Прошло уже почти три недели после странных событий, произошедших с Виринеей в школе, и загадочного сна, приснившегося ей после этого. Поначалу девочка очень много думала о том, что с ней произошло, пытаясь разгадать тайный смысл необычных явлений. Каких только версий не родилось в её голове: от похищения инопланетянами, до открытия в ней экстрасенсорных способностей. Но больше с ней ничего подобного не случалось, жизнь Рины вошла в обычную колею и вся эта мистическая жуть вытеснилась в гибком детском сознании более свежими впечатлениями: весёлым празднованием дня рождения подруги Алины (надо бы и свой день рождения устроить в этом детском кафе), походом с классом на экскурсию в Кремль (жалко, что Царь – колокол сломали, вот бы в него позвонить. Небось у бабушки в Ярославле слышно бы было!) и долгожданным посещением дельфинария (будь её воля, она осталась бы там жить. Решено. Когда вырастет, пойдёт работать в дельфинарий. Что может быть лучше, чем купаться каждый день с дельфинами, да ещё получать за это деньги?!) А теперь Виринея жила в предвкушении визита в зоопарк (это будет её вторая работа). После того, как поплавает с дельфинами, она будет ходить кормить панд). В общем, вслед за окружающими, Рина сочла произошедшее - следствием ночных сидений за компьютером и чрезмерного просмотра ужастиков и думать забыла о странных домах, девочках в них и голосах во тьме.
Вот и сегодня, на заключительном уроке последнего учебного дня недели, все мысли Рины были сосредоточены на том, как досидеть последние пятнадцать минут до звонка. Да не просто досидеть, а сделаться маленькой и незаметной, что бы не попасться на глаза учительнице по английскому языку Антонине Павловне и не быть вызванной к доске. Дело в том, что домашнюю работу она (разумеется по чистой случайности) не сделала, а схватить «пару» ей сегодня было никак нельзя. Иначе, вместо зоопарка, она получит очередную порцию домашних репрессий, включающих в себя помимо серьёзного разговора с родителями и отмены воскресных мероприятий ещё и лишение компьютера и телевизора, до тех пор, пока эта самая «пара» не будет исправлена. Поэтому, когда миновали последние, бесконечно медленно тянущиеся секунды и прозвенел наконец звонок, Рина еле удержалась от того, что бы не издать торжествующий рёв, взвившись над партой в победном прыжке чемпиона олимпийских игр, ограничившись тем, что сжала кулаки и, пряча улыбку, наклонила голову к парте, довольно зажмурившись.
А когда она подняла голову и раскрыла глаза, то увидела, что находится внутри небольшого освещённого пространства, за пределами которого была тьма.
- Нисса. - Произнёс непонятное слово голос из темноты. И ещё раз повторил,– Нисса.
Рина нервно сглотнула и от неожиданности снова зажмурилась. Посидела так пару секунд и для начала решилась открыть только один глаз. Всё было так, как и должно быть. Одноклассники торопливо запихивали учебники и тетради в рюкзаки и сумки, спеша покинуть класс. Антонина Павловна, перекрикивая поднявшийся гвалт, давала последние указания по подготовке к следующему уроку. Сидящая рядом Алина, перегнувшись через плечо, что- то живо обсуждала с сидящей сзади Аней Ивановой. Никто не выказывал ни малейшего намёка на то, что заметил что-то необычное. Алина закончила разговаривать с Аней и, повернувшись к Виринее, толкнула её локтём:
- Ну чего ты опять зависла?! Сколько тебя ждать можно?
- Да – да…Я сейчас .– Рина, открывшая уже и второй глаз, пару раз моргнула, собираясь с мыслями, и стала торопливо убирать учебные принадлежности в рюкзак.
В воскресенье, когда должен был состояться долгожданный поход в зоопарк, Рина проснулась с температурой тридцать восемь и, понятное дело, сразу же выбыла из списков потенциальных посетителей Московского зверинца. Родители хотели было остаться дома всем вместе, но Лия тут же подняла вой, заявляя, что если глупая Рина натрескалась где-то на улице мороженого и заболела, то почему от этого должны страдать все?! Пусть она дома и остаётся.
Посовещавшись папа с мамой решили, что с Лией сегодня сходит Роберт, а Ангелина останется лечить Рину. Девочку клятвенно заверили, что как только она поправится, то вся семья посетит зоопарк ещё раз.
А Виринее было так плохо, что даже толком расстроиться она не смогла. Ей было всё равно. Не хотелось ей ни зоопарка с пандами, ни дельфинария, ни Царь – колокола вместе с Царь – пушкой. А хотелось лишь закопаться поглубже в одеяло и лежать под ним, отгородившись от всего мира. Ангелина с трудом выковыряла её из под подушек и одеял, что бы дать лекарства и напоить свежесваренным клюквенным морсом, после чего Рина снова забралась в свою мягкую берлогу и уснула. Проспала она несколько часов и проснулась от громких голосов раздававшихся из коридора – Лия делилась впечатлениями от общения с животным миром планеты, естественно демонстрируя свою широкую осведомлённость об образе жизни, ареале обитания, характере, повадках и гастрономических предпочтениях буквально каждого увиденного ею в зоопарке представителя фауны, и даже о тех, которых она там не видела. Немного послушав, Рина снова провалилась в сон.
В следующий раз Виринею разбудила уже Ангелина, которая несмотря на вялые протесты больной, заставила её немного поесть, принять лекарства и выпить клюквенного морса, растёрла ей грудь какой-то вонючей мазью и, закутав, наконец оставила несчастную девочку в покое. Так прошёл этот и следующие три дня. Рина проводила время в полузабытьи иногда, краем сознания, воспринимая как её родители и сестра уходили куда-то из квартиры, возвращались, звонили по телефону, разговаривали друг с другом и с кем-то ещё, включали телевизор, собирались обедать и ужинать. В общем, занимались повседневными делами, в которых ещё три дня назад Рина принимала непосредственное участие и которые сейчас происходили будто в параллельной вселенной, казались далёкими и неинтересными. Выныривала из этого забытья, девочка лишь для того, что бы принять лекарства, сходить в туалет и, поковырявшись в тарелке с едой, отставить её практически нетронутой. Температура то немного спадала, то вновь поднималась, и обеспокоенная Ангелина брала уже третий отгул, не решаясь оставить дочку даже ненадолго. И постоянно созванивалась со своими коллегами из больницы и всеми, кто имел отношение к медицине, пытаясь собрав, обобщив и проанализировав все консультации, выбрать наиболее правильное и эффективное лечение.
Роберт пропадал на работе, а Лия на учёбе и в своих многочисленных внеклассных кружках, куда выручая родителей в эти дни её возила (и откуда забирала) мамина подруга тётя Оля. Так что время с раннего утра и до позднего вечера Рина проводила в тишине, нарушаемой только доносящимся из - за двери голосом матери, когда та в очередной раз разговаривала по телефону, да бормотанием телевизора. Да и видела она в эти дни практически одну только мать. Роберт заходил к Рине перед уходом на работу и после возвращения с неё, когда за окном давно темнело, что бы чмокнуть дочку в горячий лоб, шепнув в ухо, что он её любит. И практически всегда Рина в это время спала. А Лия, так та вообще, в квартире находилась только в марлевой повязке, поминутно мыла руки с дезинфицирующим раствором, мазала в носу антибактериальной мазью, а мимо комнаты сестры проходила с таким видом, словно там находилась не девочка с температурой и насморком, а очаг распространения бубонной чумы, выкосившей некогда пол Европы.
К четвергу состояние Виринеи наконец стало улучшаться. Ртуть в градуснике при измерении температуры уже не пыталась брать штурмом верхние деления шкалы и успокаивалась на приемлемых значениях. Девочка вышла из состояния прострации и впервые за неделю с аппетитом поела. Отступил и постоянно колотивший её озноб, из – за которого (в то же время отчаянно потея) приходилось забираться под три одеяла в тщетной попытке согреться.
Уехал с утра Роберт, забрав с собой, что бы завезти в гимназию Лию. Ощупав, осмотрев, несколько раз перемерив температуру и получив от дочери клятвенные заверения, что та будет вовремя принимать все лекарства, полоскать горло и пить много жидкости, убежала на работу Ангелина и Виринея осталась дома одна.
Она поиграла немного с Гайкой. Потом рассудив про себя, что больному ребёнку нужны витамины, самовольно открыла литровую банку смородинового варенья (присланного бабушкой) и основательно подкрепилась этими витаминами, сгваздав полбанки за просмотром телевизора в гостиной. А когда надоело переключать каналы, Рина решила забраться обратно в кровать и заняться просмотром любимого сериала «Друзья». Но прежде следовало основательно подготовится. Поэтому для начала, прихватив початую банку с вареньем Рина, проследовала на кухню, взяла там поднос, поставила на него эту самую банку и добавила к ней пакет с печеньем, коробку с соком и стакан, ну и, немного посомневавшись, прихватила баночку сгущёнки. На всякий случай – что бы два раза не бегать (сериал то длинный). И со всем этим добром в руках проследовала к себе. Подойдя к двери комнаты, Рина повернулась и пятясь, не отрывая взгляда от подноса (что бы что – нибудь не уронить) спиной открыла её. Зайдя в комнату, Рина развернулась, пяткой закрыла за собой дверь и подняла голову.
Поднос с грохотом выпал у неё из рук и то, что на нём стояло, разлетелось в разные стороны по полу…По полу не её комнаты. Виринея стояла и, открыв рот, смотрела на помещение, в котором находилась и которое видела впервые в своей жизни. Стены и потолок раздвинулись и комната значительно увеличилась в размерах. Со стен исчезли обои, теперь они являли собой сложенную из грубо отёсанных каменных блоков кладку. Вместо белого, матового полотна натяжного потолка над головой виднелись массивные балки с лежащими на них плитами. Посередине, подвешенная на цепях, висела массивная железная люстра с горящими по периметру свечами. Кроме неё какая - либо мебель отсутствовала. Не было видно и окон, лишь глухие каменные стены. Виринея обернулась и увидела, что дверь тоже изменилась. Теперь это была сколоченная из массивных досок преграда, поперёк которых шли металлические полосы с потемневшими от времени круглыми шляпками заклёпок, висевшая на громадных петлях. Вместо привычной ручки в дверь было вделано большое железное кольцо. Подёргав его без особой надежды (и как следовало ожидать без особого результата), Виринея с тоской подумала, что выломать такую дверь получится пожалуй только с помощью бульдозера.
- Нисса,– произнёс в тишине неизвестно откуда донёсшийся голос. Рина внимательно, хотя и несколько суетливо, оглядела комнату, но никого не увидела.
- Нисса… Нисса, ты меня слышишь? – продолжал взывать голос.
Рина наконец поняла, что «Нисса» - это не просто какое - то слово, а женское имя. И обращаются по этому имени (судя по тому, что больше никого в комнате не было) именно к ней, по всей видимости приняв за кого – то другого. Девочка облегчённо вздохнула. Ну теперь хоть стало всё понятно. Неведомый обладатель голоса просто ошибся, ему нужна совсем другая девочка. Сейчас она всё объяснит и странные перемещения и непонятные места прекратятся, её оставят в покое и всё будет как обычно.
- Послушайте…Эмм...Извините, не знаю как к вам обращаться. Вы меня с кем то путаете. Меня зовут Виринея Вершинина, а вовсе не Нисса. Вам нужен кто-то другой…Эммм…Другая. Пожалуйста. Не могли бы вы вернуть назад мою комнату, а то скоро вернётся моя мама и будет очень ругаться. Видите ли, мы недавно сделали ремонт и она очень расстроится, если увидит, что его…Эмм…Испортили.
Испугавшись, что обидела хозяина того места где находится, Рина поспешно добавила:
- Нет, мне-то здесь очень нравится. Тут у вас очень мило. Но моя мама, она не очень любит подобный…Стиль интерьера,– вспомнила Рина фразу, которую часто употребляли родители, когда обсуждали ремонт квартиры.
- Ты не Нисса? – удивлённо пробормотал голос.– Но этого не может быть.
- Да она это. Она,– перебил другой голос, ворчливый и скрипучий. – Просто здесь ещё не… - Тут он перешёл на шёпот и дальнейших слов Рина разобрать не смогла. Хоть и старательно вслушивалась.
- А. Ну тогда всё понятно, – облегчённо выдохнул первый.
- Что? Что вам понятно? – Рина начала волноваться и злиться на невидимых собеседников. Она почти кричала, хотя до этого никогда не повышала голос на взрослых (было понятно, что говорившие были гораздо старше её). – Может быть вы и мне объясните?! Потому что мне вот ничего не понятно! Кто вы? Что это за место? Почему я здесь? Это что какой - то секретный эксперимент? А вы знаете, что без согласия моих родителей вы не имеете право…
- Не беспокойся, девочка, – успокаивающе произнёс тот, кто называл её Ниссой.– Скоро ты вернёшься в свой дом. А пока скажи пожалуйста – на каком языке ты говоришь?
- Как на каком? - опешила Виринея. – На русском. А вы на каком?
- А на этом языке говорят все…Люди?
- Ну все, кто живет в России…Хотя вот у нас во дворе убирается дворник, он кажется таджик. Так вот, он давно у нас убирает, а на русском вообще не говорит. Папа сказал…
- На русском, – медленно произнёс голос, словно пробуя слово на вкус. – Страна, где ты живешь, называется Россия?
- Ну да, – недоумённо подтвердила Рина. – А вы из какой страны? Разве не из России? Вы очень хорошо говорите на русском.
- Да? Спасибо. – По голосу было понятно, что Ринин собеседник улыбается. – Слышишь друг На…
- Слышу – слышу,– быстро перебил его второй невидимка. – Хорошо. Значит это тем более будет работать, когда она заговорит на своём прежнем языке.
- Я только один язык знаю, – уточнила Виринея.– Я конечно учу в школе английский, но честно говоря…
- До свидания, девочка,– сказал первый голос.
- Да что вы меня всё перебиваете?! Я же вас не перебиваю – возмутилась Виринея. Но оказалось, что последние слова она произнесла уже стоя в своей комнате. Родной и привычной. С розовыми обоями на стенах, натяжным потолком, в котором горели точечные светильники, столом, на котором стоял монитор и в беспорядке лежали учебники и тетради, платяным шкафом – купе и полками с книгами.
И с лежащим на полу подносом, рядом с которым растеклась фиолетовая клякса варенья, в которой поблёскивали осколки разбитой банки, валялись разлетевшиеся из пакета печенья, уцелевший стакан и пакет с соком. Шмыгнув носом, Рина, отложив размышления о странном разговоре на потом, отправилась за ведром, тряпкой, шваброй и совком, справедливо решив, что ликвидация последствий приключившейся аварии дело всё - таки первоочередное. Она осторожно собрала осколки банки, смела рассыпавшееся печенье и отправила всё это в мусорное ведро. Вытерла растёкшуюся лужу варенья и вымыла пол, отнесла стакан и пакет сока обратно на кухню. Вовремя вспомнила про банку сгущёнки и, после непродолжительного ползанья на коленях по комнате,обнаружила её закатившейся под кровать. Сгущёнки, к счастью, пролилось совсем немного и ей уже вовсю лакомилась в очередной раз улизнувшая из своей клетки Гайка.
После всех этих трудов Рина наконец выпила обещанные матери таблетки и противную микстуру, водворила Гайку обратно в клетку и с чувством выполненного долга забралась в свою кровать, твёрдо вознамерившись не вылезать из неё, пока не поймёт, что же всё таки с ней творится в последнее время. Но мысли путались и никак не удавалось решить, с чего же надо начать выстраивать цепочку логических рассуждений, что бы докопаться таки до сути. Рина некоторое время ворочалась, недовольно сопя, и сама не заметила, как уснула.
Лес в этот раз выглядел куда более приветливым. Густой, вязкий туман, непроницаемой стеной висевший над землёй, лишавший зрения и порождавший зловещую тишину,разбился, разлетелся на отдельные клочки, которые теперь, гоняемые ветром, весело кружась играли в салочки между деревьев. Зато небо теперь закрывал плотный слой серых облаков, солнце еле проглядывало через них бледно жёлтым, почти белым пятном. Но от ощущения того, что оно точно есть, там высоко на небе, шагалось веселей и дышалось легче. Не давило ощущение, что ты словно муха в коконе из паутины зависла в этом белом мареве вне пространства и времени идущего своим чередом за пределами стены тумана.
Пробираясь между деревьев (которые теперь были видны во всей красе, а не представали призрачными, зловещими тенями), Виринея размышляла о том, почему она уже во второй раз попадает именно в этот лес. Зачем нужно это плутание между деревьев? Ведь она практически не сомневалась, нет она даже ТОЧНО ЗНАЛА, что конечная цель её путешествия лежит в странном доме, в котором в странной комнате, сидит странная – престранная девочка. Ну так и скажите, почему бы ей сразу не оказаться в этой самой комнате? Что бы жизнь мёдом не казалась? Давай-ка мол, милая Виринея Робертовна, не расслабляйся, а то окончательно жиром заплывёшь. Вперёд, ножками – ножками, по пересечённой местности. Да с песней! А впрочем, чем она собственно недовольна? Прогулки по лесу ещё не кому не вредили. Ну разве, что тем, кто заблудился. Ну ей-то это точно не грозит. Она-то дорогу знает. Ей хоть глаза завяжи, всё равно её этот дом притянет, как магнит гвоздик.
С такими мыслями девочка добралась до утоптанной тропинки, ограждённой по краям живой изгородью. По мере того, как Рина продвигалась по этому зелёному коридору,мысли её меняли направление, из покладисто – фаталистических, превращаясь в откровенно бунтарско – революционные.
А почему она собственно обязана идти в этот дом? Почему должна разговаривать с этой ненормальной девочкой, сидящей, по непонятной причине, в полном одиночестве? Потому что неизвестно кому, неизвестно зачем это надо?! Так вот, пусть этот неизвестно кто, сам и развлекает девочку, помогает ей, или там ещё что…Виринея-то тут при чём? Её вообще спросили – хочет она этого или нет? А она не хочет! Не хочет и не пойдёт! В конце концов она не бессловесная скотина, бредущая куда поманят. Нет, она человек! Взрослый человек со своим мнением. Способный принимать самостоятельные решения. И она решает идти домой!
Размышляя так, Рина замедлила шаг, потом вовсе остановилась, упрямо поджала губы, топнула ногой, сжала кулаки, решительно развернулась в обратную сторону…И упёрлась взглядом в огромные оскаленные клыки, с которых,на покрывавший тропинку песок, капала тягучая как смола слюна. Ойкнув, Рина инстинктивно отпрянула. Сделала пару шагов назад и увидела, что клыки принадлежат огромной собаке, размером с хорошего упитанного бычка. Собака стояла, широко расставив лапы и начисто перекрывая тропинку своим могучим телом. Она не рычала, просто топорща воинственно шерсть на загривке, глядя Виринее прямо в глаза, демонстрировала вершковые клыки в оскаленной пасти, явно давая понять, что мимо неё дороги нет.
- Хорошая собачка, – нервно сглотнув и натянуто улыбаясь,обратилась к ней Рина. – Как твои дела? Шарик…Тузик…Лежать. Разреши пройти, а? Ну что тебе жалко? Отойди, кому говорят! Ну!
В ответ зверь чуть подался всем телом вперёд, в горле у него заклокотал, забурлил зарождающийся рык и всё так же, не отрывая взгляда от стоящей перед ним девочки, пёс издал короткий лай. Для Виринеи будто прозвучал выстрел стартового пистолета. Её буквально сдуло с места. На одном вдохе она одолела ограждённую кустами тропинку, вихрем пронеслась по поляне и одним прыжком перепрыгнула разом все пять, ведущих на террасу, ступенек. Но тут ноги её подвели, девочка запнулась, кубарем вкатилась в оказавшуюся гостеприимно распахнутой дверь и,растянувшись на полу, в ужасе зажмурилась, ожидая, что вот сейчас на её шее сомкнутся страшные клыки. Но вместо этого лишь раздался сухой щелчок закрывшейся двери и в обширном холе первого этажа повисла гробовая тишина. Только тут наконец Виринея выдохнула, с шипением, словно из спускающегося мяча, выпустив из лёгких воздух. Потом медленно приподнялась на локтях и осторожно оглянулась. Дверь действительно оказалась закрыта и ужасный зверь остался за ней. Рина поднялась на ноги и, стараясь унять дрожь в коленях, поковыляла к ведущей наверх лестнице. Сейчас ей вдруг очень захотелось оказаться в комнате девочки, отгородится ещё одной дверью от пса и услышать человеческую речь, которая бы заглушила стоящий до сих пор в ушах зловещий рык.
Поднимаясь по ступеням и уже несколько поуспокоившись, Виринея размышляла, не слишком ли бурно она отреагировала. Она вела внутренний диалог сама с собой, с одной стороны пытаясь оправдать свой испуг и поспешное бегство, а с другой укоряя себя за неуместную панику и стыдя за трусость:
- И чего, ты дурёха, так перепугалась? Ну гавкнула на тебя собака и что? Будто до этого на тебя собаки не лаяли? От каждой бегать, так проще вообще из дома не выходить!
- Ага, а ты видела размеры этого «пёсика»? Это ж не собака – это целый медведь гризли. Да у него они зубы размером с голову взрослого ротвейлера.
- Не маленький конечно экземпляр, это да. Ну так и отошла бы от него спокойно, посторонилась бы. Постояла бы тихо в сторонке. Может пёс просто пройти собирался, а ты мешала. Вот Лейка бы тебе процитировала книжку, где чёрным по русскому написано, что встретив дикого зверя (того же медведя или ту же собаку) не пытайтесь убежать, всё равно он бегает быстрее.
- Но я же убежала.– Рина мысленно показала самой себе и сестре заодно язык. – Посмотрела бы я на неё, как бы она устояла на месте когда…Это…Так жутко скалилось. Да и взгляд у пса был явно какой - то ненормальный. Эта зверюга явно замышляла что-то недоброе. Стоять там и ждать, пока эта псина откусит тебе голову, вот это была бы полная дурость. Так что ничего я не трусиха и не паникёр, а всё сделала правильно.
Придя к такому заключению, Виринея как раз добралась до третьего этажа, где находилась комната девочки и довольная вынесенным самой себе оправдательным приговором без стука повернула ручку и толкнула дверь.
Сначала у неё в ушах снова раздался жуткий, клокочущий, утробный рык, потом ей в нос ударил запах собачей шерсти, а когда дверь полностью распахнулась, расширяющиеся от удивления и ужаса глаза девочки подтвердили то, о чём ранее сообщили ей слух и обоняние – страшная зверюга и не думала оставаться за пределами дома. Она как-то забралась в закрытую комнату, видимо уже расправилась со странной девочкой, и теперь, подкараулив Виринею, стояла, скалясь посередине комнаты в нескольких шагах от неё.
И снова инстинкты девочки сработали раньше разума. Она прянула назад, захлопнув дверь, выпустила из разом вспотевшей ладошки ручку и попятилась назад, не отрывая взгляда от двери. Допятившись так до противоположной стены коридора, Рина упёрлась в неё спиной, постояла напряжённо дыша, а потом повернувшись, опрометью бросилась бежать по коридору, толком не представляя куда именно, стремясь лишь убраться подальше от этой комнаты. Рина пробежала несколько метров, когда сзади раздался звук удара, что-то затрещало и с грохотом упало. Обернувшись на бегу, Рина увидела, что дверь, ведущая в комнату девочки, разлетелась на две половины, которые теперь лежали в коридоре, а гигантский пёс, вылетевший следом, не на секунду не задерживаясь, оттолкнулся от стены и, пружинисто приземлившись на пол, понёсся за ней следом.
Виринея, одолев прямой отрезок, свернула за угол и помчалась дальше. Через мгновение снова послышался глухой удар. Это пёс, которого занесло на повороте, приложился боком о стену так, что с потолка посыпалась побелка. Это слегка притормозило его, позволив Рине преодолеть ещё один прямой участок, и скрыться за следующим поворотом коридора. Свернув, она увидела, что через десяток метров коридор заканчивается закрытой дверью. У неё успела промелькнуть мысль, что дверь конечно окажется запертой и на этом короткая гонка по дому собственно и закончится, как вдруг на потолке открылся люк и сверху упала выдвижная лестница. С разбега Рина взлетела по ней наверх и по инерции пробежала вперёд, пока не упёрлась в стену. Развернувшись и распластавшись по стене, с бешено колотящимся сердцем, Рина успела увидеть, как некая фигура, скрытая в тени, втянула лестницу наверх и захлопнула люк.
В помещении, в котором оказалась Виринея, царил полумрак, единственным источником света было небольшое пыльное окошко под потолком, находившееся над головой у пытающейся отдышаться беглянки. Поэтому разглядеть своего спасителя Рина смогла, когда тот (а вернее та) подошла к ней практически вплотную.
- Привет, – девочка дружелюбно улыбнулась Виринее. – Это существо и тебя загнало на чердак? Кстати, ты не знаешь, кто это? Я таких ещё никогда не видела.
- Ты никогда не видела собак? – от изумления Рина на мгновение даже забыла о рыщущем внизу чудовище.
- Собак? Так это…Собака?
- Слушай, – Виринея поняла, что эта ненормальная просто над ней издевается и в ней, подпитываемое недавно пережитым стрессом, начало закипать раздражение, переходящее в бешенство. – Ты не помнишь, как тебя зовут. Не знаешь, как сюда попала и где твои родители. Никогда не видела собак. Знаешь, что я думаю? Это всё сильно напоминает сумасшедший дом и ты в нём главная сумасшедшая, – последнюю фразу Рина прокричала, почти касаясь указательным пальцем вытянутой руки переносицы стоящей перед ней девочки.
Всю эту тираду обитательница дома выслушала спокойно, смотря Виринее прямо в глаза. Потом опустила взгляд и немного помолчала, а когда снова подняла голову, в её глазах была такая печаль, что Рине сразу стало стыдно за свою вспышку.
- Ты конечно права, Рина, – девочка обвела взглядом полутёмный чердак, – тут всё такое странное, такое…Чужое. У меня такое чувство, что я не отсюда. Что я откуда-то издалека…Только вот откуда? Как я сюда попала? Не знаю…
Девочка грустно улыбнулась:
- Хоть бы имя своё для начала узнать, да?
- Ты…ты извини, - тихо проговорила Рина, – я просто перенервничала. Эта собака…И чего она к нам привязалась? Надо отсюда как-то выбираться. Не можем же мы сидеть на этом чердаке вечно. Как ты думаешь, может эта псина уже ушла?
Рина, напряжённо вслушиваясь, осторожно, на цыпочках подошла к люку. Из коридора внизу не доносилось ни единого звука.
- Похоже он ушёл,– шёпотом сказала Рина, глянув на девочку и потянулась к металлическому кольцу, служившему у люка ручкой, другой рукой пытаясь отодвинуть запиравшую люк щеколду.
- Подожди, - начала было девочка, но Рина уже взялась за кольцо. Как только её пальцы коснулись холодного железа, снизу в люк ударилось что-то тяжёлое. Пол вздрогнул, а Рина с визгом отскочила.
- Он не уйдёт,– покачала головой девочка, – он не хочет, что бы мы возвращались в дом.
- Да? А чего же он по твоему хочет? – сердито спросила Виринея.
- Что бы мы шли к выходу,– девочка вдруг подошла к Рине. Взяла её за плечи и принялась энергично трясти. – Рина, мы должны идти к выходу. Мы должны идти к выходу, Рина. Где выход, там и вход. Ты слышишь Рина? Нам надо туда попасть! Рина…Рина!
Виринея открыла глаза и увидела, что над ней стоит Ангелина, озабоченно вглядываясь в её лицо и тряся за плечи. Рина села в кровати и успокаивающе улыбнулась матери.
- С тобой всё в порядке дочь? Тебе приснился кошмар? Ты что-то бормотала…
- Мне приснилась собака мама, – не вдаваясь в подробности, объяснила Виринея,– большая собака…