- Ничего так, живенько, - оценил Валерий узкое витражное окошко в стене между большим окном и изящным порталом балкона.
Гена снисходительно посмотрел на друга и пошёл в кухню за пивом.
- Старый фонд, - прокомментировал Валерий, постучав по деревянной раме.
Он приоткрыл створку, высунувшись наружу, и в комнату ворвался шум улицы.
- 1908 год постройки, - отозвался Гена.
Он вернулся с двумя стаканами.
- Холодненькое! - оценил друг. - Долго отдраивал, небось?
Ресторатор кивнул с затаённой гордостью. Квартиру он приобрёл совершенно убитую: пространство помещения, рассчитанного когда-то на большую семью, было нарезано на комнатушки с немыслимыми перегородками, стены толстыми слоями покрывала масляная краска и обои, а камин, который не затапливался, вероятно, с самой революции, был заложен кирпичами.
Пришлось проделать огромную работу, но зато теперь квартиру было не узнать.
- А не думал в том стиле восстановить? - спросил Валерий. - Ну, в старом.
Гена покачал головой — что хорошо для музея, не годится для жизни. Впрочем, кое в чём он уступил своему внутреннему романтику, вернув аутентичный вид ванной комнате.
- Идём, покажу кое-что.
Поколения жильцов сменялись, а ванная так и оставалась прежней, возможно, потому, что вынести её наружу было делом непосильным, так что, увидев вычурные ножки, Гена сразу решил, что прерывать «традицию» не станет. Сил он вложил в это помещение больше, чем во всю остальную квартиру, пришлось постараться, чтобы достать старинную плитку в нужном количестве, зеркало, краны, но зато результат оказался выше всяких ожиданий.
- Круто! - флегматично оценил Валерий.
Гена кивнул. Пусть проделанную работу мог оценить только он, это не умаляло её масштаба.
В дверь позвонили — уже начали собираться гости на новоселье.
Вечер пролетел быстро. Позже, проводив последнего друга, Гена вернулся в комнату, собираясь прибраться.
- Давай уже завтра, - предложила Света, расплетавшая волосы перед зеркалом.
Часы показывали без пяти минут «давно пора спать.
- Ладно, я в душ. - Зевая, Гена отправился в ванную. Он собирался принять душ и лечь спать, однако, пустив воду, обнаружил, что душ не работает. Из крана вода шла, а вот лейка, кажется, сломалась.
Гена встал в ванную и дотянулся до лейки, чтобы проверить, в чём дело, но нога заскользила по гладкому дну, и последнее, что он запомнил, это удар и россыпь искр перед глазами.
Солнце светило ослепительно ярко, но холодный воздух и бледное небо уверяли, что теперь весна, или, может быть, ранняя осень.
Гена несколько раз моргнул от яркого света и пошевелился. Он лежал в ванной, над ним горело солнце, слепившее глаза, и было слышно, как ветер гуляет по полю.
Ухватившись за край, Гена сел и огляделся. Он находился на очень низеньком холмике, всего в полметра высотой. Вокруг него расстилалось бесконечное поле высокой жёлтой травы, сухие стебли которой волновал ветер, от чего над полем стоял несмолкающий сухой шёпот.
Дотронувшись до затылка, Гена поморщился, обнаружив большую шишку. Взявшись двумя руками за бортик ванны, он осторожно выбрался из неё и замер, простояв так с минуту, всматриваясь в пейзаж и пытаясь понять, чудится ему или же нет.
Он снова потрогал шишку и зашагал вперёд. Трава доставала ему до пояса. Она с шуршанием сгибалась и выпрямлялась позади. До самого горизонта кроме поля не было ничего, но где-то же должна была появиться дорога.
А должна ли?
Гена прокручивал ситуацию в голове, но видел только два варианта: он или потерял сознание и теперь видит сон, или в самом деле перенёсся куда-то к чёрту на рога. Но первый вариант казался ему маловероятным, потому что ни один кошмар не мог быть таким правдоподобным. А второй и того менее реальным.
- Чёрте-что… - пробормотал Гена и вдруг услышал звук, не похожий на завывания ветра и шелест травы — это было что-то совсем другое.
Замерев на месте, он огляделся, однако не увидел ничего, кроме сухих, жёлтых стеблей.
Гена ждал, но звук не повторился, и он уже повернулся, чтобы идти дальше, как увидел перед собой что-то, промелькнувшее в траве впереди.
Судорожно вздохнув от неожиданности, он непроизвольно отступил на шаг, увидел, как зашевелилась трава, а затем нечто, на миг показавшееся над стеблями. Гена попятился, запнулся, упал, услышал, как затрещала трава, вскочил и побежал назад. Трава шумела, хлеща его по рукам и ногам, и за шумом собственного бега он не слышал, преследуют ли его, но не останавливался. Добежав до ванной, Гена запрыгнул в неё, схватил валявшийся на дне шланг с лейкой — хоть какое-то оружие, и развернулся.
Ему показалось: нечто пряталось среди стеблей. Оно остановилось совсем близко, но не двигалось дальше, только смотрело. Не выдержав, Гена заорал. Существо медленно подалось назад и исчезло в траве. Ещё минуту Гена стоял, настороженно ожидая, потом опустился на дно ванной, тяжело дыша. Пот струился у него по лицу, тело била дрожь.
«Что происходит?»
Прошло полчаса, может, больше. Вокруг всё оставалось по-прежнему. Устав от ожидания, Гена вылез на землю, но не решался сделать ни шага. Поле подступало так близко, что он мог коснуться стеблей, просто протянув вперёд руку. Голова с каждой минутой болела всё сильнее.
Он открутил шланг с лейкой и, оглядываясь, двинулся в сторону, противоположную первоначальному направлению. Куда идти он не знал, поэтому направление всё равно не имело значения.
«Как я попал сюда? Что происходит? Бессмыслица какая-то». Почему-то страшно раскалывалась голова.
Шаг за шагом он удалялся от точки в центре поля, но горизонт не менялся. Гена нервно оглядывался и то и дело останавливался, потому что ему чудилось, что кто-то идёт следом. За шорохом собственных шагов он не мог точно разобрать, кажется ему или нет.
Позади оставалась дорожка примятой травы.
Неожиданно в нос ударил отвратительный запах, а через секунду Гена вышел на крошечную полянку утоптанной травы, в центре которой лежала раздувшаяся, покрытая червями и мухами туша коровы. Жужжание насекомых и зной, и ветер, шум которого был как что-то вещественное, и смрад разлагающейся плоти — всё это вдруг показалось Гене знакомым, будто его посетило чувство дежавю, словно он уже видел это, хотя готов был поклясться, что не забыл бы.
Его едва не стошнило от вони. Зажав нос, Гена быстро обошёл тушу и снова углубился в поле.
Он шёл дальше, не понимая, куда идёт, не понимая, как очутился здесь.
Потом он неожиданно вышел к воде: узкий ручей бежал в промоине по грязи, земля вокруг пропиталась водой словно маленькая топь. Перешагнув через ручей, Гена продолжил путь, пытаясь держаться прямого направления.
Остановившись, чтобы перевести дух, Гена провёл рукой по лицу, чтобы утереть пот, и тогда услышал шорох. Он задержал дыхание. Шорох, казалось, раздавался ото всюду. Гена прислушивался, пытаясь угадать, откуда движется опасность, но ветер, шевеливший сухие стебли, мешал сосредоточиться на звуке, так что Гене даже начало казаться, что звук крадущегося существа ему мерещится.
Он медленно выдохнул и тогда услышал хруст тонкой ветки шагах в пяти справа и чуть позади. Гена медленно обернулся — среди сухих стеблей он увидел что-то тёмное и большое, что наблюдало за ним, он скорее почувствовал, чем увидел. Существо готовилось к прыжку, Гена понял, что любое его движение спровоцирует атаку, и он стоял, понимая, что нужно бежать, и не смея шевельнуться.
Создание бросилось вперёд и Гена упал и, услышав, что существо приземлилось, побежал. Он не оглядывался, слыша, как тяжёлыми скачками создание несётся следом, настигая с каждым шагом. Он чувствовал, что уже задыхается, когда вдруг выскочил на полянку, в центре которой стояла ванная.
Гена остановился возле неё, развернулся лицом к полю и не увидел ничего. Вернее, что-то прошло вдоль самого края, раздвигая высокую траву, и всё пропал.
Воздух с хрипом вырывался из лёгких, пот ручьями лился по лицу и спине. Прошло порядочно времени, прежде чем Гена смог восстановить дыхание и привести в стройный ряд мысли. Он так и не понял, что гналось за ним, но внезапно понял, что есть кое-что важнее: как он снова оказался здесь, возле этой ванной? Ведь он ушёл далеко, и, кроме того, был уверен, что двигался прочь от этого места, как же он умудрился сделать крюк?
Впрочем, в этом поле совершенно не было никаких ориентиров. Снова начала болеть голова.
Гена оглянулся и тут увидел на дне ванной кровавое пятно. Потёки крови струйками стекали в водосток, они успели свернуться на жаре. Кровь немного потемнела, но всё ещё выглядела яркой, как в кино.
Порыв ветра взъерошил ему волосы, Гена, точно очнувшись, повертел головой, наугад выбирая направление, и двинулся через траву. Он боялся снова встретиться с неизвестной тварью, но и оставаться на месте было невозможно.
«Что происходит? Может, я сплю?».
Всё, что происходило, не могло быть реальным, и всё-таки Гена ощущал жару, усталость, чувствовал, как ветер касается его лба, как земля проседает под ногами. Ни один сон не мог быть настолько правдоподобным.
В нос ударил запах мертвечины и, раздвинув стебли, Гена увидел кровью тушу. Когда он подошёл, над падалью с гудением поднялись мухи. Гена увидел белых червей, копошившихся в полуразложившейся плоти. Он зажал нос, шагнул мимо и тогда остановился, в ужасе уставившись на коровью морду. Потому что вместо неё он увидел человеческое лицо. Частично разложившееся, с зубами, которые проглядывали сквозь дыры в щеках, с выеденными глазницами, но, тем-не-менее он узнал в этой безобразной маске самого себя.
Заорав, Гена отшатнулся и упал. Слева зашуршала трава и парень услышал низкое урчание большого зверя. Он побежал.
Ужас гнал его вперёд, перед глазами стояла картина собственного изглоданного червями лица и Гена не мог прогнать её из головы, чтобы заставить себя думать. А потом он снова оказался на маленькой поляне перед ванной.
Кровавое пятно всё ещё было там.
В затылке опять разлилась боль, на этот раз сильнее прежнего. И ещё одна мысль пришла ему на ум: а ведь, чем дальше он уходил от этой проклятой ванной, тем меньше его донимала боль в затылке.
«Это существо… - подумал Гена. - Оно, что?.. Оно загоняет меня сюда?»
Он должен был выбраться во что бы то ни стало.
Парень сделал шаг в заросли и услышал шёпот, заставивший его замереть на месте. «Вернись, - прошелестел голос, пробравший до мурашек. - Вернись…»
Гена обернулся — голос шёл от ванной. Он медленно подошёл и наклонился.
«Вернись…», - голос звучал прямо из стока.
Резко повернувшись, Гена побежал. Теперь он намеренно старался держаться прямого направления, и старался вслушиваться в шорох травы, чтобы вовремя заметить монстра. Тот должен был появиться сбоку или впереди, если только он прав и чудовище действительно загоняет его каждый раз в ту же точку, где он очнулся. Если всё так, он должен постараться уклониться и снова вернуться на маршрут, бежать по прямой, прочь от этого места.
Слева промелькнуло что-то чёрное и гена услышал, как тварь прохрипела, явно с трудом подражая человеческим звукам: «Вернись…». Он повернул и затем снова побежал прямо.
Существо бежало прямо за ним, то и дело возникая сбоку, но теперь Гена понимал, чего оно добивается, и бежал прямо, всякий раз возвращаясь на маршрут. Ещё для него стало очевидно, что оно не нападает, а лишь пытается загнать его обратно, но он больше не поддавался.
Он бежал, задыхаясь, ощущая, как лёгкие рвутся в груди и сердце готово выскочить, но не останавливался. Жёсткие стебли хлестали по рукам и плечам, ладони и всё лицо покрылись мелкими порезами.
А затем поле закончилось и он увидел перед собой реку: вода бежала по камням, выступавшим из воды, река была широкой, но совсем мелкой. Он быстро оглянулся и вошёл в воду.
- Вернись… - проревело чудовище.
- Отвали! - проорал Гена. Он должен был выбраться, должен был спастись.
От ледяной воды ноги словно пронзило холодными штырями, однако Гена быстро шёл вперёд, чувствуя под ногами скользкую гальку неровного дна. Он достиг середины и обернулся — трава шевелилась под ветром, среди стеблей виднелись очертания тёмного силуэта. Существо не последовало за ним. «Я должен добраться до берега», - подумал Гена. Он ускорил шаг. Когда до конца оставалось всего пара метров, над полем разнёсся протяжный вой. «Спасён!» - подумал Гена и шагнул на песок. В ту же секунду ветер перестал дуть и установилась такая тишина, что Гене показалось, что он оглох. Небо потемнело, тьма стремительно сгущалась и в ней пропали и поле, и река, и, наконец, само небо.
Заподозрив неладное, Гена шагнул обратно, но там, где должна была быть вода, он не почувствовал ничего. Он вообще не ощущал больше ничего, и даже боль пропала. Усталость, жажда исчезли, он больше не чувствовал ничего, не видел и не слышал.
- Прощай, - долетело будто издалека.
И всё был кончено.
Врач сделал шаг назад и принялся стаскивать перчатки.
- Время смерти… - произнёс он и взглянул на часы.