Основатель британской школы психоанализа и теории объектных отношений Мелани Кляйн считала, что младенец рождается на свет наполненный агрессией. Некий заряд агрессивных импульсов присутствует с самого начала, в отличие от любви, которую ещё только предстоит перенять от матери.
Я склонна соглашаться с этим мнением. Какова задача младенца? Выжить. Значит надо установить связь с молоком и быть достаточно агрессивным, чтобы отстаивать свои нужды.
Сегодня для иллюстрации темы я хочу рассказать собственный случай.
Я отчётливо помню ситуацию из своего детства. Я - маленькая, года 2, сижу на полу, на ковре, играю в какие-то игрушки.
Приходит мать, поднимает меня с пола и ставит в кроватку. Эти детские кроватки с высоким ограждением. Видимо, я ей чем-то помешала на полу.
Почему я помню эту ситуацию? Я помню своё чувство - ярость.
Я буквально тряслась от ярости, держась за прутья этой кроватки.
Мать нарушила мой процесс, мою деятельность. У меня же там целый мир был, на ковре с игрушками.
А она взяла меня, как вещь, и переставила, разорвав мою деятельность.
В бессилии что-то изменить, я начала рвать подол своего платьица, ярости было много, ее надо было хоть как-то выразить.
А сейчас подумаем вот о чем.
Если столь ничтожно малые события запускают в психике ребёнка такие процессы, то что будет происходить при больших событиях?
Например, родители принесли ещё одного ребёнка - младенца. Всё теперь в жизни старшего малыша будет нарушено. Почти все пойдёт, не так как ему надо.
Выдающийся психоаналитик современности Отто Кернберг пишет о том, что активизация ранней детской ярости приводит к разрушению целостности психики.
Психика начинает дробиться на части, отделяя от себя невыносимые переживания собственной агрессии.
Таким образом появляются так называемые «пограничные» пациенты, люди с пограничной структурой психики.
Их психика состоит как бы из отдельных, не интегрированных частей и каждый фрагмент действует самостоятельно.
В жизни мы можем наблюдать этих людей, как крайне противоречивых, непоследовательных в своих суждениях и действиях, затопленных тревогой. Их девиз по жизни - непостоянство во всем.
Восприятие пограничного пациента крайне неустойчиво, одни и те же события, других людей и даже самих себя они каждый раз будут описывать по-разному.
Их можно ошибочно принять за патологических лгунов, но это не так. Их крайне противоречивые ощущения каждый раз истинны для психики.
На практике, анализируя пограничного пациента, в подавляющем большинстве случаев я вижу травму привязанности в первые годы жизни - потеря родителя (смерть, развод), длительная разлука с матерью (допустим, ребенок или мать много месяцев по отдельности лежат в больнице), слишком агрессивная и опасная среда в детстве, рождение следующего ребенка с небольшой разницей в возрасте.
Пациенты с пограничной структурой психики достаточно хорошо поддаются терапии при одном важном условии - если удается таки поместить их в сеттинг терапии, так как выдерживать какую-то последовательную, регулярную систему им крайне тяжело.