Лето шло своим чередом, мы почти все время проводили на даче. И в друг, в конце июля, родители в один из вечеров собрали меня, Иру и Наташу, после чего сообщили новость:
– Нам с мамой надо уехать в Алма-Ату, вам придется побыть дома одним.
– Зачем вы уезжаете? – спросил я.
– Маме надо сделать операцию, врачи порекомендовали ехать в Алма-Ату, так как у нас такие операции делают редко.
– Что за операция? – спросила Ира.
– Вам не обязательно это знать, ничего серьезного. Но уехать надо...
Папа немного помолчал, а потом обратился ко мне:
– Виталик, чтобы во всем слушался Иру, она остается за главного. Ты меня понял?
– Да.
– На даче во всем помогай и по дому тоже не забывай. Чтобы когда мы вернулись, Ира на тебя не жаловалась.
– Да понял я, хорошо!
Дальше уже мама давала Ире с Наташей какие-то наставления, что и как надо делать. А на следующий день родители уехали.
С делами по даче я полностью помогал сестрам. Точнее даже больше они помогали мне, так как всю самую тяжелую работу делал я на правах мужчины, несмотря на свой девятилетний возраст. В это время уже было много урожая, огурцы можно было собирать каждый день, кабачки и так далее. Я набирал полный рюкзак, а иногда еще и сумку вдобавок, которую крепил на багажник своей «Камы» и вез все это в сторону дома.
У нас еще была такая особенность, что на дачу почти все время ехать с горки сверху в низ, а обратно наоборот почти все время забираться в гору. Поэтому поездки с полной загрузкой давались мне тяжело. А потом еще велосипед вместе с сумкой и рюкзаком надо было поднять на шестой этаж. Лифт у нас в подъезде почти все время был сломанный и приходилось подниматься пешком. Но ничего, справлялся! Сестры же обычно возвращались налегке, точно без рюкзаков на плечах. Иногда могли какую-нибудь небольшую сумку с зеленью на руль повесить, чтобы не помять.
А вот с домашними делами я сестрам не помогал совсем. После возвращения с дачи домой ел и шел гулять. У нас был небольшой «пятачок» на задней стороне дома, на котором можно было поиграть в футбол. Там я и проводил почти все свое время. Причем оставался до последнего и шел домой только когда на улице не оставалось даже старшаков. Иногда время даже переваливало за полночь. Первые пару дней Ира меня еще ждала, а потом бросила это безнадежное дело и ложилась спать, не дожидаясь. Ключи от квартиры у меня все равно были всегда с собой – на шнурке вешал на шею.
Папы не было неделю, в течение которой я постоянно гулял допоздна. Потом он вернулся один, мама осталась в Алма-Ате еще на пару недель для реабилитации после операции. И конечно, Ира пожаловалась отцу, что я ее не слушал, гулял до ночи и дома ничего не делал. Причем он вернулся вечером, я в это время был на улице и не знал.
Прихожу домой опять в районе полуночи, а там отец с ремнем в руках:
– Где ты шляешься?
– На улице гулял.
– Мы с тобой о чем договаривались, когда я уезжал?
– Что я буду Иру слушать.
– Так почему ты ее не слушался? – сказал папа со злостью в голосе.
После этого он скрутил меня, придавил и начал бить ремнем. Это был кожаный «офицерский» ремень с мощной бляшкой. Мне было очень больно, я начал вырываться и кричать, что еще больше разозлило отца.
– Я из тебя выбью эту дурь! Ты у меня научишься слушать, что надо делать! – приговаривал он и продолжал лупить меня.
Я закричал еще громче, так как железная пряжка ремня буквально впивалась в тело от мощных ударов. Обычно папу всегда «притормаживала» мама, поэтому после двух-трех ударов ремнем со мной проводилась беседа и на этом наказание заканчивалось. Сейчас мамы рядом не было и отца никто не останавливал. Остановился он только тогда, когда я перестал кричать и сопротивляться. Я просто рыдал и лежал беспомощно, мечтая, чтобы все это закончилось. Остановив свою расправу, отец бросил:
– На кухне в сковородке твой ужин, иди ешь и ложись спать. Завтра поедем на дачу.
Я встал и пошел на кухню на подгибающихся ногах. Поел, почистил зубы, лег спать и от стресса вырубился моментально...
После возвращения отца прошло несколько дней. Он мне сказал, что договорился с тетей Аней, чтобы та меня подстригла. Тетя Аня – жена дяди моего папы, они жили через пару домов от нас. Обычно меня стригла мама, но сейчас ее не было дома, а я уже был сильно лохматый. Эти несколько дней были не очень жаркими и солнечными, из-за чего я не оголял торс ни на даче, ни дома днем. А спать меня уже давно никто не укладывал, поэтому отец не видел следы от побоев на моем теле. Мы пришли к тете Ане и та сказала:
– Виталик, снимай футболку, чтобы потом волосы было легче с тебя убрать.
– Хорошо, – ответил я и снял футболку.
– Батюшки, что у тебя на спине?! – тетя Аня чуть не уронила ножницы с расческой от неожиданности.
– Да это я через забор перелазил на даче и упал, напоролся на доску с гвоздями, вот и весь в синяках из-за этого.
Не знаю, поверила мне тетя Аня или нет, но больше вопросы по поводу синяков не задавала. После того, как она меня подстригла, мы с папой вышли из подъезда и отправились в сторону нашего дома. Он спросил:
– Это я тебя так?
– Да, – ответил я и всхлипнул, вспомнив ту расправу.
– Ты прости...
Я ничего не ответил, мы просто шли молча до самой квартиры.
Примерно через неделю после этого домой вернулась мама. Она сказала, что врачи запретили ей поднимать тяжелое и сказали сесть на строгую диету. После окончания летнего сезона и сбора урожая на даче мама не стала искать работу. Она сказала, что по специальности сейчас работы нет, а идти куда-то работать техничкой, продавцом или на другую работу, не требующую квалификации, мама не хотела. Ведь не для того она получала высшее образование!