Всю дорогу от Москвы до Краснодара тяжёлые думы одолевали Андрея. Только часа за два до окончания поездки природа смилостивилась над ним и мысли его то и дело стало уводить в сторону – он начал вспоминать прожитые годы, причём фрагментами, то одно вспомнит, то другое.
Наконец мысли зацепились за посёлок и он отчётливо вспомнил первый приезд туда. Уже смеркалось, когда он остановился перед домом, который был обозначен адресом доставки. Вышел из машины, с удовольствием размял руки и покачал затёкшей спиной. Работа дальнобойщика имела, как и всё на свете, отчётливые плюсы и не менее заметные минусы. Дорога, новые впечатления, отсутствие скуки вполне компенсировали затекавшее за рулём тело и дрябнувшие мышцы. Правда это всё до сорока лет, а потом проблемы начинают постепенно перевешивать плюсы, которые, к тому же, начинают приедаться.
Приёмщица не ожидала его сегодня и хорошо, что он её застал. Андрей вообще ездил почти всегда с опережением графика, чтобы иметь больше времени на отдых.
Андрея приемщица поразила. Поразила похожестью на его жену. Портретного сходства не было, было много похожего в фигуре, в походке, в манере говорить, поворачивать голову, в прищуре глаз. Даже интонации голоса, слегка с уклоном утвердительных предложение в вопросительный диапазон. Будто она всему удивлялась, причём удивлялась живо и радостно.
Разгрузили машину быстро, карщик оказался настоящим профессионалом: Андрей устал следить за его мельканием туда-сюда и понял, что тот не уронит, не раздавит и не наедет на товар. Посчитала груз и сверила с документами Варвара тоже быстро. Андрей, обычно деятельно помогавший разгружать советами или личным участием, здесь спокойно отдыхал в сторонке, с улыбкой наблюдая за отлаженным процессом.
Потом, принимая оформленные документы, встретил взгляд её глаз и на мгновение утонул в них. Участившийся стук сердца вывел его из оцепенения и он подумал, что женщины всё же – слегка ведьмы, прав был Гоголь.
Отъехав и выйдя на трассу, он никак не мог забыть её глаз. Гнал от себя эти непрошенные мысли и не мог никак от них избавиться. Вспомнил Олесю, своих ребяток, на сердце потеплело и уже, зацепившись за эти воспоминания, старался не свернуть с них в сторону. Но не всегда мы можем полностью контролировать мысли, нет-нет, да и возвращалось воспоминание лучистых глаз и мягкой улыбки Вари.
На следующий день всё вернулось в норму и он постарался совсем забыть и посёлок и улыбающуюся приёмщицу.
Когда ему предложили ещё одну поездку в этот посёлок, то он отказался, сославшись на семейные обстоятельства. Но в колонне все водители оказались заняты и руководство настояло, чтобы он поехал туда с грузом.
Сдавая груз, он на этот раз старался меньше смотреть на Варю, но взгляд невольно цеплялся за её лицо, за фигуру, за быстрые руки. Она, похоже, поняла настроение Андрея и тоже старалась меньше говорить с ним.
Оформление затянулось из -за лопнувшей стяжки на одном паллете – почти все коробки рассыпались, часть продукции пришла в негодность. Размышляя как оформить рассыпавшийся груз, они незаметно превратились в одну команду.
Оба проголодались и поэтому приглашение на ужин, поступившее от Вари, Андрей воспринял, как само собой разумеющееся. Бутылка вина за ужином «ушла» незаметно и всё остальное произошло тоже вполне естественно, тем более, что взаимная симпатия была налицо.
Наутро Андрей воспринял произошедшее, как неприятный эпизод. Он первый раз изменил жене и мучился этим. Наскоро попрощавшись и не глядя на Варю, он почти выбежал из её дома, дошёл до машины и уехал.
Месяц потом он боролся с собой, с тягой в Варе, с воспоминаниями о единственной ночи с ней. Боролся, боролся, но сила притяжения оказалась сильнее его и он заехал таки к ней по пути в Краснодар. С тех пор поездки туда стали регулярными.
Воспоминания захватили его и он едва не проскочил поворот к посёлку. Повернув, он остановился и сидел, не двигаясь, с полчаса.
Решения так и не было. Хорошего решения. Да его и быть не могло и Андрей понимал это. Он не считал себя негодяем, водившим за нос первую жену, но отчётливо осознавал, что очень близок к этому. Он любил одну и ту же женщину, которая оказалась в двух лицах.
Необходимость разрешить то, что происходило в последние годы, была ему понятна, но он все годы откладывал решение, так как понимал, что хорошего решения нет. Бросить кого-то из женщин он не мог. Когда он гипотетически воображал это, то нестерпимо начинала болеть голова, она буквально раскалывалась на части. Всё его естество восставало против такого решения. Он мог, конечно, рассказать Олесе о происходящем, но считал это малодушием со своей стороны – он фактически обрекал её таким признанием на необходимость принятия решения, которого он сам не мог никак принять.
Темнело и нужно было ехать, если он хотел застать персонал в больнице и попасть к Варе, но Андрей не мог решиться, так как не знал, что скажет ей и как посмотрит в её глаза.
На самом деле промежуточное решение давно уже созрело у него. Ему было понятно, что он приедет в конце концов в Москву с Вовкой и расскажет всё Олесе – просто другого выхода не оставалось. А дальше – по ситуации. Падать на колени и каяться было уже поздно. Он попал в жернова происходящих событий и теперь не он уже управлял ситуацией, а она командовала им.
Андрей включил зажигание и тронулся. Где находится больница он знал.
🔺🔺🔺
Друзья! Первая часть повествования писалась по фабуле, но она на поездке Андрея и заканчивалась. Это окончание полностью придумано мной, как попытка психологического осмысления ситуации, в которой оказался герой. Думаю, что хорошего выхода у него нет. Кое-какой выход (но далеко не хороший) был до момента падения паллета на Варю. Сейчас Андрей полностью утратил возможность принятия приемлемого решения (любое его решение будет ужасным) и ему предстоит подчиниться тому, что решит Олеся. Такой вот нехороший момент. Почти цугцванг.