Однажды июньской ночью 505029 года Льва разбудил Йенс.
- Я по поводу Одессакопии, - плачущим голосом произнес пилот. – Сильно помогает?
Лев объяснил, что помогает, но потом становится хуже, однако это ничего: он рад и кратковременному счастью.
- Значит, потом хуже, - подвел итог Йенс и пошёл спать.
На него напала Шевелёва! Вот теперь он точно сошел с ума! Но, как назло, проснулась маленькая Дианинья… Как объяснить ей, что Шевелёва может поразить и друзей ее близких, и самих ее близких, и саму девочку? Конечно, умом она это понимает, но познать на практике еще не готова… Ватрушкин вызвал врача, но был оштрафован за ложный вызов: Йенс Йохансен не под действием Шевелёвой, а в депрессии, поэтому ему нужно срочно взять друзей в тренировочный полёт.
- Нет худа без добра! – заметил Кристиан. – Лев, ты же ещё с нами не летал! Срочно будим Майка и Симона! Даже не знаю, что сейчас можно будет сделать, если их не удастся разбудить…
Но к полётам Майк и Симон были готовы в любое время. Они давно ждали, когда можно будет сделать это с Ватрушкиным.
- Нарушаем правила! – объяснил Кристиан. – Мы все будем в кабине пилота! Экстрим очень помогает!
И вот начался полёт… Обычно уже через двадцать минут Йенс забывал обо всём, но на этот раз ничего не помогало… Он не мог почувствовать хюгге, но говорить об этом остальным было запрещено…
- Лев, помнишь нашу первую встречу? – спросил он.
- Замолчи свой рот! – испуганно закричал Ватрушкин. – Тебе нельзя!
- Спокойно! – улыбнулся Кристиан. – Помните, ребята, как мы в первый раз тоже боялись? Нет, Лев, бояться нечего. Ты же знаешь Йенса! Он настоящий профессионал! Как, впрочем, и ты… Напомнишь нам об этом?
- А почему нет? Позвольте застыть перед вами в глубоком пардоне, шо я нечаянно нарушил правила…
- Какие ещё правила? – улыбнулся Майк. – Я не уверен, но мне кажется, что это немного похоже на твой одесский язык! Главное – не строгие правила! Главное – понимать, что это именно оно!
- Точно! – согласился Симон. – Разве возможно хюгге, если человек загоняет себя в рамки? Ничего страшного не произошло, произошла вполне естественная вещь…
И после этих слов Лев запел очередную хюгге-песню. Тогда Йенсу наконец стало немного легче, и он говорил о предыдущих встречах уже не потому, что хотел скрыть своё душевное состояние… Все говорили и говорили. Иногда возникали музыкальные паузы. Так прошло два часа. Вдруг на Йенса опять нашло… «Отказаться от этого – и всё! – подумал он. – Только так можно всё забыть… Но как это сделать? Нездоровый я человек, оказывается! Зависимый! И за что мне всё это?» Все эти мысли промелькнули за какую-то наносекунду, но эта наносекунда сделала своё дело… Пилот потерял управление. Самолёт начал падать.
- Без паники! – закричал Кристиан. – Просто прыгаем и летим вниз на своих руках!
Однако самолёт так закачался, что никто не мог из него выйти. Кажется, теперь всё кончено.
- Это лучшая смерть, которую только можно придумать! – заметил Лев.
- Ну что за человек! – с восхищением заметил Симон.
Но смерть откладывалась. Самолёт со стремительной скоростью летел то вверх, то вниз и никак не мог определиться. Йенс на всякий случай всё ещё держался за штурвал, а остальные покинули кабину пилота. Вдруг раздался звук разбившегося стекла.
- Йенс? – одновременно спросили Лев, Майк и Симон.
- Нет, с ним пока всё в порядке, - ответил Кристиан. – Не знаю, куда мы в итоге прилетим, но этот звук означает, что самолёт разбил стену, закрывающую границы.
Подлетев к следующей стене, самолёт разделился на две части. Часть с Йенсом стремительно улетела в обратном направлении. Вот теперь Йохансен точно погиб… У него нет никаких шансов на спасение!
- Скоро и мы… - начал Кристиан, но не договорил из-за внезапно начавшегося физиологического процесса, который редко бывает во сне. С остальными происходило то же самое. Самолёт решил, что нужно наконец упасть… Все поняли, что наступило последнее мгновение, но никто не мог сказать ни слова… За несколько секунд до того, как самолёт должен был разбиться, все потеряли сознание.
***
Лев очнулся в больнице.
- А, пришли в себя! – недружелюбным голосом сказала медсестра. – Ну, рассказывайте, что произошло!
Ватрушкин начал рассказывать:
- Пилоту из нашей хюгге-компании захотелось…
- Подождите! Какая ещё хюгге-компания? У вас такого явно быть не может!
- Через почему вы так думаете?
- Это же очевидно! Ну неужели те трое, которые вместе с вами в больницу попали, - это ваша хюгге-компания?
- А почему нет? И плюс пилот, но он теперь в Валиховском переулке, то есть нет его…
- Хм, странно… Ну, я побеседую с этими троими… Может быть, они что-нибудь прояснят…
Через полчаса медсестра снова пришла к певцу, но она уже была настроена более доброжелательно.
- Да, Кристиан мне всё рассказал, я всё поняла! Вы, получается, совершенно случайно попали в хюгге-компанию… И, наверное, ещё более случайно вы попали в Копенгаген! Но спрашивать, я так понимаю, не с кого… Вина только на пилоте, а его нет…
- Копенгаген? – возмутился Лев. – Дико извиняюсь, это не то, за шо вы думаете… Я просто не понимаю Пигрок… Это же не я должен был, а Йенс! А уж если выбирать между Йенсом, Кристианом, Майком и Симоном вместе взятыми, выбор очевиден! Меня-то здесь вообще не стояло!
Ватрушкин объяснил, почему его так возмущает эта несправедливость.
- Да, я понимаю, - вздохнула медсестра. – Но Магису можно понять. Она так себя ведёт из-за Шевелёвой. Неудивительно, что всё перепуталось! Конечно, это невосполнимая утрата. Когда вам всем станет лучше, вам обязательно надо будет обсудить ситуацию с психологом. Не с Кристианом, с нейтральным психологом, не имеющим никакого отношения к этой истории.
- Но как же мы выжили? Мы вже думали, шо всё!
- Вы все выпали из самолёта, и случайные прохожие вас поймали. А вас поймал тот, кто больше всех на вас ругался! Он, конечно, не желал вам смерти… Ну ладно, отдыхайте! Вам нужен покой!
Но какой может быть покой, когда погиб товарищ по несчастью и один из членов хюгге-компании? Лев всё пытался понять, почему Йенс потерял управление… Может быть, это заранее обдуманный суицид? Но даже в этом случае всё пошло не по плану… Йохансен явно не предполагал, что его друзья окажутся в Копенгагене! Если бы предполагал, сам бы вёл себя по-другому! А, может быть, он знал о лазейке? Может быть, он знал, что можно открыть границы, если лететь с очень большой скоростью? Просто не повезло… Или не рассчитал… Так или иначе, Йенс Йохансен погиб. Теперь надо учиться жить без него… И вдруг…
- Эй, Лев, а почему это в новостях пишут, что вы погибли? И Кристиан тоже!
- Шо? – удивился Ватрушкин.
- Вот заголовок: «Пилот Йенс Йохансен признался в убийстве певца Льва Ватрушкина и психолога Кристиана Нильсена». А вот статья: «Пилот Йенс Йохансен, застрявший в Рио-де-Жанейро, при совершении тренировочного полёта убил певца Льва Ватрушкина, психолога Кристиана Нильсена, филолога Майка Клемменсена и официанта Симона Иверсена. Он сам сознался в преступлении и готов понести соответствующее наказание…»
- Он шо-то напутал! Я позвоню Йенсу! И мы напутали, получается… Не отвечает…
Лев написал сообщение: «Йенс, всё в ажуре, мы живы!» И тогда только Йенс перезвонил:
- Так вы живы? Я вас не убил? А то у нас траур!
- Йенс, у нас тоже! Мы думали, ты в Валиховском переулке!
- Нет! – улыбнулся Йенс. – Думаю, нам стоит отпраздновать это событие!
- Эм… Не думаю, шо это получится. Я, наверное, передам трубку Кристиану. Шоб я так знал, как я не знаю, как это сказать…
- Что случилось? – испугался Йохансен. – Неужели вы в тюрьме?
- Йенс, может, забудем, шо мы оба думаем за высокое? Так говорили два известных человека… Вернее, три: один устами другого. Один-то исправился, другой попал в Валиховский переулок естественным путём, третий – неестественным! Йенс, шо такое? Ты через почему смеёшься?
- Потому что понял! Ох уж этот одесский юмор! Ты хорошо всё завуалировал, но можно было этого не делать… Я никому не завидую, я рад за друзей!
- А я вот не понимаю, через почему так… Кому это больше всех было нужно? Тебе! Пигрок, видимо, нас перепутала! Может, я в этом виноват? Может, не надо было войти в вашу компанию?
- Лев, всё в порядке, - улыбнулся Кристиан. – Так и должно было быть. Дело именно в том, что Йенс хотел очень сильно…
- Шо? – удивился Лев.
- Да, именно так. Когда-нибудь ты это поймёшь. И у тебя исполнилось второстепенное желание именно потому, что оно было второстепенным…
- Таки да, мне через это немного легче. Но на месте Йенса я бы сошёл с ума…
- Не думаю. Ведь главное, что все оказались живы.
- Таки да!
Праздник по поводу того, что все члены «великолепной пятёрки» выжили, продолжался три дня. А потом Лев вспомнил роль туриста, и теперь Копенгаген ему очень нравился… Долгожданная амнистия была получена. Когда «великолепная пятёрка» отмечала это событие, Кристиан спросил:
- Лев, а о чём ты теперь будешь мечтать, когда вернёшься в Одессу?
- А зачем? – ответил Лев.
Кристиан почему-то какой-то странной улыбкой улыбнулся Майку и Симону.
- Кристиан, шо вы так улыбаетесь? – не понял Ватрушкин.
- Ну вот, заметил, что что-то здесь не так… Я сейчас совершил небольшое преступление. Но большого преступления я не совершал, поэтому у тебя нет никаких оснований меня обвинять!
К следующей встрече Йенс уже не подключился. Даже не предупредил! Все решили, что он уже не может подключаться, зная, что его друзья в Копенгагене, однако дело было в другом… Йенс решил попробовать повторить экстремальный полёт. Он предложил полететь и Цукербергу с Дианиньей, которая давно хотела побывать в настоящей Одессе.
- В идеале должно быть так, - начал пилот дрожащим голосом (он не считал себя человеком, способным хорошо сделать что-то оригинальное), - сначала мы летим в Копенгаген, я делаю кое-какие дела, потом летим в Одессу! Дианинья, через две недели заберу тебя!
- А почему это Дианинья должна путешествовать без родителей? – возмутился Олег. – Я в Одессу не полечу, значит, и Дианинья не полетит! Но, может быть, стоит позвонить Диане? Да, Диана – не мама, но она могла бы её заменить…
- Хорошо, звони! Но в случае отказа ты просто обязан будешь полететь сам! Знаешь, почему? Не можешь не знать! Ты сам мечтал о Рио-де-Жанейро! А уж детские мечты должны сбываться!
- Да, пожалуй, ты прав, - согласился Олег. – Мне придётся полететь. Но я всё равно позвоню Диане: вдруг она захочет с нами?
- Мы с Лешей тоже хотим! – воскликнула Ирина.
- Ой, шо я слышу! - воскликнул Цукерберг. – Система же не проработана! Не имеешь бледный вид через возможность остаться в Одессе навсегда?
- Я буду надеяться, что когда-нибудь получится вернуться в Рио! – воскликнула Ирина. – Я уже не буду устраивать истерик, как в начале сна… Буду спокойно ждать!
Психолог только посмеялся. Олег объяснил ситуацию Диане.