Державы прирастали территориями не только в результате войн. Экспансия народов бывала и мирной, с «соглашениями сторон, когда малый народ получал покровительство большого (а иначе в человеческой истории и быть не могло, разговоры о ПОЛНОМ суверенитете – это «разговоры в пользу бедных»).
А ещё территории покупали – если война за них заканчивалась цугцвангом, и подвешивать ситуацию в том виде, в каком она была на данный момент, означало только множить проблемы для обеих сторон.
Это, конечно, не означало, что проблема решалась раз и навсегда. Но на какое-то время наступал мир и покой. А растерзанная войной территория приходила в себя. Как это было с Киевом и его окрестностями…
Переход Киева под юрисдикцию Московского царства был следствием не русско-польской войны (а вернее – давнего конфликта Речи Посполитой, состоящей из Литвы и Польши, и московских князей, а позже и царей), а скорее последнего этапа русско-польского конфликта второй половины XVII века.
И следствием того бардака, который творился на территории, подвластной гетманам Малороссии, получившего название Руина. Вот уж воистину...
После Переяславской Рады уцелевшие за предыдущие годы обыватели Киева на центральной площади все как один принесли присягу Москве. Устали от всего предыдущего, а без юридически оформленной защиты от единоверцев Москвы будущее продолжало оставаться мрачным.
По «Мартовским статьям» акта, оформившего раздел Малороссии на Левобережье и Правобережье Днепра, Киев, увы, оставался на правом, отходящей Речи Посполитой, берегу. Однако присяга жителей Москве послужила поводом оставить в городе и окрестностях русский гарнизон.
И он не ушёл даже после активизации Польшей военных действий, удерживая «древнюю столицу и вотчину князей Руси», как об этом говорили и в стрелецком войске. Ведь даже среди наёмных рейтар, успевших проникнуться духом этого конфликта – недаром многие полковники наёмников потом остались в России навечно, приняв подданство и служа верой и правдой.
Тем более, чем дальше, тем больше приходило понимания стратегической и политической важности этого небольшого уступа Правобережья для власти московских царей – несмотря на удалённость и отсутствие развитости этой окраинной территории.
Дело было теперь только в подходящих условиях для переговоров, закрепляющих за Русью Киев и его окрестности. И такой момент настал, когда Речь Посполитая увязла в войне с османской империей.
Эта война оттягивала от старого конфликта с Москвой людские, а главное – финансовые ресурсы. И Москва начала торг в соображении, что привыкшая к роскоши польско-литовская шляхта не устоит перед соблазном многомиллионной сделки с давним противником.
И элементарная жадность превалирует над политической выгодой… да и выгодой ли, если разобраться? Ведь «Руина» - это не только разорённые многолетним противостоянием земли, в которые для процветания в условиях враждебного окружения нужно вкладывать и вкладывать!
Это ещё и состояние умов. Которое, по большому счёту, заразно. Особенно для своих, польских, как бы не самых угнетённых в Европе, холопов. Не хватало ещё польскому панству, своего, католического варианта Гетманщины!
В общем, сделка состоялась. Киев и его окрестности были проданы Москве за 146 тысяч рублей серебром. 10% годового бюджета тогдашней России – много это или мало? Если учесть, что дойная корова стоила рубль, а пуд ржаной муки – 5 алтын, то есть 15 копеек, то в переводе на нынешний курс это сотни миллиардов. Притом не рублей.
Решение обменять деньги на территорию нелегко принималось с обеих сторон. Но если со стороны шляхты и короля главным было желание не продешевить, у Москвы опасения выливались в нежелание усилить противника в военном отношении.
Москва опасалась, что полученные средства Варшава пусти на перевооружение армии и найм дополнительных сил во всех европейских направлений – череда войн, прокатившаяся по странам Европы, способствовала как обнищанию трудоспособного и весьма пассионарного мужского населения, так и ростом численности хорошо обученных военному делу наёмников.
Но опасения оказались напрасными: польская знать пустила все деньги на роскошь, увеселения, внешнюю мишуру. Ведь недаром польский двор конца XVII – начала XVIII века считался одним из самых блестящих в Европе.
И папская курия попутно обогатилась от богатых приношений польских костёлов. А то, что польская армия осталась со старым вооружением, да и платить солдатам стало нечем… как там говаривал польский король? «Какие пустяки!»
Так что 7 тонн серебра были переправлены в Польшу в течение ряда лет не напрасно. По крайней мере, в политических реалиях того времени. А нам сейчас было бы полезно вспомнить, что покупка состоялась на таких условиях, как «во имя братской дружбы и любви» - что было бы полезным напомнить нынешнему киевскому режиму.
С поправкой на то, что нет любви – нет территорий. А также на то, что долг платежом красен. И то, что с тех пор на европейских картах вплоть до начала ХХ века территория нынешней «Украины» обозначалась как Окраина.
Только странно, почему бы это вопрос не поднять в ООН? Ведь аналогичное бессрочное соглашение о продаже Аляски действует до сих пор!
Подписывайтесь на наш канал, чтобы не пропускать ничего интересного. В наших обзорах и исторических расследованиях вы найдете «Только факты». Мы стараемся показывать вам самые интересные страницы российской истории. Будем признательны за комментарии.