Халилов был вне себя от поведения Карулиса после карательной операции. Он подошёл вплотную к «Узбеку» и, тараща глаза, прохрипел:
«Где кассета? Где этот чёртов журналист? Куда он мог подеваться?»
«Уважаемый, мы свою работу выполнили. Карулис отказался отдавать мне кассету, лишь обещал сделать копию. А его самого видели в городе с миссией ОБСЕ…»
«Хвала Аллаху, что живой!» - Халилов показал рукой на низкий диван и пригласил присесть.
(начало всей этой истории - здесь)
(начало этого романа - здесь)
«Как прошло?» - хозяин потянулся за чашкой ароматного чая, отхлебнул и поднял глаза на «Узбека».
Тот, словно не слышал вопроса и также принялся смаковать чай.
«Как ему рассказать о своих сомнениях?» - неприятное чувство не давало покоя с самого начала карательной операции.
Хозяин не стал торопить, понимая, что главное было сделано.
«Молва о русских карателях уже пошла, а после Шали ещё более усилится. Это хорошо, это нам на руку. В последнее время население стало менять своё отношение к моим славным воинам Ислама…» - рассуждал он.
«На операцию было отведено слишком мало времени. Нам не удалось зачистить всё село. Если кто-то остался в живых – могут рассказать правду…»
«Какую правду, Ойбек? Какую правду эти тупые бараны могут рассказать? Что зашли русские и уничтожили деревню? Так и пускай рассказывают. Не этого ли мы добиваемся? И я не думал, что ты настолько глуп, чтобы уничтожить всех! Кто-то же должен рассказать, что он видел?»
«Или слышал…», - произнёс Рахимов.
«Или слышал, всё правильно говоришь…», - Халилов осекся, увидев недовольную гримасу «Узбека».
«Что ты этим хочешь сказать?»
Рахимов опустил глаза и тихо произнёс:
«Да всё этот Яремчук со своим украинским. Сто раз повторял – говорить только на русском. Нет, ему нужно обязательно на мове балакать…»
«Да что ты так переживаешь? Я бывал на Кубани, в Ростовской и Белгородской области. Так там на украинском так балакают, словно это их родной язык…»
«Не знаю, не бывал…, но всё равно, это неправильно, когда подчинённый не выполняет указания своего начальника…»
Халилов задумался…
«Нам срочно нужна кассета с записями этого грека… Прослушаем и, если что – заставим исправить. У нас на очереди как раз Карчалой, а там и посмотрим…»
«Какой он грек, уважаемый? Типичный американец. А по паспорту он может быть, кем угодно!»
«Ойбек, ты чего добиваешься? Ты почему такой злой? Разве миссия ОБСЕ нам не помогает? Не благодаря ли ей отряд Шамиля смог уйти от федералов в девяносто пятом? Не благодаря ли ей был подписан Хасавюртовский мир?»
«Меня бесят эти янки! Лезут везде, куда их просят и не просят! А злой я, потому что нельзя быть добрым, когда вокруг тебя враги…»
«Ты отдаёшь себе отчёт, «Узбек», что в твоих словах скрыто подозрение ко всем, в том числе, ко мне? Кто тебе платит деньги? Разве не янки и наши друзья с Ближнего востока? Не им ли ты обязан своей жизнью, уважаемый?»
«Чтобы увидеть большое, нужно отойти подальше! Придёт время и все мы поймём, кто есть друг, а кто враг. Одно могу сказать – русские для меня враги, а янки – не друзья. И мне лучше иметь таких врагов, чем таких друзей!»
Рахимов поднялся, поблагодарил за угощенье и направился к выходу. Замедлил шаг. У дверей остановился и произнёс:
«Ты не посмеешь стрелять!»
Не оборачиваясь, он вышел и закрыл за собой дверь.
Халилов опустил пистолет.
«Шайтан…, он видит затылком? Ничего, пускай ещё поработает на меня. А затем я тебя уберу. Лично…, а может и не лично. Сдам я тебя федералам, шакал непокорный. Сейчас информация дорого стоит», - усмехнулся он и убрал пистолет.
Тем временем группа журналистов и репортёров из состава комиссии ОБСЕ смаковали последствия «кровавой расправы, учинённой русскими солдатами против мирных жителей многострадальной Чечни».
После этой фразы Карулис выключил камеру и обратился к репортёру:
«У тебя на лице написана радость от произошедшего. Потом порадуемся, когда вернёмся домой. А сейчас изобрази скорбь и постарайся сорваться на плач. Постарайся, девочка! У тебя получится. Итак…, ещё раз. Готова?»
Миловидная девушка нахмурила брови и попыталась изобразить сожаление. Но не смогла удержаться от смеха и закрыла лицо руками.
Карулис огляделся по сторонам. Никому до них не было никакого дела. И милиция и ополченцы «Барса», прибывшие на место трагедии, как могли, успокаивали оставшихся в живых…
Вахтанг вошёл в дом Карины. Она сидела бледная и отрешённо смотрела перед собой. Видавший виды снайпер вздрогнул от увиденного…
Для него, отца троих детей, беременная женщина считалась святой. И сейчас она держала руку на животе и молчала, словно обезумев от горя.
«Сестра, что с тобой? Тебя били? Что с тобой?» - повторно спросил Вахтанг.
Из красивых карих глаз молодой женщины градом покатились слёзы. Она опустила голову и громко зарыдала.
«Я прошу тебя, сестра, только не это! Я не могу видеть, как женщина плачет. Скажи мне, что случилось? Как тебе помочь? Скажи мне, дорогая!»
Карина собрала все силы и подняла глаза, полные слёз на Вахтанга. В этот момент в комнату влетел Тимур.
«Мамочка, ты жива! Мама, я вернулся! Ты меня слышишь, мама?»
«Сыночек, а у тебя не будет сестры. У тебя не будет сестры…., у меня не будет дочери…», - она запрокинула голову и затылком прижалась к стене.
Затем медленно повернула голову в сторону Вахтанга и прошептала:
«Она перестала биться…»
Тот сжал кулаки и выскочил из дома. Глазами отыскал Сафара и подлетел к нему:
«Там женщина…, она беременна. А вдруг мы ещё успеем, Сафар?»
«Что успеем, Ваха? Роды принять?»
«Нет…», - Вахтанг не знал, как сказать.
«Говори яснее, что там?»
«У неё ребёнок перестал биться. Её, наверное, ударили. Сафар, давай к федералам обратимся. А вдруг успеем?»
«Барс» выхватил телефон и набрал номер Комиссара.
«Командир, здравствуй. Нужна помощь….»
Обрисовав картину, Сафар замолчал. Затем произнёс короткое «понял» и отключил телефон…
. . . . . . . . . .
Комиссия по безопасности полётов работала в полную силу. Особенно старался Гнилов. Он то и дело входил без стука к старшему группы и выкладывал новые факты «вопиющего нарушения безопасности полётов со стороны самого Самохина и его подчинённых…»
«Что там опять не так?» - Завьялов, уже уставший от назойливости паркетного полковника, бросил взгляд на очередную докладную.
«Вот, полюбуйтесь. После выполнения боевой задачи экипаж капитана Руднева на вертолёте Ми-24, бортовой номер ноль восемь произвёл посадку на неподготовленную площадку и забрал троих военнослужащих парашютно-десантного полка…»
«Ну, забрал. Молодец. Нарвался на взыскание. А так – молодец…»
«Вы это сейчас серьёзно? А Вам, товарищ полковник, известно, что перевозка личного состава на Ми-24 запрещена? Или вы туда же, за Петровым собрались?»
Завьялов, за спиной которого более сотни боевых вылетов в Афгане, несколько десятков – в первую Чеченскую, и если бы не это проклятое ранение…, медленно поднялся и произнёс:
«Послушай, полковник. Я лично подписывал представление на Орден Мужества экипажу капитана Руднева. Если бы не они, то те трое десантников, что держали оборону до последнего патрона, уже никогда не вернулись живыми к своим матерям…»
«Извините, товарищ полковник, но это не освобождает…», - Гнилов стал подниматься и встретил свирепый взгляд Завьялова.
«Сядь!» - голос старшего группы буквально пригвоздил Гнилова к стулу.
«У тебя, полковник, кроме цифр и фактов нет ничего! Ни в голове, ни в сердце! Ты просидел в теплых кабинетах… сидеть!» - рявкнул Завьялов, видя, как Гнилов собирается оторвать пятую точку от стула.
Тот послушно плюхнулся обратно.
«Здесь нет свидетелей, поэтому тебе, личности, носящей погоны, говорю, - нет у тебя Гнилов ни чести, ни совести! Была бы моя воля – я бы тебя отправил разочек в окопы к пацанам, да посмотрел бы на тебя, стал бы ты там искать туалет или сходил бы прямо тут же, после первой же атаки противника!
Или в горящую вертушку, которая как сито от свинца, на одном движке с полуживым командиром, тянущим из последних сил свою машину. Не за штурвал, а просто в салон, где половина пацанов лежат окровавленные, а остальные отстреливаются, что есть мочи и орут. Не от страха, а от желания выжить и победить врага…
Нет, тебе этого никогда не понять. Жаль, что такого добра у нас сейчас в достатке, хоть клумбы удобряй…»
Гнилов медленно поднялся и, едва передвигая ногами, вышел из кабинета. Завьялов обессилено опустился на стул. Его передёрнуло от разговора с этим персонажем.
Вот ведь не придраться к таким. Формально – прав, нарушение есть и с этим нужно разбираться.
Но, не нарушив того, что диктует мирное время, на войне не победишь!
Раздался звонок. Завьялов поднял трубку, представился.
«А, здравствуй, Александр Николаевич! Что? Так…, так, понятно. Ты сам так решил. На то ты и командир! Лично я поддерживаю…»
Решение Самохина было мгновенным. После звонка Комиссара, он распорядился командиру вертушки, выполнявшей облёт борта после текущего ремонта, направиться за роженицей и тремя тяжелоранеными детьми.
Это потом Гнилов узнает, что самоуправство Самохина приведёт к очередному нарушению правил безопасности полётов.
Но времени на занятие готовности поисково-спасательному экипажу понадобится минут десять, запуск, прогревание, выруливание, даже контрольное висение в течение нескольких секунд – всё это время чьей-то жизни.
Вот и пошла вертушка, находящаяся в воздухе в тот момент спасать людей. А в качестве крыши пошла пара крокодилов от авиации МВД. Они как раз начинали полёты…
Сплошные нарушения…, а жизнь порой диктует – так надо! Всего в протокол не запишешь, хотя бумага всё стерпит.
Завьялов всё это понимал и фактически дал «добро». Это потом будут разборки, рапорта, объяснительные, проекты приказов о наказании или назначении виновных и прочее, а сейчас…
Сейчас шла борьба за жизнь матери и её младенца…, а в соседнем здании – за жизни ещё троих детей…
Врач нахмурился и переглянулся с ассистентом.
«Успеем?»
«Должны…»
Через несколько минут родильное отделение, и весь окружающий мир был извещён детским криком.
Наверное, это радость и малыш ещё не знает, как её нужно выражать. Вот и кричит:
«Мамочка! Люди!!! Я родился!!!»
Карина прижала к груди маленькое тельце новорожденной дочери и из последних сил произнесла:
«Спасибо…»
Продолжение следует - здесь
Если история Вам интересна - можете поставить лайк, буду признателен Вашим комментариям, подписке на канал и рекомендациям его для друзей. ЭТО ОЧЕНЬ ПОМОЖЕТ РАЗВИТИЮ КАНАЛА.
В планах автора выпустить печатную версию данной истории.
При желании оказать помощь в издании авторских трудов можно произвести перевод на карту 2202 2016 8023 2481
Желаю всем Мира, Здоровья и добра!
Искренне Ваш Позитивчик (Николай Беляков)
Честь имею! И до новых встреч!
#армия и спецслужбы #люди и судьбы #рассказы и повести #приключения #мужество и героизм