В гостиной были хорошие большие колонки, но даже наше избалованное светское общество решило отдать дань атмосферности и врубило на всю громкость магнитофон, что был старше Женьки.
Она в своем красном платье так выделялась в этой толпе безвкусных силиконовых баб, двигающихся безвкусно, пошло и не цепляюще. А она...
Не было похоже, чтобы она вкладывала в танец всю душу - это был скорее ритуал, выполняющийся, потому что она часть этого общества и играет по его правилам
Кажется, какие простые движения она делает! Прогиб, проходка, там попрыгала, там крутанулась... Но, как, как же все это горячо и женственно, сколько гибкости и пластичности. Эти ноги, эта спина, эти бедра. Чувство ритма, динамика, энергия, которую она дарила всей комнате и людям, находящимся в ней.
Я сел на кресло у окна, взял бокал с пуншем и, замерев, следил за ней и только за ней.
Свет был потушен, комнату освещали лишь парочка крутящихся небольших диско-шаров, подвешенных к потолку, разноцветные пятна света кружились по комнате и стенам, падая на танцующих людей.
Я слегка прикрыл глаза и слушал музыку, сквозь прищуренные веки наблюдая за танцорами. Чтобы не демонстрировать всем совсем прозрачно свой интерес к девушке в красном, я иногда разглядывал и других девушек. Но они меня не интересовали вообще, и рядом с Женей казались все одинаково скучными и неинтересными.
Одна из них незаметно вышла из толпы и подсела ко мне, предварительно взяв с барной стойки какой-то коктейль.
Я слегка поморщился. От нее сильно пахло духами. Наверное, кто-то посчитал бы ее красивой. У нее были длинные и прямые обесцвеченные волосы и прямая челка, пухлые губы, накрашенные красной помадой, ореховые глаза, излишне обильно подведённые черным. Да, она была хороша, но очень вульгарна и безвкусна.
Прекрасный вечер, не правда ли? - сладко улыбнувшись красными губами, спросила она у меня.
Я неопределённо кивнул, притворившись слегка пьяным.
Да... Очень приятная атмосфера, и компания подобралась подходящая.
Особенно мне нравится музыка. - подхватила девушка, слегка покачиваясь в ритм.
Играла группа The Neighboorhoud - Sweater Weather.
Альтернативный рок... Да, инди-музыка всегда была хороша.
Я вновь прикрыл глаза, показав, что не хочу больше разговаривать и намерен послушать музыку. Я надеялся, что она поймет, что со мной ловить нечего, и наконец-то уйдёт, закутавшись в свое душное облако духов.
Но она, дура этакая, продолжала сидеть рядом, попивая свой коктейль и изредка касаясь моей руки, лежавшей на кресле. Я затормозил и не убрал ее с самого начала. Дождавшись, пока она отвлеклась на какую-то из своих подружек, встала места и отошла с ней к стойке, я с облегчением убрал руку и спрятал ее в карман.
Я заметил, что они говорят про меня. Попивая алкоголь, они активно меня обсуждали, причем казалось, что подружка агрессивно уговаривает блондинку сделать что-то, на что-то решиться.
Мне надоело на них смотреть и пытаться разгадать суть их активного диалога - я отвернулся, ища глазами в толпе свою любимицу. Ее не было нигде. Куда она запропастилась?
Я расстроенно встал с кресла и уже решил было пойти на балкон или на кухню, но тут ко мне вновь подошла силиконовая блондинка. Она положила руки мне на грудь и, слегка привстав на цыпочки, поцеловала, блаженно закрыв глаза.
Я в шоках стоял, не шевелясь, как попавший в ловушку зверь. Среди гостей послышался свист и шуточки, мне было страшно неловко. Я попытался не оттолкнуть ее (хотя очень хотелось - ее духи душили меня, а густо помазанная помада лезла прям в рот), а вместо этого мягко снял ее руки со своего пиджака и быстрым шагом вышел в коридор.
Я забежал в ванную, попытался смыть с губ ошметки бордовой помады водой и салфетками. Затем, с облегчением вздохнув, я неторопливо вышел в коридор, зажигая на ходу сигарету из пачки только начатых мальборо.
Мне хотелось побыть одному или найти Женю. Квартира была большая. Я тыкнулся наугад в одну из семи комнат. Судя по большой кровати с красным бельем - чья-то спальня. В ней было свежо и просторно, свет был потушен, за исключением двух светильников по бокам постели. Легкие занавески несильно колыхались - форточка была открыта.
Я довольно улыбнулся. Отличное место, чтобы выкурить сигарету в тишине и одиночестве... Так, в одиночестве ли?
Возле открытого окна стояла она - маленькая и настолько женственная, что у меня дух захватывало от одного взгляда на ее - ноги, открытые плечи, волосы или спину.
Здравствуйте, Евгений. - ласково улыбнулась Женя. - вам оставить окно? Я собиралась его закрыть. Кажется, слишком свежо.
Ну конечно - она была в одном коротком платье на тонких бретельках.
Конечно, Женя, закрывайте. Как вам угодно. - я сел напротив нее, на краешек застеленной кровати. Пиджак я повесил на стул возле тумбочки, оставшись в одной рубашке и жилетке. Рукава закатал - даже в проветренной комнате в обществе этой девушки мне становилось жарко.
Она закрыла окно, шумно захлопнув форточку. Я сосредоточенно смотрел на ее спину, обнаженную вырезом платья. Спина загорелая - кажется, будто она совсем шоколадная, особенно сейчас, когда в комнате полусумрак. А лицо и руки у нее бледные. Как так?
Взгляд у меня застыл на одном месте - между ее лопаток. Худые лопатки, тонкая длинная шея, стройная талия и гармоничные бедра, обтянутые красным шелком. Как же ей идет красный. Особенно в сочетании с ее небрежным черным каре, то ли случайно, то ли нарочито уложенным так, будто она только встала с постели.
Я так увлекся своими мыслями, что не заметил, что Женька давно перестала романтично смотреть в окно и повернулась ко мне, слегка присев на подоконник. Она крутила в руках бокал с недопитым вином, иногда отвлекаясь на свежий маникюр, сделанный аккурат к этому мероприятию. Миндальной формы бордовые ногти, отливающие почти коричневым оттенком. Красиво, красиво, да.
Вся она была такой красивой, но в течении всех этих месяцев я любовался ей издалека...
Пепел на ковер упал. - мелодично проговорила Женя, смотря мне под ноги.
Я тут же очнулся. Да. С небольшого окурка, который я до этого держал в пальцах, на белый и пушистый прикроватный коврик свалилась кучка серого дымящегося пепла. Я поморщился и, спешно оглянувшись, швырнул бычок в стоявшую на тумбочке пепельницу.
Я неспешно встал с кровати, подошел к туалетному столку и взял со столешницы пачку влажных салфеток. Я вынул одну из коробки и протер пальцы.
Она наблюдала за мной и моими действиями - прикрыв глаза черными прядями непослушных волос и слегка улыбаясь. Чему она улыбалась? А кто ее знает. Я старался не смущаться и делал все максимально спокойно и безучастно. Затем также неторопливо выбросил салфетку в мусорку, повернулся к ней, подошел и поцеловал ее.
О, да. Наконец-то.
Мои холодные руки коснулись ее горячих плеч. А может, наоборот, это мои лапы горели жарким огнем, а ей было холодно в этой прохладной спальне в легком вечернем платье. В любом случае, она вздрогнула - конечно, она не ожидала, что я так спокойно сделаю это. Но она, кажется, не возражала. Даже будто ответила на мой поцелуй. А целовался я, как мальчишка - хоть опыт был, и навыки тоже. Но с ней, с этой дрянной девчонкой, я все забыл, всему разучился и вновь превратился в тупого подростка, впервые и со страхом целующего понравившуюся девочку. В этом было что-то стыдное и очаровательное одновременно - мое любимое ощущение.
Мы стояли у окна, вокруг нас были осколки от бокала, который она уронила в порыве страсти, итак уже испачканный и истоптанный белый коврик теперь был пятнисто-розовым, как и моя рубашка, и брюки, и стены возле окна.
Мы улыбнулись друг другу сквозь поцелуй. Ее губы, подкрашенные красным блеском, пахли пьяной вишней. Мне нравилось.
В комнате было холодно, полупрозрачная дымка сигаретного дыма, смешавшаяся с запахом вина, моего парфюма и ее духов. Запахи кружили мне голову. Да запахи ли? Она. Она.