Приказной тон заставляет меня чувствовать... уколы.
Что за хрень — чувствовать уколы? Да ёлки-палки, это же все равно, что архетип среди чувств. Укол — антигерой. Он спасает жизни! Но: не выглядит как герой, его ненавидят все дети, иногда он творит ужасные вещи. Например, укол морфина — и ты на игле.
Игле мужского одобрения?
Собственные мысли предали меня. Они должны были противостоять ситуации, а не примкнуть к ней! Признаться, сейчас именно на такой игле я и сижу.
Вот дура. Идиотка, слабая бесхребетная тряпка... Думаешь, почему ты чувствуешь эти "уколы" и вместо того, чтобы плюнуть в морду, придумываешь нелепые выражения? Потому что ты сидишь на игле одобрения этого мужлана! Поняла?!
Я отвернулась. Просто опущенных глаз оказалось недостаточно. Психологический барьер все никак не хотел возникать между нами.
Даже вполоборота я чувствовала, как жжется его презрение.
— Извиняйся, — повторил он. И, словно нарочно, я заметила "зловещий блеск" пряжки его ремня.
Неправильно, дорогая. Игла не мужского одобрения. Отцовского.
А иначе почему бы тебя задевало то, как он к тебе относится? Почему бы ты была столь чувствительна к полутонам в звучании его голоса?
Как мышка, ты всегда вынюхиваешь опасность. Шевелишь усиками, замираешь, прижав уши. Любой шаг может обернуться смертельной опасностью. Любой шаг может заключить тебя в ловушку. Ее лязг звучит как "Эля! Поди сюда". Или: "Эля! Сегодня ты сдала зачет?".
Я зажмурилась. Уж лучше бы мой мозг придумывал нелепые описания, чем анализировал мою жизнь и отношения с отцом.
— Ну?! — прогремел этот высокий, грозный и совершенно чужой мне человек.
Я глаза приоткрыла. Еще секундочку, па...
Отец. Что значит для меня это слово? Если быть честной, раз уж ты решил докопаться, мозг... Значение — зависимость. Вот и все. Кровные узы? Ох, да ладно, девушка из чатика, по имени Ноунейм, мне намного ближе. Ближе, чем члены моей семьи.
Кровные узы — социальный конструкт, па. Я их не признаю.
И никогда не осмелюсь сказать тебе этого.
— Прости, — сказала я.
Хотела бы сказать. Четко, ясно, с достоинством. Но достоинства в моем растворе, капающем с иглы, не оказалось.
— П-прости... — на самом деле пропищала я, совершенно не контролируя свою дрожащую нижнюю губу и плаксивый ком в горле.
Предательский мозг! Предательский организм!
Ответ отцу не понравился.
Я отцу не понравилась.
Он занес руку с ремнем, и мне прилетело по шее. Добротная толстая кожа ремня громко хлопнула об меня, да еще как огненным языком прошлась по уху.
Позади тихонько звякнула сверкающая в лучах рассветного солнца пряжка. В этом раунде она только мои волосы задела...
/июль 2020/