдерживаю слезы, глядя в его серые глаза. Простит ли меня Господь, святой отец?.. Вы меня слышите, падре? Ну что Господу стоит меня простить, ведь я всего лишь любила…