Что-то не ладится у меня с Варфоломеевской ночью, поэтому сегодня я вам рассказ покажу. Рассказ вполне серьёзный, несмотря на заголовок статьи.
Ритуал
- Ио-ланта, Ио-ланта...
Над рекой стоял туман. Звуки тонули в тумане, плыли над водой, отражались от берегов, метались между деревьев на противоположном берегу. Несколько десятков человек, всё население Санди, собрались на берегу в предрассветный час.
- Ио-ланта, Ио-ланта...
Толпа скандировала. Туман сгущался. Небо на востоке наливалось розовым, и чем ближе к восходу солнца - тем гуще становился туман.
- Ио-ланта, Ио-ланта...
Голос толпы уже не тонул в тумане. Словно рассеченноё заунывным речитативом, сплошное белое полотно над речной гладью распалось, отдельные сгустки тумана, словно живые, метнулись в стороны и вверх - а некоторые друг к другу. Над самой стремниной собрался шевелящийся белый ком, и, словно повинуясь призыву, поплыл к берегу, на звук.
- Ио... - толпа вдохнула. За мгновение до того, как край солнца показался из-за горизонта, туманный ком обрел чёткие очертания человеческой фигуры - длинные волосы, платье до пят, руки видения протянулись к берегу, берегу, на котором стояли люди - и всё исчезло.
- ланта... - единый, уже едва слышный выдох. Солнце поднималось. Люди на берегу стояли неподвижно, молча, пока дневное светило полностью не поднялось над горизонтом. И лишь тогда из толпы вышел один человек, повернулся лицом к собравшимся.
- Пришло время.
Негромко сказал, почти шепотом. Но услышали все.
- Ио! Ио!!!
Девушка, насыпавшая зерно деловито копошащимся у её ног курам, прислушалась.
- Керам?
Усмехнувшись, девчонка одним движением затянула петлю на горловине кожаного мешка с просом, перебросила его через плечо, одновременно слегка поддав босой ногой слишком близко подошедшей курице. Запрокинула голову.
- Йо-йо-йо-йо-йо!!!
Кур будто ветром сдуло. Вопль киску в брачный период даже медведя мог напугать. Вот за это умение девушку и звали "Ио", а не "Ланта", как обычно. Ну, ещё чтобы отличать от двух других Иолант, одну из который Лантой и звали, а третья была Ола. Просто, чтобы не путать.
- Опять кур пугаешь?
Керам подошел к Ио, отобрал у неё мешок с просом.
- А, обратно сбегутся. Скоро. Чего кричал-то?
- А то не знаешь, - Керам нахмурился. - Ллан тебя зовёт. Ио...
- Уже? - Ио взволнованно перебила Керама. - Боги, одеться же надо... И умыться...
Она чуть не бегом бросилась со двора. к дому.
- Ио! Ио, погоди - Керам догнал девушку, схватил за руку. - Послушай... Ты точно этого хочешь?
- Керам... - Ио высвободила руку, на миг прильнула к парню - и отпрянула. - Нравишься ты мне. Но уже не раз говорено. Да и решено давно. С рождения решено. Прости.
Легкой тенью девушка метнулась через двор, взбежала на крыльцо дома. Хлопнула дверь. Хмурый Керам стоял посреди двора, глядя на оседавшее облачко пыли, взбитое босыми ногами.
- Нравишься, - пробурчал. - Ты-то мне поболе, чем нравишься...
- Вы всё уже знаете, всё не раз сказано и пересказано. Да и видали уже, как это бывает. Но если спросить хотите - спросите сейчас. Потом не до того будет.
В доме Ллана было сумрачно. Оконца и так давали мало света, так колдун, вдобавок, ещё и половину из них позакрывал плетёнками из лозы. Словно света боялся. Хотя и не боялся, наоборот любил на солнышке жариться, но вот в доме предпочитал полумрак. Сейчас колдун ходил взад и вперёд перед лавкой, на которой сидели три девушки. Три Иоланты - Ио, Ола и Ланта. Сегодня в одну из них войдёт четвёртая, или, вернее, первая Иоланта - река, на берегу которой стояла Санди.
- Говорите, - Ллан остановился. Несмотря на седые волосы, он был относительно молод. Трудно было дать ему более сорока, но вот ходил он тяжело, постоянно опираясь на посох. И, странное дело, не носил бороды, хотя колдуну, вроде как, без бороды быть и не полагалось.
- Я хотела спросить, - первой заговорила Ланта. - Мы ведь в один день родились, ну, в тот самый. Сегодня, значит, тоже кто-то родится? Только как, ведь нет никого...ну...
- О-о-о... На сносях, хочешь сказать? - Ллан вздохнул. - Все всё знают, а девушки - не знают. Неужто селяне из этого секрет делают?
Все три девушки кивнули.
- А нет никакой тайны тут. Всё равно богам, когда кто родился. Ты, Ола, самой первой была, дней за десять до дня появилась. Ты, Ланта - через месяц. А ты, Ио - ещё через два. И в этот год так будет - кто ближе к дню, того и выберут. А теперь по делу говорите. Или молчите, если сказать нечего.
Когда солнце на западе коснулось земли, у дома колдуна стал собираться народ. Первым пришёл старшина с женой и детьми, все в праздничной одежде, как и полагалось. Потом - кузнец, тоже с семьёй, бочар, лесник... почти что последними пришли родители трёх Иолант. Солнце уже почти скрылось, когда в самый конец собравшихся пристроился Керам. А когда погас последний луч света - на крыльцо дома вышел колдун.
- Идёмте, - негромко сказал он людям.
- Ио-ланта... Ио-ланта...
В вечерней тишине хор голосов звучал особенно отчётливо. Луна уже выползла на небо, и в её свете ясно был виден сгусток тумана над рекой - точно посередине. С каждым призывом туманный комок увеличивался в размерах, уплотнялся, обретая форму - и вдруг рванулся к берегу. Но уже не как бесплотный дух - речная гладь пошла рябью под ногами призрачной фигуры, и у самого берега застыло то же утреннее видение - платье до пят, босые ноги, распущенные волосы... Уже почти и не призрак, но всё же - сотканная из тумана, девушка вскинула руки вверх, запрокинув голову - то ли в муке, то ли в экстазе.
- Иоланта!!! - взревела толпа.
Люди раздались в стороны, образовав проход. Меж двух живых стен шли три девушки... нет, не шли. Это был танец. Им никто не приносил украшений, да и не было в Санди такой роскоши, как камни, сверкающие в волосах невиданных красавиц, браслеты звеневшие на руках и ногах, и всё это беспрестанно менялось, переливаясь всеми цветами радуги. Уже давно все молчали, но музыка, доселе неслыханная, сопровождала каждое движение девушек. А танец продолжался, сменяя ритм, всё ускоряясь - и когда три феи оказались на берегу, танец сменился бешеной пляской. И туманный призрак среагировал, сначала медленно и невпопад поводя руками, поворачиваясь, перебирая ногами по водной глади - а потом видение уловило ритм. Три фигуры на берегу и одна - почти у самого берега, но все же над водой, кружились в одном танце. И тогда в середину так и не сомкнувшегося прохода вышел Ллан, воздев руки к небу.
- Иолан...
- Не-е-ет!!!
Колдун вдруг подался вперёд, из открытого в крике рта плеснуло кровью, а из груди, прорвав рубаху, вышел костяной наконечник гарпуна. Замер на мгновение - а потом что-то хрустнуло - и Ллан повалился вперёд. Из спины его торчал обломок гарпунного древка. Второй обломок держал в руках стоявший позади Керам.
- Да он же зачаровал нас всех! - крикнул парень. - Вы гляньте...
Он осекся. Ничего не изменилось на берегу со смертью колдуна, всё так же кружились в танце четыре призрачные фигуры - да, теперь уже все четверо выглядели как призраки. И уже нельзя было разобрать отдельных движений, руки, ноги, тела - всё сливалось в сплошные пятна, плыло полосами тумана - и одной такой полосой речной призрак метнулся к берегу, наконец выбрав цель. Застонав, Керам отшвырнул бесполезный кусок дерева - и рванулся туда же...
- Ну вот видишь, удачно же всё прошло, - Ио плотнее прижалась к Кераму. - Для тебя.
- А для тебя - нет? - Керам сделал попытку отстраниться, впрочем, не слишком сильную.
Засмеявшись, Ио обхватила его обеими руками.
- И для меня. Ну я всё равно должна была, пойми! Ты же вот тоже... война вдруг будет, пойдешь ведь? Так и это...
- Понимаю. - Керам вздохнул. - Ну и ладно... Хорошо, что так всё закончилось.
Плеснув ладонью по речной глади, Ллан стёр видение. Обернулся к старшине Санди.
- Вот так, отче, - сказал негромко. - Больше вас никто беспокоить не будет.
- Благодарствую, конечно, - старшина замялся. - Только... а не мог бы ты так сделать - ну, как было? Чтобы мы не помнили ничего?
Про себя Ллан вздохнул. Снова всё то же. Никак люди не поймут, что с духами не стоит якшаться. Ну, прибилась к деревне водянка - всего-то надо, не обращать на неё внимания - ан нет. Кто-то, чересчур умный, начал прикармливать речного духа, прося рыбацкой удачи. Кто-то пустил слушок, что водянка до парней охоча, а уж блаженство дарит - людским женщинам не чета. И пошло-поехало. Утонул один дурак, гоняясь за ней - так додумались ещё и суженую его утопить, водянке, дескать тело нужно. И вышло то, что вышло - получив тело, водянка и впрямь стала охоча до парней - пятерых за год увела. А потом и девичье тело выкинула, лучше и не вспоминать, в каком виде. И затребовала новое... Тогда и пришел в Санди Ллан.
- Нет, этого нельзя. На день, два - от силы - десять. Потом вспомните всё - и ещё хуже будет, уж поверь. А я тогда уж далеко буду.
- Уходишь, значит, - заключил старшина. И опять всё то же - вроде и опечалился, что колдуна больше в деревне не будет, но и обрадовался.
- Ухожу, - Ллан кивнул. - Не только вам помощь нужна.
- Ну что же, в добрый путь, колдун.
Только когда ни один из жителей Санди уже не мог его увидеть, Ллан остановился передохнуть. Нелегко, ох как нелегко далась ему эта иллюзия. До самого конца непонятно было - получится, нет. Да и остановить парня, уже занесшего гарпун для удара, да ещё внушить, что он этот удар нанёс...
- А ведь и нанёс бы, - негромко сказал Ллан сам себе. - Молодец, парнишка...
У этих двоих всё будет в порядке. Конечно, из мира людей они вырваны, но и в мир духов полностью не ушли. Проживут они жизнь человеческую, ну, почти человеческую, а потом... Ллан и сам хотел бы знать, что будет потом. И узнает, когда придёт его время.
Ллан потянулся, подставив лицо солнцу. Вообще-то, он рассчитывал, что после взбесившейся водянки будет немного покоя. Видать, не судьба. Его сила, сила Мастера мысли, уже указывала направление - словно железная стрелка, кованая особым способом, всегда указывает на вершину мира, так и сила Ллана вела его. К Санди он шёл на плеск волн и запах тины - а сейчас на западе звучал отчётливый звук, очень напоминающий стук топора. Топора дровосека.
