- Ну что, новоявленный геолог? – Ольга чуть насмешливо смотрела на Сергея. – Тебя можно, наконец, поздравить с получением другого образования?
- Можно! - ответно улыбнулся тот, извлекая из нагрудного кармана удостоверение. - Вот он, мой новый диплом.
- Диплом, это слишком громко сказано… - Ольга скептически рассматривала невзрачную серенькую книжицу. - Вспомни наши институтские дипломы, только один их вид уже вызывает невольное уважение.
- Знаешь, дорогая, - Сергей ревниво отобрал у нее документ. – Оба моих диплома, и училищный, и академический теперь мало чего стоят, а вот этот, надеюсь, будет кормить долго.
- Я очень рада, Сережа! - Ольга обняла и поцеловала его. – Зови дочь, будем обедать, у меня все готово, ждали только тебя. Шампанское откроем, торт нарежем, праздник как-никак – человек получил еще одно образование.
Сергей прошел в комнату, разбросав по паласу игрушки, Лиза сидела на полу, убаюкивала куклу. Он опустился на диван, осторожно взял девочку подмышки, усадил на колени, чмокнул в золотоволосую макушку.
- Как дела, мой цыпленок, во что играешь?
- В маму. Укладываю Наташу спать, а она никак не хочет… - Лиза тоже поцеловала куклу в соломенные волосы. – Ты где так долго был, папочка?
Многие месяцы Сергею пришлось ждать это заветное слово - «папочка». Ждать, и упорно, каждодневно работать над собой, чтобы в свою очередь, приучить себя к осознанию того, что у него теперь есть дочь и что это – навсегда. Любовно прижимая ребенка к груди, пояснил:
- Диплом ходил получать, теперь у меня будет новая работа.
- Знаю, знаю… - деловито пролепетала Лиза. – Ты станешь гиволагом и будешь искать в лесу золото, чтобы из него сделали укрышения для нашей мамы.
- Точно! – подтвердил Сергей. – «Укрышения» для нашей мамы и для других женщин. Ведь все же хотят быть нарядными и красивыми.
- А для меня найдешь? – Лиза выжидающе смотрела на него темными, совсем не похожими на материнские глазами, и он вдруг поймал себя на мысли, что мучительное преодоление самого себя осталось далеко позади и он давно привык к пониманию того, КТО именно наградил дочь этими глазами и что его, Сергея, это уже абсолютно не задевает.
- Для тебя, мой любимый цыпленок, я найду много-много золота, - пообещал он.
- И для себя тоже найдешь?
- Мне это незачем, свое золото я уже давно нашел…
- А где оно? – на подвижном хорошеньком лице Лизы проявилось любопытство.
- Да вот же! - Сергей еще теснее прижал дочь к груди. – Сидит у меня на коленях.
- Какое же это золото? – разочарованно произнесла она. – Это просто я, девочка Лиза.
- Так вот ты и есть мое самое дорогое и главное золото!
- Главное-приглавное?
- Да, главное-приглавное! А еще наша мама, она тоже очень дорогая для меня и, надеюсь, что для тебя тоже…
- А Наташа? – Лиза глазами указала на куклу.
- Ну, что мне делать со всеми вами? - Сергей снял ребенка с колен. - И Наташа, значит, дорогая. А теперь укладывай ее в кроватку и пошли садиться за стол, мама праздничный обед приготовила.
- Пошли, - Лиза заботливо прикрыла куклу крошечным одеялком.
***
После обеда, Ольга долго убаюкивала дочь, разыгравшаяся Лиза все никак не могла заснуть. Лишь часам к трем смежились ее ресницы и, обнимая Наташку, девочка погрузилась в сон. Когда Ольга вышла из спальни, осторожно притворив за собой дверь, Сергей, установив гладильную доску, тщательно наутюживал брюки. На молчаливый вопрос жены ответил со сдержанной готовностью:
- Да, да, снова суббота, снова детдом и снова Леонид Денисенко…
- Телепатия или интуиция? – Ольга вопросительно глянула на мужа. – Или просто твое непостижимое умение читать чужие мысли?
- Ни то, ни другое, ни третье… - снисходительно произнес Сергей. – Просто этот вопрос звучит почти каждый выходной день, и я к нему давно привык. Да, я иду к Леньке, не был у него аж три недели, из-за этих чертовых экзаменов.
- А ты не забыл, что мы сегодня приглашены к Тарасовым на день рождения Эдика? Я уже и подарок купила.
- Ч-черт, действительно! – Сергей выключил утюг, озадаченно развел руками. – Да, забыл, и ты не напомнила… А я Леньке пообещал прийти, утром звонил директрисе Синициной, мальчишка ждет… Тогда давай сделаем так: я час-полтора пообщаюсь с ним, а вы с Лизой погуляете где-нибудь неподалеку, в кафе-мороженое посидите, например.
- Скажи, Сережа, а как долго будут продолжаться твои постоянные визиты к этому мальчику? – чуть досадливо поинтересовалась Ольга.
- Они будут продолжаться ровно столько, насколько я сочту это нужным! – довольно резко ответил он.
- А это насколько? – Ольга тоже придала голосу твердость.
- Пока он подрастет до того возраста, чтобы уметь защитить себя, научиться принимать самостоятельные решения, и вообще – жить. Слишком огромный у меня долг перед его матерью и слишком я привязался к нему, чтобы бросить мальчишку на произвол судьбы.
- Трудно что-либо возразить, - задумчиво проговорила Ольга и неожиданно предложила. - А может, мы все вместе сходим к твоему подопечному? Я, честно говоря, давно хочу посмотреть на объект столь пристального внимания. А уже потом поедем к Тарасовым.
Сергей медленно опустился на стул, долго и сосредоточенно молчал, потом испытующе глянул на жену:
- А зачем это вообще? Вспомни, как долго мне пришлось восстанавливать отношения после того, как сказал Леньке, что я женился. Бы'чился целый месяц, называл меня предателем, отказывался встречаться.
- Но ведь когда ты объяснил ему, что никогда не забудешь его мать, и что живым - живое, то всё нормализовалось.
- Да, так и есть, мальчишка он не глупый… - подтвердил Сергей. - Детдомовские дети, это особая категория людей, они очень рано начинают понимать жизнь.
- Именно поэтому я бы хотела повидаться с этим мальчиком, ведь его судьба, это… - Ольга не договорила, ее взгляд подернулся печалью.
- Ну, раз так, то пусть будет по-твоему, идем все вместе.
***
- Вот познакомься, Леонид, это Ольга Борисовна, моя жена, а это Лиза, наша дочь, - представил Сергей свою семью. Насупившись, тот исподлобья посмотрел на гостей, придав голосу напускную мальчишескую грубоватость, хмуро произнес:
- Леонид Денисенко, третья младшая группа.
- Здравствуй, Леня, я много о тебе слышала, и давно хотела встретиться, - Ольга дружески протянула ему руку. Чуть помедлив, тот, потупившись, подал свою ладонь, но при этом смолчал.
- Я тоже очень хотела встретиться! - жизнерадостно пропищала улыбчивая Лиза, с бесцеремонным детским любопытством рассматривая мальчишку.
- Давайте присядем, - Ольга с приглашающим жестом опустилась на скамью, рядом тотчас же устроилась одетая в нарядное розовое платьице Лиза, свесила пухлые ножки в белых ажурных гольфиках и в легких туфельках и стала ими болтать, покачивая в такт головой с огромным, в тон с платьем праздничным бантом. Врожденная повышенная активность не позволяла девочке находиться без движения и полминуты. Ее яркий облик резко контрастировал с довольно жалким видом Леньки, облаченном в дешевенький серый костюм, не по летнему сезону обутом в тяжеловатые, явно приобретенные на вырост ботинки.
- А мы тебе гостинец принесли, - дружелюбно сказала Лиза, протягивая ему объемистый кулек.
- Спасибо, - мальчик нетерпеливо раскрыл его, наугад извлек конфету «Мишка на Севере», развернул обертку и откусил сразу половину.
- А можно Леня я тоже себе одного «Мишку» возьму? - попросила Лиза.
- Можно, - он подал ей конфету и тотчас же потянулся за очередной, для себя. И буквально через пару минут, за третьей.
- Ты бы перерыв сделал, Леонид, - осуждающе произнес Сергей. - Нельзя сразу так много сладкого.
Мальчик неохотно вернул конфету в пакет, с сожалением вздохнул:
- «Старшаки'» все равно отберут, а так я хоть маленько съем, пока вы здесь…
Сергей присмотрелся внимательнее, на щеке Леньки красовалась заживающая ссадина. Осторожно прикоснулся к ней:
- Снова Каток?
- Нет, он теперь за меня заступается… Это Миша Лебедев бил, его даже в изолятор отправляли на целый день, - равнодушно пояснил Ленька, слизывая с губ шоколад.
- А за что тебя Миша бил? – спросила Лиза, было заметно, что она расстроилась, глазенки смотрели с тревогой, ее обычно веселое подвижное личико замкнулось. – А у нас в садике никто не дерется, даже плохие мальчики.
- В садике - другое дело, - еще более мрачно произнес Ленька и совершенно по-взрослому закончил. - А здесь - детский дом…
- Не переживай, Леонид, - Сергей участливо положил ладонь на его узенькое плечо. – Я поговорю с Мишей, как тогда с Колей Катковым, и он тебя больше не тронет.
- Хорошо… - тускло проронил мальчик. И, может быть, это короткое слово, произнесенное тихим голосом, заставило всех невольно приумолкнуть.
Ольга сидела неподвижно, устремив затуманенный взгляд куда-то вдаль. Синее бездонное небо, яркое июльское солнце, зеленеющий парк, роскошный травяной ковер под ногами, легкий ветерок, принесший тонкий аромат каких-то таежных цветов, сидевший рядом любимый муж, израненный, вернувшийся к ней, Ольге, пройдя через беду и войну, притихшая говорунья-дочь, угнездившаяся по правую руку и осмысление того, что всё в этой жизни было не зря, что муки, горести и разочарования остались где-то позади, погрузило Ольгу в глубокую задумчивую умиротворенность. Всё, о чем она грезила долгие-долгие годы, находилось теперь при ней, и прежде всего, это была ее маленькая дружная семья.
Но сейчас, в эти минуты, неожиданно появилось нечто еще, заполнившее всю Ольгину суть каким-то новым, щемящим и тревожным состоянием. Оно присутствовало здесь, находилось где-то совсем рядом, надо было лишь внимательно осмотреться, чтобы увидеть и понять – что это, или кто?
Уж не этот ли худенький, и тоже раненый, но только не гранатными осколками, а самой жизнью, мальчик-сирота с исцарапанным лицом, с равнодушным взглядом не по-детски печальных глаз, сидевший с таким обреченным видом, будто не на кромке скамьи находился, а на краю бездонной пропасти.
Обостренно и ясно, Ольга поняла, что она права, что именно смиренный и поникший вид этого маленького человека заставил ее сердце болезненно сжаться. Непреодолимо и властно, ей вдруг овладело то могучее и естественное чувство, которое может испытывать лишь женщина-мать. Словно пробудившись после глубокого и тяжелого сна, она как будто прозрела и с какой-то пронзительной неотвратимостью ощутила горячее желание защитить и приласкать этого мальчика-подранка.
Это, чем-то даже мучительное прозрение, растрогало Ольгу до глубины души и она, не сводя с Леньки пристального взгляда, неожиданно для самой себя тихо и кротко улыбнулась. И он, словно бы приглашенный этим взглядом, медленно повернулся к ней и, увидев ее просветленную улыбку и широко распахнутые глаза, наполненные близкими слезами, вдруг произнес, совершенно не представляя, что этими словами изменяет сейчас свою судьбу:
- Тетя Оля, когда вы улыбаетесь, то очень походите на мою маму…
