В сентябре 2021 года на канале "Вдоль по Питерской" я опубликовал рассказ о писателе Викторе Голявкине - "И трудно поверить, что он умрет..." И там я упомянул об одном из произведений Голявкина, которое было напечатано в журнале "Аврора" в декабре 1981 года. После чего всё руководство журнала было уволено, включая его главного редактора - Глеба Горышина.
Дело в том, что как раз в декабре 1981-го праздновалось 75-летие Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Леонида Ильича Брежнева, незадолго до юбилея получившего Ленинскую премию за якобы написанную им трилогию воспоминаний - "Малая земля", "Возрождение" и "Целина".
И надо же было такому случиться, чтобы Горышин опубликовал давний рассказ Голявкина (он был написан лет за пятнадцать до брежневского юбилея и, разумеется, никакого отношения к Леониду Ильичу не имел), а бдительные сограждане увидели в нём глумление и над Брежневым, и над партией. Да ещё, как на грех, он был помещён на 75-й странице, что те самые сограждане посчитали особым цинизмом.
Рассказик этот совсем короткий, и я позволю себе его привести здесь полностью:
ЮБИЛЕЙНАЯ РЕЧЬ
Трудно представить себе, что этот чудесный писатель жив. Не верится, что он ходит по улицам вместе с нами. Кажется, будто он умер. Ведь он написал столько книг! Любой человек, написав столько книг, давно бы лежал в могиле. Но этот - поистине не человек! Он живет и не думает умирать, ко всеобщему удивлению. Большинство считает, он давно умер, - так велико восхищение этим талантом. Ведь Бальзак, Достоевский, Толстой давно на том свете, как и другие великие классики. Его место там, рядом с ними. Он заслужил эту честь! Он сидит передо мной, краснощекий и толстый, и трудно поверить, что он умрет. И он сам, наверное, в это не верит. Но он, безусловно, умрет, как пить дать. Ему поставят огромный памятник, а его именем назовут ипподром, он так любил лошадей. Могилу его обнесут решеткой. Так что он может не волноваться. Мы увидим его барельеф на решетке.
Позавчера я услышал, что он скончался. Сообщение сделала моя дочка, любившая пошутить. Я не скрою, почувствовал радость и гордость за нашего друга-товарища.
Наконец-то, - воскликнул я, - он займет свое место в литературе!
Радость была преждевременна. Но я думаю, долго нам не придется ждать. Он нас не разочарует. Мы все верим в него. Мы пожелаем ему закончить труды, которые он еще не закончил, и поскорее обрадовать нас”. (Аплодисменты).
Сейчас сложно представить, что столь невинный рассказ привёл к таким последствиям. В итоге журнал был изъят из продажи и библиотек, немногие счастливчики получили его по подписке, по стране поползли слухи об антибрежневской оппозиции, окопавшейся, как и положено советской оппозиции, в "колыбели трёх революций". Публикацию называли "вторым залпом "Авроры"", а подписка на журнал достигла чуть ли ни миллиона. Но главному редактору это не помогло - с должности его сняли. Интересно, что предшественника Горышина в кресле главреда "Авроры" - Владимира Торопыгина - также сняли по идеологическим мотивам. Он опубликовал в 1976 году стихотворение Нины Королёвой "Оттаяла или очнулась", в котором бдительная общественность небезосновательно увидела сочувствие к расстрелянной царской семье:
Оттаяла или очнулась? —
Спасибо, любимый,
Как будто на землю вернулась,
На запахи дыма,
На запахи речек медвяных
И кедров зелёных,
Тобольских домов деревянных,
На солнце калёных.
Как будто лицо подняла я
За чьей-то улыбкой.
Как будто опять ожила я
Для радости зыбкой…
Но город, глядящийся в реки,
Молчит, осторожен.
Здесь умер слепой Кюхельбеккер
И в землю положен.
Здесь в церкви купчихи кричали,
Качая рогами.
Распоп Аввакум обличал их
И бит батогами.
И в год, когда пламя металось
На знамени тонком,
В том городе не улыбалась
Царица с ребёнком…
И я задыхаюсь в бессильи,
Спасти их не властна,
Причастна беде и насилью
И злобе причастна.
Но если Торопыгин после увольнения из "Авроры" прожил совсем немного - через три года он скончался в возрасте 52 лет, то для Горышина, возможно, уход из "Авроры" произошёл к лучшему - он смог больше времени посвящать своему любимому занятию - писать прозу, публицистику, стихи. После 1982 года у него было напечатано более десятка книг, в том числе "Уроки доброты", рассказы о писателях "Жребий", сборник публицистики "Глядя в глаза Ладоге", сборник стихов и прозы "Виденья". Наконец, на излёте века был напечатан единственный роман Горышина - "Слово Лешему".
Глеб Горышин родился 15 марта 1931 года в Ленинграде- его родители переехали сюда с Новгородчины. Вскоре после рождения Глеба его отцу, Александру Ивановичу, поручили организовать новый Оредежский леспромхоз в Гатчинском районе Ленинградской области. И Горышины всей семьёй переехали в поселок Вырица, где и прошло детство будущего писателя. Когда началась война, семья эвакуировалась в Пестово на Мологе, затем в Мантурово на Унже, в 1943-м переселилась в Тихвин - фактически в прифронтовую зону, где тогда служил отец Глеба, ставший к тому времени управляющим трестом "Ленлес", поставлявшим лес для Ленинграда и области.
Ночами мне снится отец,
покойники — это к морозу,
он был у меня молодец,
хотя и не читывал прозу,
слезу не ронял над стихом,
не ангел, не ухарь, не стоик;
в породу — как стал мужиком,
рубил на бору древостои.
Приспело, взошёл в кабинет
и взял телефонную трубку...
Кого погонял, тех уж нет,
закончили леса порубку.
Родитель любил посидеть
в компании зычноголосой,
во здравие рюмку воздеть,
предать обсужденью вопросы.
Таким уродился и я,
отца унаследовал гены...
Безгласны лесные края.
Безмолвствуют аборигены.
В 1944 году семья переехала в Ленинград, там Глеб окончил школу и поступил на отделение журналистики филологического факультета Ленинградского государственного университета. А в 1954-м, по окончании университета Горышин получил распределение на Алтай. Точнее, он сам попросил его туда направить:
…как в знойный полдень головою в прохладную заводь, я попросил направить меня на работу на целину, на Алтай. Это был мой первый самостоятельный шаг, первый кирпич в собственноручной кладке судьбы-биографии. Слава богу, что я его совершил, первый шаг определил весь дальнейший путь.
Он отработал в Сибири положенные три года - был штатным сотрудником газеты "Сталинская смена" (переименованной в 1956-м в "Молодёжь Алтая"), публиковался и в главной газете региона - "Алтайской правде".
И именно рассказы об Алтае стали первыми его прозаическими произведениями как писателя. Первый из них - "Лучший лоцман" - был напечатан в ленинградском журнале "Нева" в 1957 году, когда Горышин вернулся в Ленинград. К слову, вернувшись в Ленинград, он часто приезжал на Алтай:
Уезжая с Алтая, опять возвращался туда, потому что именно там первоначало моей литературной судьбы. Алтай меня вывел в люди, можно сказать и так. И нынче, когда мне становится скучно дома – скука бывает смертной, берёт за горло, если не пишешь, сорвался с дела, – я обращаюсь к степям и горам Алтая: "Господи, дай мне силы, как прежде, выйти на Чуйский тракт, поднять руку перед идущим грузовиком, забраться в кузов, махнуть до Чибита, а там пешком в Улаган, подняться к перевалу Кату-Ярык, спуститься к Чулышману, сто километров тропы, зажечь костер на берегу Телецкого озера – за мною приедет мой старый товарищ, наблюдатель поста гидрометслужбы Николай Павлович Смирнов: "Здравствуйте, давненько у нас не бывали…" – "Здравствуйте, Николай Павлович, всё недосуг…"
В Ленинграде Горышин познакомился и подружился со многими молодыми писателями: Виктором Конецким, Андреем Битовым, Виктором Курочкиным, Виктором Голявкиным и другими. Часто в Ленинград приезжал и Юрий Казаков, с которым тоже много лет дружил Горышин.
А в одну из своих поездок на Алтай Глеб Горышин познакомился с Василием Шукшиным, как раз снимавшем там свой фильм "Живёт такой парень". И Шукшин уговорил Горышина сняться у него в небольшом эпизоде.
В 1958 году вышла первая книга Горышина - сборник целинных рассказов "Хлеб и соль", а вскоре его приняли в Союз писателей СССР. Он продолжал активно печататься в журналах, в 1960-е практически ежегодно выходили сборники его рассказов и коротких повестей. К слову, возможно потому, что он писал в основном небольшие произведения, его сейчас практически и не помнят. Ведь все те писатели, кого сегодня ещё читают, написали хоть одно масштабное произведение, сагу, большой роман. У Горышина же опубликован лишь один роман, да и тот, скорее, сборник очерков размером с повесть.
Несколько лет Горышин работал в геологических и изыскательских партиях на Дальнем Востоке, в Забайкалье, на Алтае, был корреспондентом газеты "Правда" на Сахалине. Впечатления от этих поездок ложились потом в основу его прозы, которая, по сути, была автобиографической.
В семидесятые Горышин больше занимался редакторской и составительской работой, был секретарём правления Ленинградской писательской организации. С 1973-го он был заведующим отделом прозы журнала "Аврора", а в 1977-м сменил, как я уже говорил, Владимира Торопыгина в кресле главного редактора этого журнала.
После того, как он ушёл из "Авроры", Горышин много сил отдал охране природы. Он возглавил экологическую комиссию при Ленинградском отделении Союза писателей, участвовал в акциях по защите Онежского и Ладожского озёр, написал на эту тему десятки статей в газетах и журналах.
В 1995 году Глеб Горышин был награждён премией имени Ивана Бунина "За лучший рассказ года" - таковым Союз писателей России и администрация Орловской области признали "И дева плачет на рассвете…"
В последние годы жизни ежегодно приезжал на лето в вепсскую деревню Нюрговичи, где в той части, что называется Гора, он купил себе избу, и создавал хронику жизни, описывая всё, что там происходило - от погоды и природы до собственных ощущений. Эти записи потом стали основой его романа "Слово Лешему". Книга вышла уже после смерти писателя:
Звенит тишина. С той стороны Озера двоит кукушечий голос. Того гляди распустятся купавы; стоят на косогоре, будто павы. Их лица жёлты, головы круглы. В избе просели печка и углы.
Глеб Александрович Горышин умер в больнице 10 апреля 1998 года. Ему было 67 лет.
Мне, как я уже упоминал, 60 лет. Если всё, что есть во мне, сохранится, то можно тянуть ещё лет шесть. И 70 мне этой жизни не выдержать…
Он был похоронен в Комаровском некрополе.
Хотел как люди жизнь прожить,
Плодиться, кушать простоквашу.
А кто — Отечеству служить?
Прославит кто — Отчизну нашу?
Хотел спокойно умереть,
Вернуться в мать-сыру землицу.
А на работе кто — сгореть?
На форум кто — бегом, в столицу?
Хотел умишка накопить,
Нажить на лбу хоть две морщины.
А ликовать? А водку пить
На юбилей и без причины?
Не порывался: пусть другой.
Небось, и явится мессия.
"- Ах, ты такой, ах, ты сякой!
Ему не надо... А Россия?"
Поют в России петухи.
Бесспорно их происхожденье...
Пишу расхожие стихи
О том, в чём сущность расхожденья.
Если вам понравился материал - поставьте, пожалуйста, "лайк". Вам это ничего не стоит, а канал вы, тем самым, поддержите. Буду рад, если вы захотите высказать своё мнение о материале, не стесняйтесь - комментируйте, благодарите (если считаете нужным), критикуйте. Возможно, в материале что-то упущено и вы знаете какие-то неизвестные детали - пожалуйста, дополняйте. Каждое ваше слово, каждый отзыв чрезвычайно важен для того, чтобы канал оставался на плаву в наше сложное время.
А лучше всего - подписывайтесь на канал "Вдоль по Питерской". Пишите, о ком вы хотели бы прочитать на этом канале. Буду всем благодарен. И ещё - почему-то на Дзене стала действовать автоматическая ОТПИСКА от каналов. Поэтому проверяйте, пожалуйста, остаётесь ли вы подписаны на канал.
Кстати, так как надо шагать в ногу с прогрессом (и не совсем понятно, что дальше будет с Дзеном), я завёл свой Телеграм-канал. Пока буду в нём дублировать материалы Дзена, но в дальнейшем планирую постепенно переходить на Телеграм. Так что, если не хотите меня потерять, подписывайтесь в Телеграме, пройдя по этой ссылке - https://t.me/+BysOkwa6-ksyMjZi