Это в школе было, я классе в восьмом училась. И сидела в каморке комитета комсомола, стенгазету делала. Пришла директор, Мария Павловна. Шиньон, очки, серое платье, грузная фигура... Суровая была женщина. Даже мрачная. Ее боялись даже отъявленные хулиганы, но таких в нашей школе мало было.
Села она, протягивает мне журнал глянцевый. Журнал директор отобрала у девочки, девочка его на уроке разглядывала. А в журнале фотографии поп-звезд, вульгарные женщины, всякое такое. Иностранный журнал, видимо, польский. Ничего страшного, но неуместно на уроке такое разглядывать. И мало ли, что в таком журнале написано?
Мария Павловна спросила, знаю ли я польский язык. Как на допросе спросила, несколько угрожающе. Я все отрицала, конечно.
Тогда Мария Павловна показала мне картинки, иллюстрации к маленькому рассказику. Черно-белые картинки, две: девушка идет по берегу в красивом платье. Туфельки на каблучках, локоны на ветру развеваются.
И вторая - щеночек тонет в реке. Глаза выпучил и лапками бьет по воде. Маленькие картинки.
Мария Павловна сказала, что надо срочно найти кого-нибудь, кто знает польский язык. В принципе, нетрудно понять. Вот слово "dziewczyna» - девушка. А вот "szczeniak" - видимо, щенок. И остальное она почти поняла. Девушка в новом платье и в туфлях модных гуляла у реки. Дальше туманно, но вот ясно: szczeniak тонет.
"И скажи ты мне, Аня, спасла она щенка или нет? Давай переводи. Мне это важно знать. У меня давление подскочило, непонятно, что дальше было? Думай! Переводи, как можешь!".
Тогда интернета не было. И словарь польско-русский - не так-то просто найти, это надо ехать в библиотеку. Но Мария Павловна сказала, что поедет, если что. Просто она же до ночи на работе. За вами же глаз да глаз нужен! Вот, уже журналы в школу тащите. Итак, спасла она щенка? Что дальше-то было?
Я предложила военрука позвать. Военрук знает немецкий и даже умеет петь песню про милого Августина, подыгрывая себе на расческе. Если слегка расслабится. Но Мария Павловна ответила, что обойдемся без военрука. Читай как видишь. А я по смыслу буду догадываться, что произошло со щенком!
И я стала читать вслух незнакомые слова. Мария Павловна жадно слушала, - все равно непонятно. И я попросила разрешить мне прочитать так, как я думаю. Как вижу. На русском языке, внятно и понятно. Вольный перевод сделать.
Девушка шла в новеньких лаковых туфельках и в белоснежном платье по берегу реки. Это она получила первую зарплату за тяжелый труд. Купила себе то, о чем мечтала все детство. И пошла она в парк к реке, погулять, подышать свежим воздухом. Помечтать о любви. И насладиться сначала в уединении новым великолепным нарядом.
И вдруг видит - щеночек упал в воду. Беленький щеночек, выбежал на берег и упал. Щеночки неуклюжие бывают. И щеночек стал тонуть.
Девушка успела только туфли сбросить. И прямо в белом новом платье прыгнула в воду. Раз! Только брызги веером радужным! Схватила щеночка и вытащила на берег. Прижимает собачку к груди и говорит: бедный ты szczeniak! Не бойся, сейчас я тебя домой унесу. Дам покушать. И будем мы с тобой жить вместе, мама тебе будет рада!
А платье высушим. Это ерунда, платье-то.
И пошла девушка домой вместе со щеночком, мокрая, прижимая к себе спасенного щенка...
Директриса сняла очки и слезу смахнула. Сказала мне спасибо за перевод. Вспомнила, что тоже одного так вытащила, раненого. Гимнастерку новую потом не отстирать было, да...
Спасла щеночка dziewczyna, какой хороший рассказ! Журнал поганый, а рассказ очень хороший. Вот что надо в стенгазете писать, Аня. А не всякие смешные глупости. Жизненный это рассказ. Правдивый.
И Мария Павловна ушла, грузно ступая.
Это был хороший, правильный вольный перевод. Потому что по-другому и быть не может, мы обе это знали. Но ей нужно было подтверждение. Чтобы кто-то сказал правду. Перевел текст. Даже если не знает слов...
Все правильные рассказы о любви, справедливости и спасении написаны на понятном языке. Язык у добрых людей один. Простой и понятный, язык сердца…
Анна Кирьянова