Лина
Я вышла на террасу. Прохладный воздух заставил волоски на коже подняться. Мне было тоскливо и одиноко. Я обняла себя руками, стараясь унять дрожь. Жутко хотелось расплакаться.
А затем я почувствовала, как земля под ногами задрожала. Незнакомый мужчина появился на террасе. Он был окутан голубоватым сиянием.
Уже в следующий миг стекла превратились в блестящие облака из осколков и стеклянной пыли.
— Здравствуй, принцесса, — сказал он. — А говорили, что ты бездарная. Никому нельзя верить!
Он бросил в меня заклинание — я успела отпрыгнуть. Я плохо понимала, что делаю — тело, казалось, двигалось само. Сорвавшееся с рук незнакомца заклинание последовало за мной.
С перепугу я перемахнула через балюстраду и на секунду повисла на ней, держась за резные столбики. Прикинув, что бальный зал находился где-то в районе второго этажа, и терять мне нечего, разжала руки и приземлилась на кусты каких-то цветов. Заклинание продолжило преследование.
Сердце колотилось.
«Движение — это жизнь. Жизнь — это движение», — повторяла я про себя, поспешно слезая с благоухающей подстилки. А за мной уже неслись три голубоватых шара. Я бросилась к двери, перемахивая через ступени, распахнула ее, желая оказаться в безопасности, и в следующий миг очутилась в странном месте среди множества дверей. Они парили вокруг меня, предлагая прикоснуться к ним.
Недолго думая, я открыла одну и оказалась в темной аудитории Академии.
Завидев незнакомку, джинн, рыхливший землю в цветочных горшках, мгновенно превратился из миролюбивого духа в огромного демона, готового раздавить меня. Я закричала, вновь кинулась к ближайшей двери. Открыв ее, очутилась в знакомом коридоре. С перепугу распахнула соседнюю дверь, вскочила в нее и оказалась на оживленной улице Миттинора.
Я оторопело рассматривала дома, мигающие витрины торговых домов и пыталась успокоить выпрыгивающее из груди сердце.
Мамочка, мамочка! Какого?.. Что это было? Как я убежала от летающего мужика и синего демона? Хотя нет, как убежала — понятно. Пусть мама и не занималась спортом все это время, моего резерва хватило, чтобы нестись и прыгать, как ошалелая. Правда, в боку теперь покалывает, но это ерунда. Убедившись, что за мной не летят никакие шары, я прислонилось спиной к шершавой стене здания, которое находилось рядом со мной.
Кто это вообще был? В какой стороне дворец? Где сейчас мама и Мира? Голова кружилась от вопросов, огни на городской улице мигали до тошноты. Подозреваю, времени на раздумья у меня нет. Надо срочно бежать и что-то делать.
— Извините, где дворец? — спросила я проходившую мимо пожилую чету.
— Прямо, леди, затем направо и снова прямо до площади. Там можно взять экипаж, если он, конечно, будет. Ведь сегодня во дворце бал…
Знаю. Только что с него. И вновь я почувствовала, как земля под ногами пошатнулась. Женщина охнула — мужчина одной рукой успел ухватиться за столб фонаря, второй — придержать жену.
Я побежала вперед. Юбка путалась под ногами. Новые туфли безжалостно натирали кожу. И почему на бал принято надевать новое? Все отдала бы за разношенные мамины лодочки!
Я прибежала на переполненную площадь. В витринах виднелись выставленные украшения, аксессуары, платья, но на них никто не обращал внимания. Встревоженные люди разбирали экипажи.
Мне же ничего не досталось.
«И что делать?» — подумала я, глядя на видневшийся вдалеке на возвышенности дворец, на который опускалось нечто, напоминавшее купол.
Я с опаской посмотрела на дверь, что находилась поблизости, вот только получится ли у меня повторить фокус, и где я окажусь, когда открою ее?
В следующий миг в воздухе послышался клекот. Я подняла голову и увидела огромного орла с львиными лапами. Он пикировал прямо на меня, по всей видимости, планируя поужинать. Мамочка! Будто мне заклинаний мало!
Я рванула к ближайшей двери — она оказалась закрытой. К соседней — и открыла ее. Но оказалась в пустом кафе. В этот момент послышался скрежет когтей по стеклу, удар клювом. Я же осматривалась в поисках другой двери. Как же у меня получилось в прошлые разы? Может, я просто не задумывалась о том, что хочу куда-то попасть?
Стекло дождем посыпалось на пол кафе. Я побежала к двери в кладовую, распахнула ее и, о чудо, оказалась в знакомом коридоре. Грифона было не видать, и я позволила себе отдышаться.
Я продолжила путь по коридору, размышляя над тем, какую дверь открыть следующей. Земля под ногами вновь затряслась, я это чувствовала, даже находясь в этом странном, похожем на сон, месте.
Я бродила, открывая двери одну за другой и наблюдая странные картины: битва, охота, бал… поваренок неожиданно увидел меня, испугался, опрокинул огромное блюдо с поросенком и яблоками. Парнишка пытался догнать смеющуюся девушку-служанку.
Я начала паниковать. Двери, двери, двери. Бесконечная вереница дверей. Жутко хотелось вернуться обратно. Выход. Где выход?
Еще одна дверь.
Я оказалась на поляне под лучами яркого летнего солнца.
— Лина, ты где? Мама зовет чай пить! — Я вздрогнула, услышав до боли знакомый голос.
А потом увидела отца. Живого и здорового.
Я хорошо помнила этот день, когда сказала родителям, что полежу на поляне неподалеку от дома, а сама сбежала с подругой устраивать фотоссесию на местной речке… почти в купальниках.
Стоя под пронзительным взглядом отцовских глаз, я чувствовала, как меня бьет мелкая дрожь, как боль сжимает сердце, как невыплаканные слезы рвутся наружу.
«Папа, это ты?» — хотелось сказать мне, но вместо этого...
— Пап, я пойду — погуляю, — выдавила из себя. — А чай попью позднее.
Я сделала неловкий шаг назад.
— Лина, постой, — остановил меня папа. — Ты как будто повзрослела. И что это за платье на тебе?
Я всхлипнула.
— У подружки взяла. Косплей, фотосет и все такое… знаешь, это сейчас модно! Но его надо вернуть. Правда. Оно жутко дорогое.
— Я вижу, — согласился папа. — Словно из дворца.
Я улыбнулась, мол: «Классная шутка, па!»
Однако, судя по выражению лица папы, ему было не до веселья.
— Кто снял с тебя печать? — спросил он.
— Пап, ты о чем?
— Ты фонишь магией, как атомная электростанция после взрыва, — а затем он подошел ко мне и взял руку, чтобы повернуть ее единорогом к лицу. — А мне хотелось, чтобы ты и Мира спокойно жили в этом мире и ни о чем не тревожились, — вздохнул он. — Поэтому, когда тебе исполнилось десять лет, я наложил на тебя печать, чтобы дар не открылся. Кажется, это было зря.
Я стояла, хлопая глазами то ли от удивления, то ли от слепящего солнца, то ли от тоски, обиды и непонимания.
— У меня нет никакого дара, — ответила я, стараясь сдерживать эмоции, — в Академии меня проверяли. Это Мира Ходящая. А я… а я непутевая студентка, которую чуть не отчислили из университета после того... — я отвела в глаза в сторону, не смея закончить фразу.
— После чего?
Я замялась, не зная, как произнести жуткие слова. Наконец, решилась:
— После того, как ты умер.
Все-таки не удержалась и заплакала. Папа подошел и обнял меня. Это было так приятно, словно не было тех жутких дней и воспоминаний, а только солнце, голубое небо и зеленая трава.
— Расскажи мне все, — попросил он.
И я рассказала.
— Пап, я что — зашла в прошлое? — спросила, закончив повествование и вытирая слезы. — Если это так… может, я попробую что-нибудь изменить?
— Это плохая идея, Лина, — возразил папа. — Сейчас мы знаем, как развиваются события, но если ты что-то поменяешь — результат будет непредсказуемым.
— Пап, но твоя смерть… — не унималась я. — Ты даже представить не можешь, как нам было больно! Мама плакала днями и ночами. Мы постоянно ругались. Почему ничего нельзя отменить, если я здесь?
— Рано или поздно все равно бы это случилось, родная, — задумчиво протянул папа и провел ладонью по колючему подбородку.
— То есть ты предлагаешь оставить все как есть?
Папа кивнул.
Несколько мгновений я сидела, глядя на голубое небо и стараясь подавить разочарование.
— Объясни тогда хотя бы одно – почему ты передал ключ Мире и сказал ей, чтобы она ни в коем случае не давала его мне! Она же совсем ребенок! Неужели я не заслуживаю доверия?
— Честно говоря, я не собирался отдавать ключ ни одной из вас, — ответил папа. — Тебя я запечатал, и с Мирой собирался поступить так же. Ключ должен был получить Жорж.
— Жорж?
— Егор. Мой друг, тоже Ходящий. Он много лет искал меня в разных мирах, пока не нашел. К тому времени я уже обзавелся семьей и не собирался возвращаться. Он же пережил смерть любимой и захотел остаться здесь. Мы вдвоем организовали поставки из других миров в наш: целебные травы, необычные камни, всякие мелочи. Я думал — ему можно доверять, но после твоего рассказа про то, что Жорж спрашивал про ключ… — Некоторое время папа напряженно думал, а затем сказал: — Слушай внимательно, Лина. После битвы в Ледяном ущелье мы разделили сознание Энека и его тело. Сознание спрятали в одном из миров, а для тела устроили показательные похороны, чтобы все видели его «смерть». После чего закрыли в саркофаге, применив заклинание с артефактом. Ключ Ивон отдал мне, а я унес его в другой мир, чтобы никто из сообщников Энека, если узнает правду, не смог раздобыть его.
— Пап, а как вы справились с ним в битве в Ледяном ущелье? Знаешь, про нее везде рассказывают, но подробности нигде не описаны. Словно все забыли те события.
— Там была жуткая бойня, она не кончалась до тех пор, пока я не выбрал сторону, — ответил папа. — Энек давно мечтал занять престол в обход старшего брата. Амбиции принца можно понять, но он стал первым из Нордонов, кто отправился за помощью не к вассалам и соседям, а к степнякам, чтобы не связывать себя обязательствами с помощниками. Степнякам же ничего не надо было, кроме золота. Кентавры и наги, поддержанные силой Энека, хлынули на нашу территорию, разоряя все на своем пути. Такого еще никто никогда не видел. Наши силы преградили степнякам кратчайший путь на Миттинор через ущелье. Там же столкнулись Ивон и Энек. Младший побеждал, старший проигрывал, и тогда я сделал то, на что до сих пор не решался. Я вспомнил, что тоже Нордон, пусть и рожденный вне брака…
— Так вот почему бабушке дали титул, — прошептала потрясенная я.
Папа кивнул.
— Да, она была служанкой невесты, выигравшей Отбор, и прибыла во дворец вместе с вещами своей леди. Дэрек влюбился в нее. Нордоны не изменяют женам и мужьям. Поэтому его величество «поймал» девушку за день до своей свадьбы, но уже после коронации. Так что я в каком-то смысле королевский первенец. Отец не смог отказаться от меня. Он дал маме титул, землю и дом подальше от столицы. Но когда обнаружилось, что у меня дар Ходящего — стало опасно оставаться в глуши. И я отправился в Академию. Дэрек знал обо всех моих передвижениях. И пожелал, чтобы я находился рядом с ним.
— Так ты оказался в гвардии, — подытожила я. — Почему ты нам ничего не рассказывал?
— Потому что, родная, это последнее, что я хотел бы вам рассказать. Да и кто бы поверил? Разве что Мира. До сих пор не могу забыть единорога, которого она нарисовала в пять лет.
Я невольно рассмеялась, вспоминая косматое чудовище на кривых ногах, напоминавшее помесь бегемота со слоном.
— Энек первым заметил наше сходство с Ивоном, — продолжил рассказ отец. — Некоторое время мы были с ним хорошими друзьями. Я больше симпатизировал веселому младшему брату, чем замкнутому среднему. Но однажды Энек предложил мне принести клятву верности лично ему. Я отшутился, сказав, что сделаю это, только когда он станет королем. Он не оценил шутки. Его интриги раскрыли, и король сослал сына в дальнюю резиденцию Нордонов, но Энек сбежал. Вернулся он сразу же после смерти Дэрека вместе со степняками.
— И Оракул его не остановил?
— Почему же, он вмешался. Он принял в семью Нордонов бастарда, признав одним из принцев и дав мне право решать — кого выбрать победителем.
— И ты выбрал Ивона.
Папа кивнул.
— Совместными усилиями мы заставили Энека потерять контроль над своей силой. Этих секунд хватило, чтобы оглушить его и отделить силу от тела. Но вот убить принца никто не решился — ни родной брат, ни тем более я. Вместе с Ивоном и Оракулом мы создали ключ, чтобы закрыть Энека, и положили в храм, где он находился бы под контролем короля и архимага. Сознание я унес в один из миров, а ключ забрал собой, уходя из Миттинора. Я не хотел оставаться, потому что был не только принцем, но и первенцем. В каком-то смысле я получил право оспаривать у Ивона трон.
— Теперь понятно, почему Энек назвал меня принцессой, — проговорила я, вспоминая встречу на террасе. — И одолеть его можно, только сделав выбор.
Я была готова вечность сидеть с отцом на зеленой траве под яркими солнечными лучами, но он сказал:
— Тебе пора! Ты должна вернуться во дворец и выбрать сторону!
— Пап, и как мне это сделать? Дверей вокруг не видать, а я не Мира — меня никто не учил.
— Просто будь готова отправиться в путь. Сомнения — твой главный враг. Поэтому делай шаг решительно, думая о том, куда хочешь прийти. И неважно, была ты уже в этом месте или нет. Важно, чтобы ты знала, зачем тебе туда нужно.
— Пап, а я могу открывать любые двери?
— Только те, которые откроются. А теперь пробуй!
Я сосредоточилась, пытаясь найти в себе точку опоры — свою уверенность, но получалось плохо.
— Лина!
Я посмотрела на него.
— Ты умница! — сказал папа. — Я бы пошел с тобой в разведку.
Слова проникли внутрь меня, окрыляя, и я сама не поняла, как сделала шаг и вновь оказалась в коридоре. Слезы текли по щекам. Очертания дверей размывались. Неужели это было взаправду, и я только что говорила с отцом?
«Рэм», — подумала я, зажмуриваясь, а потом открыла дверь и шагнула через порог.
Я обо что-то споткнулась, потеряла равновесие и упала. На что-то… или на кого-то. Этот кто-то выругался, совсем как Рэм.
— Рэм, — прошептала я, открывая глаза и обнаруживая, что лежу на груди мужчины и слышу, как бьется его сердце. И было так хорошо. Вот бы я могла остановить этот момент!
— Лина? Как ты здесь оказалась? — оторопел магистр.
— После танца я вышла на террасу, а потом там появился Энек во всем черном, почти как твой дядя, только улыбка у него была гадкая-прегадкая…
В этот миг со стороны дворца послышался взрыв.
— Рэм, надо вернуться, — пробормотала я, чувствуя, как леденеют руки. Посмотрела на мужчину. Его глаза сузились, губы превратились в тонкую полоску.
— Пойдем, — сказал он, приподнимая меня над собой, как в тот день на стадионе.
Мы выбежали во двор. Рэм обернулся в дракона и подставил мне свое крыло. Без тени сомнения я поднялась и устроилась на его спине.
Розали
Стекла разлетелись. Послышались крики. По счастливому стечению обстоятельств зал оказался полон боевых магов, которые моментально среагировали, выставив защиту.
— Анжей, Майк, на разведку, — послышались команды русоволосого парнишки, прикрывшего собой молодую женщину. — Остальные на защиту! Где король?
Этот вопрос привел Розали в чувства. Вытащив из-под юбки кинжал и отпоров ткань от подола, девушка, напрягая все органы чувств, помчалась по коридорам в сторону храма, куда побежал Ивон.
Вскоре она увидела короля, стоявшего в окружении голубоватых скелетов.
Король отбивался от них, бросая молнии и выставляя магические щиты, при ударе о которые волшебные слуги теряли конечности.
Розали бросила в них часть своей силы, опрокинув парочку на пол и заставив рассыпаться магической пылью. Еще одному она снесла голову кинжалом. А в следующий миг Ивон создал десятки новых шаровых молний, которые попали точно в цель.
К ним на помощь подоспели заклинания стрел, сотворенные лордом Найтом.
— Грэхем, кто пробудил Энека? — спросил Ивон, у подоспевшего архимага.
— Не думаю, что сейчас это важно. Где Лина? Я не «вижу» ее!
— Честно говоря, не знаю, — ответил растерянный король. — Я думал, ты охраняешь и ее, и Жанну!
— Жанна за пределами купола. Нам нужна Лина, Ивон! Она дочка Грегори, без нее, боюсь, мы не одолеем Энека!
Но король лишь растерянно пожал плечами.
— Кажется, в этот раз придется действовать самим, — сказал архимаг.
Розали не понравилась обреченность в его голосе.
А воздух искрился от сосредоточившейся в нем магии. Стены и полы мерцали голубоватым сиянием.
— Здравствуй, брат, — сказал Энек, опускаясь в коридор через дырку в потолке. — Если бы ты знал, как я соскучился.
Принц поднял руку вверх, а затем направил силу в сторону Ивона. Король успел поставить щит. Архимаг и Розали объединили свои силы, чтобы усилить защиту. Но уже в следующий миг кто-то ударил короля в спину. Ивон покачнулся. Щит дал трещину, пропуская заклинания Энека.
Он упал на холодный мраморный пол. Некоторое время Ивон смотрел на уцелевшие части потолка, на которых сохранились фрагменты фресок с единорогами и девушками, кормивших зверей с рук.
«Странное ощущение», — думал он, чувствуя, как холод растекается по конечностям. Он ведь только хотел сделать выбор сам. А что в итоге?
Над ним склонилось до боли знакомое лицо. То самое, которое он увидел во время поездки по землям лояльных к нему лордов. То самое лицо, в которое он влюбился с первого взгляда: в ее улыбку, в ее веснушки, в ее волосы, отливавшие на солнце золотом.
— Олия, — прошептал он, чувствуя, как вокруг и внутри него сгущается тьма. Что ж, хотя бы больно теперь не будет…
В зал забежали маги. Но Энек подхватил своего напарника и поднялся вверх.
А в Миттинор уже прилетели грифоны.
Глава 47
#попаданка #ромфант #чтопочитать