- Моя невестка считает себя гуру в воспитании детей, что мне делать? - говорит Олеся, тридцать шесть лет. - Она уже троих вырастила! Двух девочек и внучку. Так теперь она в каждую дверь сует свой нос со своими советами. Свекровь ничего не говорит, но наша Вика все знает! И чем ее кормить, и как укладывать, и что одевать. Пока у меня был один ребенок, я молчала. Но теперь, когда у нас двое, я тоже кое-что понимаю...
- И она все никак не успокоится?
- Вчера, на дне рождения свекрови, я увидела нашу младшую с пустышкой, ей полтора года, и это заставило мое сердце биться быстрее. Мы должны отучить ее немедленно! Она говорит, потому что ты не разговариваешь и не говоришь, ты затыкаешь ей рот пустышкой, мои дети в этом возрасте уже рассказывают сказки... А я разозлилась что-то, говорю, Вика, я не знаю, что твои в этом возрасте делали, но в их возрасте они что-то явно не блещут в жизни, тебе не кажется...?
...Невестке Олеси, Виктории, сорок девять, ее дочерям - двадцать девять и двадцать четыре. Обе девушки не работают и не учатся, хотя закончили институты: старшая - по государственной программе, младшая - платно. Сестры живут с родителями на полном пансионе, а Вика и ее муж - обеспеченные люди, которые не считают ни копейки. Более того, у старшей сестры уже есть парень и ребенок от родителей.
- При этом официально их отношения еще не зарегистрированы, ребенку три года! - объясняет Олеся. - Мужчина не спешит жениться! Он живет на задворках общества, у него есть квартира и полный холодильник. Он работает в пожарной охране двадцать четыре часа в сутки, три дня в неделю, и только недавно начал давать ребенку прожиточный минимум...
- Может, мне его выгнать?
- Так дочь Вика не хочет бросать свою дочь! Не мешай, говорит она, у нас с ним семья, ребенок. Мы должны с этим мириться...
Олеся знакома с Викой больше десяти лет и знает, что ее невестка долгое время не работала, занималась развитием и воспитанием детей, а муж хорошо зарабатывал. В детский сад девочки не ходили - по словам Вики, занятия там некачественные, а меню оставляет желать лучшего. Время от времени детям давали сосиски и другие полуфабрикаты. Виктория старалась не давать своим детям "таких вещей".
— Надо отдать должное, она действительно много занималась с девчонками! – рассказывает Олеся. – И на шахматы их таскала, и на плаванье, и на айкидо, чтобы нашли свое. В итоге старшая выбрала танцы и языки, вторая – рисование. В эти направления уже вложились до упора. Костюмы шили, на соревнования ездили, где-то там все время участвовали. Свекровь говорила, столько денег на это все ушло – жуть!
На работу Вика вышла, когда младшая дочь закончила пятый класс. Но работала так, не в полную силу. Продолжала руку держать на пульсе школы и дополнительных занятий. Возила дочерей на предметные олимпиады, записывала на курсы, искала репетиторов.
— В общем, в обучение вложились по полной! – рассказывает Олеся. – Но что-то пока не в коня корм. Дипломы дочери получили, но ни одной, ни другой диплом пока не понадобился…
После вуза девушки вроде бы искали работу, но не преуспели. По специальности без опыта не брали, а без специальности идти на тяжелую малоквалифицированную работу за минимальную зарплату не видели смысла родители.
— Старшую, правда, отец пристроил к знакомым, но она месяца четыре поработала там и уволилась, не смогла ужиться в коллективе! – объясняет Олеся. – Быстренько после этого нашла мужика и родила ребенка. Младшая не может устроиться, потому что пандемия. Везде, дескать, одни курьеры нужны, не в курьеры же ей идти с высшим образованием…
Золовка, конечно, комплексует по поводу дочерей, в семье это больная тема.
— Ничего не понимаю, почему так! – украдкой вздыхает свекровь. – Такие умненькие девочки, учились хорошо, и на тебе. В жизни не могут себя найти ни одна, ни вторая…
При этом с советами по воспитанию к Олесе золовка все равно лезет. У Олеси две дочки, одной почти шесть, другой год и четыре.
— То с грудным вскармливанием мне мозг выносила – я покормила месяц, наверно, старшую, и прекратила это все! – рассказывает Олеся. – Ну потому что нормально наладить ГВ не удалось, молока не хватало, для меня это было мучение. Перешли на смесь, жизнь просто заиграла красками. Ребенок спокойный, спит всю ночь, стул наладился, вес прибавился. И только Вика в голос рыдала – что ты делаешь! Как ты можешь! Ты совершаешь преступление! Корми грудью!
Олеся - мирный человек, не любит ссор, поэтому долго терпит и выдерживает. Потом встает. Так было и в этот раз.
- На этот раз она мне надоела! - вздыхает Олеся. - Все не так, и все не так. Она заметила наши пеленки, завизжала, потом пустышку. И не так ешь, и не так говоришь, в один и четыре года - кошмар. В итоге я тоже сказала ему то, что думаю. Типа, не надо меня учить, ты сам вырастил неудачников, садись, Макаренко! Она была вся в пятнах, я на нее смотрела, и ей было жутко неудобно. Муж на ее стороне! Что это тебя укусило, говорит он мне? Зачем ты ее обижаешь? Разве можно так делать?
Вы считаете, что то, что сказала Олеся, это бестактность? Она обидела человека, посеяла раздор в семье. Ведь никто не знает, что будет с детьми Олеси. Будет ли у них лучшая жизнь? Наверное, сейчас было бы разумнее промолчать.