Олег снял с плеча ружьё и присел на поваленный ствол дерева, чтобы отдохнуть. Вот уже два года он не выбирался в лес и теперь наслаждался звуками, запахами, красками, окружавшей его природы. Сюда он приехал издалека, преодолел почти 300 километров, покинув на пару недель областной центр, в котором жил. Машину Олег оставил в деревушке на краю леса, там был старенький домишко его деда, умершего много лет назад. Олег дом продавать не стал, он провел в нем почти всё своё детство, любил вспоминать то время и свято хранил память о дедушке и бабушке, которые просто души не чаяли в нём, в своём единственном внуке. Когда Олег вырос и стал самостоятельным, подремонтировал дом и стало время от времени приезжать сюда, чтобы отдохнуть душой и телом. Он часто ходил на рыбалку или охоту, любил просто побродить по окрестностям, наслаждаясь тишиной и покоем. Может быть, именно поэтому он рыбалку любил больше, чем охоту. Конечно, ружьё у него было, но он им давно не пользовался, так носил с собой на всякий случай. С возрастом стрелять беззащитных животных расхотелось, зачем обрывать чью-то жизнь. Пусть живут, у них тоже есть на это право, даже больше, чем у некоторых людей. За свои 47 лет Олег повидал немало людской подлости, знал, что на друзей положиться нельзя, пережил даже предательство собственной жены, которая бросила его, променяв на деньги чужого мужчины. Но всё вытерпел, со всем справился, обиду на людей не затаил. Только с женщинами серьёзных отношений больше не заводил, лишь иногда встречаясь с кем-нибудь на стороне, потому что дома у себя больше их видеть не хотел. Впрочем, женщины у него несколько лет не было, как-то всё не складывалось, да и сам Олег не стремился к этому. Он вообще полюбил одиночество. Самым ценным для него стало время, когда он мог вот так приезжать в эту глушь, бродить с ружьём по лесу или сидеть с удочкой на берегу реки. Олег точно знал, когда придёт его время, он вернётся сюда навсегда и последние свои годы будет доживать в деревенском доме деда. Отдохнув, Олег поднялся и снова двинулся в путь. Когда-то очень давно дед брал его в этот лес. Показывал зимницу, в которой однажды зимой провёл целых три недели. Дед был лесником, и во время одного из его обходов его сильно изорвал медведь-шатун, которого браконьеры подняли из берлоги. Еле-еле старик добрался до бревенчатого сруба и там отлёживался, залечивая полученные раны. Когда стало получше, вызвал по рации своего напарника, рассказал про шатуна. В то время в колхозе пали две коровы, и лесники решили выследить и подкормить зверя. На телеге привезли коровью туши туда, где больше всего следов косолапого было. К вечеру медведь, учуив запах, пришёл и не уходил далеко от дырмового мяса, пока не прикончил его. Иногда лесники привозили ему и брикеты рыбы, забирая из магазинов просроченный товар. Так, подкармливая мишку, лесники помогли ему не погибнуть, дотянул бурый до весны, а там уже и сам пропитание себе искал. Зато и бед в округе не натворил, и сам выжил. Олег тогда ещё совсем мальчишка, с замиранием сердца слушал рассказы деда и говорил, что тоже, когда вырастет, будет кормить медведей. Ну, внучок, – качал головой дед, – это нельзя делать необдуманно. У дорог нельзя зверей подкармливать, и там, где жильё человека, недалеко. Мы ведь того медведя кормили в глухой чаще, и сами ему не показывались, чтобы он думал, что сам себе еду нашёл. – А разве звери умеют думать? – удивлялся Олег. – Конечно, – серьёзно говорил ему дед, – это только люди бывают глупые и злые, а звери – они не такие. – Ага, – возражал мальчик, – твой медведь тоже был злой. Вон у тебя до сих пор всё тело в шрамах. Нет, он был обыкновенный, а рассердился, потому что ему глупые и злые люди не дали спокойно в берлоге спать. Вот так-то, внучок. Олег навсегда запомнил слова деда о глупых и злых людях, но только когда сам уже был взрослым, по-настоящему понял их. Сейчас же он шёл по лесу, пытаясь отыскать дорогу к той заимке. Ему казалось, что осталось пройти совсем немного, и он отыщет это деревянное строение, пробудет там до следующего дня, а потом вернётся в деревню. Однако время шло, а заимка так и не появлялась. Олег стал беспокоиться, как бы не заблудиться. Всё-таки ему было всего около десяти лет, когда дед брал его с собой сюда. Как же он мог подумать, что быстро отыщет в незнакомом лесу давно забытое место? Ещё около получаса Олег плутал почаще, потом решил повернуть назад и понял, что он не может найти дорогу. Стало темнеть, и Олег заторопился, но понял, что так устанет вдвойне сильнее, и снова присел, чтобы отдохнуть. Он достал из рюкзака еду и воду и принялся спокойно есть, думая, как ему выбраться из этого положения. Идти куда-то в темноте – очевидная глупость, а значит, нужно осмотреться и найти место для ночлега. Может быть, даже удастся найти подходящее дерево, чтобы не спать на земле. Если же нет, придётся разводить костёр. Посидев ещё немного, Олег взял свои вещи и в самом деле отправился искать дерево, на которое мог бы забраться. К его удивлению, очень скоро ему попалось несколько раскидистых дубов. Это обрадовало Олега, и он выбрал себе дерево с хорошей широкой развилкой. Повесив ружьё на обломанный сучок, Олег забрался на дуб и постарался устроиться там, положив рюкзак под голову. Сначала ему показалось, что он нашёл вполне нормальное место для ночлега, но уже через какое-то время понял, что от неудобной позы всё его тело затекло, и ещё через полчаса он просто не сможет разогнуться. Олег попробовал сесть по-другому, но стало только хуже. Олег взглянул на часы, до рассвета было ещё далеко. Тогда он спустился на землю, наломал сухих веток и развёл небольшой костёр. Мириады насекомых тут же устремились к огню, и Олег застонал, только теперь понимая, что отдохнуть ему уже не удастся. Насекомые и без того донимали его. Сейчас же их полчища грозились к утру оставить от него только кости. Отодвинувшись от потухающего костра, Олег лёг на землю, свернулся, постаравшись спрятаться под курткой от жужжащего гнуса и постарался уснуть, отдых ему был уже просто необходим. Как глупо поступил он, давно уже городской житель, когда решил забраться так глубоко в лес. Думая об этом и ругая себя, на чём свет стоит, Олег задремал. Тревожный сон то и дело прерывали непривычные звуки, хруст сухих веток, хлопанье чьих-то крыльев, уханье ночных птиц, какие-то шорохи. Однако усталость сделала своё дело, и Олег уснул. Сколько прошло времени, он не знал, но вдруг у самого уха послышались чьи-то вздохи, а потом кто-то стал легонько толкать его. Олег высунул голову из-под куртки и увидел перед собой несколько диких поросят. Одни из них были совсем маленькие, другие побольше, но все они с любопытством осматривали его и вытягивали вперёд пятачки, вдыхая незнакомый запах. Олег приподнялся и случайно придавил маленького поросёнка, который подкрался к нему со спины. Тот завизжал, оглушив Олега, но уже в следующую секунду послышался рёв дикого зверя и его тяжёлое дыхание. Самка дикого кабана, видимо, мать любопытного поросёнка, набросилась на Олега, стараясь растоптать его ногами, а головой наносила сильные удары. Олег, несколько раз перекувыркнувшись, встал на ноги и хотел забраться на дерево, но взбешённая самка нанесла новый удар, и ему ничего не оставалось, как броситься бежать. Он надеялся, что зверь отстанет от него, но это оказалось не так. Поросята визжа бросились за матерью, и это только усиливало её гнев. Ей казалось, что убегающий в страхе человек по-прежнему может навредить её потомству. Олег задыхался, несколько раз чуть не упал, ветви кустов хлестали его по лицу, оставляя на коже вздувающиеся полосы. Наконец, хрипы зверя остались где-то позади, и Олег, сделав ещё несколько шагов, плашмя упал на землю, стараясь отдышаться. Под его телом хлюпнула вода, но Олег сначала не обратил на это никакого внимания, он просто лежал, восстанавливая дыхание и радуясь тому, что сумел избавиться от этого зверя. Когда же попытался встать, оттолкнувшись руками от земли, вскрикнул от ужаса. Руки провалились в чавкающую густую грязь, только теперь Олег понял, что, избежав одной опасности, попал в другую, ещё более страшную и беспощадную. Он угодил в болото, в самую настоящую топь, которая теперь медленно, но неумолимо, затягивала его в своё ненасытное брюхо. Олег изо всех сил старался барахтаться, пытаясь выбраться из трясины, но сделал только хуже. Густой кисель из грязи, воды и травы всё плотнее и плотнее обхватывали его. Инстинктивно Олег принял единственное верное решение. Он распластался на поверхности, пытаясь как можно дольше продержаться в таком положении. Тем временем стало светать. Просыпающийся лес, окружающий болото, стал наполнять звуки приближающего дня. Олега охватил приступ отчаяния, и он закричал, взывая о помощи. Кто его мог услышать в этой глуши, он не представлял, но продолжал кричать. В последней попытке спасти свою жизнь, сам он уже погрузился в болото по грудь и понимал, что жить ему осталось совсем недолго. Вдруг откуда-то послышался ответный голос.
«Иду, иду!» Олег рванулся ему навстречу, чувствуя, как от радости забилось сердце. Через минуту на край топе вышла сгорбленная и немолодая уже женщина и внимательно всмотрелась в Олега, потом развернулась и пошла прочь.
«Бабушка, бабушка!» – закричал Олег и тут же увидел, что она дошла до ближайшего дерева, вынула из сумки, висевшей на боку, веревку и принялась обвязывать ею вокруг ствола. Ко второму концу привязала палку и вернулась к Олегу. Он, поняв, что она хочет, обрадованно вскрикнул. Несколько раз старушка бросала ему эту палку, но сил в руках не хватало, и палка не долетала до Олега. Наконец ей удалось добросить ее, и Олег сцепился в нее обеими руками.
«Не спеши, ползи по веревке», советовала ему старушка, но сделать это оказалось не так-то просто. И все же спустя какое-то время Олегу удалось выбраться из трясины, и он, дрожа от перенапряжения, стал благодарить свою спасительницу.
«Валентина я!» – сказала она ему.
«Можешь называть по отчеству – Петровной. Спасибо вам, Валентина Петровна, если бы не вы, меня и на свете бы уже не было. Как звать-то тебя, и что ты тут делаешь?» Олег назвал свое имя и рассказал, как и стал старую заимку, но заблудился. Не промолчала и о том, как попал в болото. Старушка, слушая его, только головой качала. Потом спросила.
«Ружье и рюкзак у дубов, говоришь, оставил?»
«Ну да».
«Пойдем, я отведу тебя туда, а потом пойдем ко мне. Пару ночей со мной проведешь, и я тебя отпущу. Ты вон какой крепкий, такого мне и надо». Глаза у Олега расширились, и он с недоумением посмотрел на старушку. На вид ей было никак не меньше 80 лет, и потому такое предложение ввело его в ступор.
«Да вы это о чем, Валентина Петровна?» – проговорил он.
«О чем, о чем? Мужик мне нужен, вот о чем!» – рассердилась старушка.
«Что ж тут непонятного?»
«Я благодарен вам за спасение и все такое, но спать с вами – это явный перебор».
«Чего?» Валентина так резко остановилась, что Олег даже споткнулся.
«Зачем тебе спать со мной?» Она помолчала и вдруг засмеялась старушечьим дробным смехом.
«Ох ты, дурень, дурень, ну подумал же такое! А что я должен был подумать? Вы же сами сказали, что вам мужик нужен. Так что ж, по-твоему, мужики только для постели нужны?» Валентина Петровна дошла до повального дерева и присела.
«Давай передохнем, устала». Она замолчала, тяжело дыша, потом концами платка вытерла лицо. Олег сел рядом и спросил, чтобы начать разговор.
«А что вы делали на болоте, да еще и в такую рань?»
«Травки пришла собрать, лечебную траву поросе собирают, а та, что нужна, только на болоте и растет. Вы что, знахарка? Да мы все деревенские знахарки, с детства нас учили в травах разбираться. Сейчас вот внучку лечу, молоденькая она, совсем девчонка, в девятнадцатый годок только пошел. А уж лихо натерпелась. Мне твоя помощь в том и нужна, чтобы защитить ее от нехороших людей».
«Что случилось?» — с тревогой спросил Олег.
«Колька, наш местный участковый, покоя ей не дает. У нас деревушка маленькая, всего семь домов, а кольку поставили над нами и еще тремя деревнями, те побольше, другого начальства нету. Вот он и изгаляется, как хочет. А ты сам сказал, что у тебя ружье есть. Может, испугается он».
«А чем ваша внучка болеет? Вы сказали, что лечите ее».
«Аленушкина мать, Дарья, дочка моя, недавно умерла. Отец еще раньше, вот я и забрала ее к себе. А девчонка чахнуть стала, тоскует по семье. Конечно, что я ей дать могу? Нет-нет, Олеженька, ты не подумай. Аленушка добрая и ласковая, любит меня, заботится даже. Все мое немудрое хозяйство на себя взяла. А по ночам, слышу, плачет. И колька, как на грех, проходу не дает. Вчера она в магазин ходила, соседняя деревня в трех километрах от нас. Так он ее подстерег, чуть не заломал девчонку, расцарапала всего, но вырвалась. А он ей вслед кричит, завтра свататься приду, а не согласишься, так в лес утащу. И там с дружками над тобой потешимся. Она прибежала домой и плачет. А к ночи с температурой слегла. Под утро только лихорадка отпускать начала. Я за травами пошла, хотела ее горяченькими настоечками попоить. А тут ты тонешь. Вот я и подумала, Олеженька, что, может быть, ты сможешь ее защитить. Олег поднялся. Пойдем, баба Валя, не будем время терять. К его удивлению, они очень быстро отыскали дубы, под которыми ночевал Олег. А потом какими-то тропами Валентина повела его в свою деревеньку. По дороге она рассказывала ему, что заимку, которую он искал, уже лет двадцать как нет. Как раз в том месте пожар случился, и ее сжег, и деревья многие порубили. Теперь на том месте молодая порсля растет, научила и как от зверя разного спасаться. Послушайте, баба Валя, откуда у вас веревка? Я чего угодно ожидал, только не этого. Она всегда со мной в сумке, мало ли что. Лес все-таки, и болот здесь немало. Тебя вот спасла. А веревка эта хорошая, ее еще мой муж сплел, тонкая и легкая, а крепкая просто страсть. Да, в этом я уже убедился, кивнул Олег. Чуть мой сын без отца не остался. Сынок у тебя есть, улыбнулась Валентина. Это хорошо. И жена, наверное, красавица. Сын есть, а жены нету, проговорил Олег. Она бросила нас, когда Максиму всего годик был. С богачом связалась, легкой жизни захотела. Вернуться надумала, когда Максу уже за десять перевалила. Только ни он, ни я ее не приняли. Так и ушла, не солоно хлебавши. Ишь ты, покачала головой Валентина. Как же это можно, своего ребенка бросить? А ты, значит, сам воспитывал? Сам, кивнул Олег. Теперь-то он уже взрослый, скоро может жениться, а я уже буду внуков ждать. Так, может быть, и ты найдешь еще женщину по сердцу? Недва бывали. Я, как видно, однолюбым оказался. Может, потому и не простил ее. Едва они подошли к деревне, телефон поймал слабенькую сеть и тут же зазвонил. Пап, ну ты где? Я уже с ума схожу. Второй день тебе дозвониться не могу. Да все нормально, сынок. Я тут попал в небольшую переделку. Потом расскажу. Сейчас расскажешь, где ты, я приеду. Максим, я в деревне, в дедушкином доме. Начал Олег. Нет, перебил его сын. Это я в дедушкином доме. Машина твоя тут, а тебя нет. Я не смог тебе дозвониться и сразу поехал к тебе. Мало ли что. Олег рассмеялся и сказал название деревни, где жила баба Валя. А она объяснил ему, как к ним проехать. Не прошло и получаса, как Максим был уже на месте и первым делом обнял отца. А потом выслушал случившуюся с ним историю. Ну ты, отец, даешь. Кто ты, я смотрю. Ты как из грязи вылепленный. Тут в машине вещи чистые. Я себе на сменку взял. Переоденься. Баба Валя вошла в дом, чтобы позвать внучку, но выбежала оттуда бледная и испуганная. Горит она вся. Плохо ей. Мужчины рванулись туда и через минуту Максим вынес Алену на руках, попутно расспрашивая Валентину Петровну, как добраться до районной больницы. Он уехал, а Олег остался со старушкой, которая, охая и вздыхая, принялась накрывать на стол. Олег переоделся и с удовольствием напился чаю, успокаивая гостеприимную хозяйку и уверяя ее, что все будет хорошо. В самом деле вскоре позвонил Максим и сказал, что у Алены обычная простуда. До выходных ее подержат в больнице, а потом выпишут абсолютно здоровой. Я скоро за тобой приеду, пап, добавил он. Хорошо, сынок. Однако до появления Максима во двор Валентины Петровны валились трое пьяных парней. Высокий, рыжеволосый детина, лет 30, оказался Николаем, двое других его дружками. Увидев бабу Валю, они сразу подступили к ней с требованием позвать Алену. Нету ее, идите с богом, попыталась успокоить буянов Валентина. Но они только оттолкнули ее и ворвались в дом. Вот только вместо беззащитной девушки наткнулись на кулаки Олега. Завязалась драка. И если бы не подоспевший Максим, Олегу пришлось бы трудновато. Но вдвоем они раскидали хулиганов, как котят. Максим напоследок придавил Николая и сказал ему, чтобы тот забыл дорогу в дом Алены.