- Ну, Костян, как у тебя всё запущено… – Паша покачал головой. – Классика: «Барышня и хулиган»! Сделай какой-нибудь яркий поступок, обрати на себя женское внимание. Я только что видел на доске объявлений: приглашают желающих выступить на местном вечере самодеятельности, ищут таланты… Вот тебе и «Минута славы»! Попробуй, если не слабО!
- Ну, я стихи прочитать могу… Было, ещё в школе.
- Вот, развивай тему! Сразу после ужина и действуй.
Но после ужина Константин быстро вернулся в свою комнату. Лицо его было печально по-прежнему.
- Ну, как на амурном фронте?
- Мимо…
- Тогда рассказывай!
- Я намекнул Даше…
- О как! Познакомились – уже прогресс!
- …Что записался в самодеятельность. Даже сказал, что читать буду стихи Лермонтова.
- Торопишься! Надо было сохранить интригу.
- А зачем скрывать?
- В мужчине, как и в женщине, должна быть изюминка, загадка. Запомни: если всё и сразу выложишь, то интерес к тебе может и потеряться. А она-то как, Фифа-Даша, тоже там участвовать будет?
- Не знаю. Не спросил…
- Ну, вот… Действительно «мимо»! Ладно, потом выяснишь…
Приближался день «Минуты славы». На генеральной репетиции первые участники самодеятельности уже пели песни и плясали под музыкальные записи – всё шло, как обычно и проходит на подобных мероприятиях.
Неожиданно в зале, несмотря на строгую надпись на дверях «Не входить! Идёт репетиция!», появился Павел. Культработник Лариса Николаевна с решительным видом ринулась на перехват нарушителя. Но её порыв был быстро погашен шармом незнакомца.
Широкая обезоруживающая улыбка, комплименты и шикарная роза позволили решить вопрос в пользу нежданного зрителя. В итоге пробивной сосед был посажен на почётное место в первом ряду на весь период выступлений.
На репетиции Волнушкин выступил неплохо, хотя и сильно волновался. Стихи читал «старательно, но без особых чувств», как потом оценил его выступление Павел, добросовестно отсидевший всё время прослушивания.
Тем не менее, руководительница осталась довольна и похвалила участника за усердие.
- Почему, Паш? Ведь Ларисе Николаевне понравилось моё прочтение…
- Видишь ли, среди всех выступлений твой выход не очень-то выделяется, – задумался Павел. – Не запоминается как-то… Слушай, а может ты сам чего напишешь, своё? В школе, сознайся, писал стихи девчонкам, а?..
- Писал… Так это ж когда было!
- Ну вот! Пробуй!
- Ты серьёзно?
- На фоне того, что я увидел, тут был бы эффектен какой-нибудь номер со здоровым юмором.
- Стихи с юмором… Частушки что ли?
- Во-во! Пока я такого в репертуаре вечера не заметил. Значит, ниша никем не занята. Если есть вдохновение, выдумывай, твори! Чего-нибудь отчебучь! Хоть клоуном нарядись – народ клоунов любит…
«Опять озадачил мой неугомонный сосед: клоуном… Шутник, однако!» – оценил мысленно Костик предложенную идею.
В назначенный день, после ужина, наступило время долгожданного концерта художественной самодеятельности. Нарядные пациенты и пациентки санатория стали неторопливо занимать места в зрительном зале.
Несмотря на то, что его выход значился под номером 19, Волнушкин пришёл заранее. Сначала он хотел посмотреть вживую выступления всех самодеятельных артистов, но потом передумал.
Отчасти потому, что знал: все выступления будут записаны на диск, и видео концерта потом смогут скачать себе на смартфоны все желающие. И ещё потому, что он опасался за себя.
Как человек впечатлительный и мнительный, мог перегореть, разволноваться и забыть слова своего выступления, как когда-то давно, на печально запомнившемся вечере в школе.
Он прикинул время своего выхода – ждать ещё часа полтора. И чтобы зря не переживать, Костик, выпросив ключ у Ларисы Николаевны, отправился в комнату с реквизитом – «убить время» в одиночестве.
В комнате-кладовке без окон было пыльно, безлюдно и тихо. Со сцены сюда долетали лишь отдельные приглушённые звуки. Посредине комнаты стоял стол, заваленный старыми афишами, фломастерами, гримёрными наборами. В углу кучкой лежали цветные флажки, трости, зонтики, маски, предметы бутафории.
Самодеятельный артист придвинул к столу единственный стул, сел, положил на стол свои часы для контроля и с интересом осмотрелся.
А посмотреть было на что: развешенные вдоль стены на плечиках многочисленные платья и костюмы имитировали праздничные наряды народов разных стран чуть ли не двух последних веков.
Он представил себя в чужой амуниции, не удержался, примерил. Надел парик, шляпу-цилиндр. Сделал надменную гримасу, посмотрел в зеркало: на него смотрело совершенно незнакомое лицо. Встретившись с таким человеком на улице, Костик прошёл бы мимо, не узнав самого себя. Полюбовавшись на отражение в зеркале, он взглянул на часы.
«Время есть… А если одеться в женское, пока никто не видит…»
Теперь из зеркала смотрела пожилая женщина в парике и платочке. Манипуляции с костюмами и перевоплощения вдохновили Константина.
«Так что же, рискнуть стать «клоуном»?.. – вспомнились Пашины рекомендации и в голове артиста быстро созрел план действия. – Эх, была не была! С костюмом ясно: уже примерен, опробован. А вот с текстом как? Успею ли?..»
Волнушкин сел за стол и, перевернув старую афишу, начал быстро писать на её обороте фломастером. Буквы получались кривые, большие и жирные, но автор не замечал этого – он творил!
- А сейчас перед вами, уважаемые зрители, выступит… – Лариса Николаевна, в красивом вечернем платье с рискованным декольте, обернулась, ожидая увидеть Волнушкина, исполнителя номер 19, и растерянно оборвала фразу на полуслове.
Вместо ожидаемого чтеца поэтического жанра на сцену, прихрамывая и опираясь на палку, вышла сгорбленная старушка-«божий одуванчик». Под мышкой бабушка держала свёрнутый в рулон плакат. Не обращая внимания на оторопевшую ведущую, она проковыляла к микрофону.
Свет прожекторов ударил в лицо, ослепил, но Костик уже успел заметить: во втором ряду зрительного зала, справа от прохода, сидела она, красавица Даша.
«Пришла…» – его сердце получило дополнительный импульс радости.
Теперь будь, что будет: он разобьётся в лепёшку, но выполнит добровольно взятую на себя миссию любой ценой!
Старушка решительно взяла микрофон в руку, слегка сместилась в сторону от фокуса юпитеров сцены и хриплым голосом поздоровалась со зрительным залом. Притихший зал отреагировал аплодисментами, поощряя пожилую артистку.
Вошедший в роль Волнушкин старческим голосом начал «жечь глаголом» сердца зрителей:
«Мы приехали сюда,
Чтоб продлить наши года…
Здесь нас сразу обогрели,
Мы купались, спали, ели,
Окунались в воду, в грязь,
Был массаж и с йогой связь.
Долго солью мы дышали,
Ультразвук в руках держали,
Вмиг забыли про склероз…
Но мучит нас другой вопрос:
Столько ехали, терпели,
О мужчинах песни пели…
Тут Костик забыл слова и, чтобы как-то сгладить момент вынужденной паузы, зашёлся старческим кашлем. Затем он овладел собой, раскатал рулон обоев, быстро нашёл нужное место и, как ни в чём не бывало, продолжил:
Мы прошли все процедуры…
Но какие бабы-дуры:
Пока лежали в креслах-мед,
Мужиков свободных нет!
Несмотря на рост и чин,
Разобрали всех мужчин.
Но мы приедем – ещё раз!
И тогда покажем класс!
И, как бы в подтверждение своих намерений, Костик-бабушка поднял свою палку и с силой ударил ею по полу сцены.
Зрители были в восторге. «Бабушка» под заслуженные аплодисменты захромала за кулисы, успев заметить смеющееся Дашино лицо…
Объявив следующий номер, туда же, за кулисы, стремительно метнулась Лариса Николаевна.
- Константин Иванович!.. Поздравляю! – культработник догнала снимающую парик «старушку», взмокшую от жаркого одеяния и нервного возбуждения. – Ваш номер был просто бесподобен! Только вы, пожалуйста, не уходите… Оставайтесь в гриме! Сейчас будет музыкальная заставка… Вы умеете танцевать старинные танцы?
- Ну, танго могу…
- Уже хорошо! А чарльстон как, приходилось?..
- Давно, ещё подростком…
- Превосходно! Следующий номер идёт, как раз, в стиле ретро. И там бабушки не хватает… Вот вам клубок, вязальные спицы… Константин Иванович, держитесь! Надо развивать успех!..