Отец не приехал. Нет, ничего страшного: какой-то аврал на работе, и в результате вместо него в жюри сидел кто-то из его коллег. Я, скорее, порадовался этому обстоятельству – неприятное объяснение откладывалось, по крайней мере, на трое суток. И ему предстояло стать тем боле горьким, что наш – мой, чёрт возьми! – проект победил с разгромным счётом. Середа отлично справился с порученным ему делом – рассказал всё, что нужно, ответил на все вопросы, хотя и не без помощи Лиды и Шарля. Юрка-Кащей, слишком вымотанный ночной эскападой (всё прошло в точности, как я планировал, и даже лодку из лазурной бухты вернули без какого-либо ущерба) предпочитал отмалчиваться, только изредка отвечая на вопросы, адресованные лично ему. Таких, впрочем, было не много – Середа уверенно солировал, и я даже залюбовался им – точь-в точь сценка из стартового эпизода любимого кино. И даже свой Федька-Лоб есть – в роли возмутителя спокойствия выступаю, несомненно, я, правда, если можно так выразиться, «задним числом». Утром вожатый Дима подошёл ко мне и сообщил, что к конкурсу проект допускают, но старший вожатый категорически требует, чтобы я не высовывался - ни во время самой защиты, ни позже, когда состоится награждение. Я согласился, отметив про себя, что в том, что вожделенный приз достанется именно нам, не сомневается, похоже, ни сам Дима, ни кто-нибудь ещё. Что ж, хоть на этом спасибо…
Между прочим, заодно Дима сообщил мне заговорщицким тоном, что приехавший на замену моему отцу «товарищ из Москвы» - тот самый, что «вербовал» его самого в космический проект. Уж не знаю, что значит подобное совпадение – но, сдаётся мне, что-нибудь да значит – как и то, что внешне он неуловимо напоминает И.О.О. в исполнении актёра Смоктуновского. Или это у меня просто нервы разыгрались, и мерещится невесть что?
Итак, конкурс завершён. Последовали награждение дипломами победителей общесоюзного конкурса фантастических проектов (я, как и было условлено), ждал за сценой и свой диплом получил из рук «пани Зоси» вместе с весьма сдержанными поздравлениями и кривоватой ухмылкой. Я её не виню – нашим вожатым ещё предстоит хлебнуть лиха из-за этой идиотской выходки, так что она вполне имеет право на некоторое… недовольство. Это если выражаться деликатно.
Итак, отгремели аплодисменты и хоровое «поз-дарав-ля-ем!», отзвучали приветственные речи директора лагеря и председателя совета дружины. А потом на сцену вышел председатель жюри, тот самый отцовский зам (зовут его Евгений Петрович) – и убил меня насмерть. Так, что оставалось только беспомощно открывать и закрывать рот, стараясь, чтобы не вырвалось на волю всё то, что захлестнуло меня в этот момент.
Сказав все положенные слова насчёт подрастающей смены, космических дорог, которые предстоит пройти, межзвёздных далей, которые предстоит покорить, и ещё раз поздравив победителей и участников конкурса, Евгений Петрович перешёл к сути дела. Он сообщил, что поскольку масштабы строительства в космосе и на Луне с самого начала планируются очень, очень большие – на одном только геостационарном «Острове-1» будет работать до полутысячи человек! – то и Центр Подготовки космонавтов, который он имеет удовольствие здесь представлять, намерен строить планы с расчётом на будущее – теперь уже совсем недалёкое. А выражаться это будет в том, что при Центре Подготовки создаётся подростковая группа «из лиц не старше четырнадцати лет, ха-ха!» которым и предстоит в течение полутора лет стать первыми малолетними обитателями внеземных поселений. Разумеется, при наличии их желания и согласия родителей, а так же после того, как они пройдут положенный строгий отбор по медицинским показаниям. И, внимание! – новоявленный И.О.О. поднял вверх палец в указующем жесте - участники «космических смен», чьи проекты заняли три верхних строчки в конкурсе, уже включены в состав первого «юниорского» (так он выразился на американский манер)» космического набора. Что касается самих проектов – то они будут переданы на рассмотрение соответствующим специалистам, которые и изучат их на предмет поисков рационального зерна – и обязательно найдут, как заявил со сцены Евгений Петрович, найдут и используют в деле освоения и покорения космического пространства!
Я слушал эти дифирамбы и ловил на себе взгляды – сочувственные, полные сожаления, а порой и злорадствующие. Вся смена уже знала, разумеется, почему Лёшка Монахов, автор проекта-победителя держится в тени, и винить за это следовало только самого себя, и никого другого. И не надо спихивать ответственность на Середу, Юрку (эти глядели на меня виновато) и двух американцев – сам-то вспомни, каким был в их годы…
Вот скажите теперь: есть в мире справедливость? Нет, в мире справедливости, даже малой толики не сыскать…
Наш последний день в Артеке – полный, с подъёма и до отбоя. Завтра с утра, после завтрака, мы получим «сухой паёк» на дорогу – так именовались несколько будочек, сладкий творожный сырок и яблоко, предназначенные утолить потребности детских организмов во время долгой дороги – и рассядемся по автобусам, закинув предварительно чемоданы в багажный грузовичок. Все рутинные лагерные мероприятия уже позади, привычный распорядок порушен - если не считать прощального морского купания, без которого обойтись было решительно невозможно. Сборы, хлопоты, беготня по всей немаленькой территории, укладка вещей, попытки впихнуть в чемоданы сувениры, накопленные за время смены - по большей части это приобретённые во время экскурсий поделки из ракушек и камешков—голышей, пластиковых шаров с глазком и спрятанными внутри диапозитивами с видами Крыма.
И, конечно, главное: сушёные, лакированные крабы на деревянных подставках и без оных. Последние обмены значками с гербами крымских городов – они продавались с лотка прямо на территории Артека, и были желанным предметом коллекционирования. В той, прошлой, жизни я и сам, помнится, привёз их десятка два, и они долго ещё висели у меня над диваном, приколотые рядками к куску красной ленты. На это раз я обошёлся вовсе без значков и прочих сувениров, так что и упаковывать было нечего, разве что, запрятал поглубже в рюкзак верную «бабочку» - Середа ещё вчера утром, улучив момент, сунул сложенный нож мне в ладонь. Что ж, спасибо – не хотелось бы так и оставить его ржаветь в трещине над водой. Как-никак, уникальная вещь, артефакт из параллельной реальности…
Что еще? Предательски влажные глаза почти у всех, не исключая некоторых девушек-вожатых; растянутый с утра и до вечера ритуал обмена адресами, столь же обязательный, сколь и бессмысленный, не помню, чтобы хоть раз что-нибудь написал, или сам получил письмо от кого-то из лагерных друзей. Хотя – именно на этот раз правило может статься, и будет нарушено: «космические смены» и задуманы, как способ познакомить тех, кому придётся уже совсем скоро двигать человечество в Космос, так что завязывать то, что называют «горизонтальными связями» имеет смысл как можно раньше. И уж тем более, это относится к полутора десяткам счастливчиков, тех, для кого «космические смены» не закончатся за воротами «Лазурного». Хотя им-то как раз обмениваться адресами ни к чему, так и так встретятся – если, конечно, не соврал Евгений Петрович, он же И.О.О. уже новой, нашей истории…
Небольшое уточнение: упомянутых счастливчиков должно было бы быть полтора десятка, но на самом деле – четырнадцать. Минус – я сам, собственной персоной, поскольку после такого откровенного палева ни о каком «юниорском наборе» и речи быть не может. Не оправдал. Не смог соответствовать. Таких не берут в космонавты, как пела в девяностых, какая-то из российских групп, кажется, «Манго-Манго». А может, и другая, они у меня уже все давно перепутались…
Впрочем, слова-то я помнил хорошо, и даже не поленился переписать из для членов нашей – теперь уже бывшей, - команды. И когда шестой отряд шумной стайкой выдвигался на «церемониальную» поляну, где после ужина должен был состояться общелагерный прощальный костёр, мы впятером загорланили эту песню, что есть мочи – всю, с начала и до конца, включая четвёртый, не предусмотренный авторами куплет:
…Один наш товарищ
Ну прямо был героем,
Он бурные волны пересёк.
Забрался в пещеру
У берега моря,
Не тем ударился об воду, дурачок!..
И остальной отряд с диким рёвом выдавал припев -припев:
…Таких не берут в космонавты!
Таких не берут в космонавты!
Таких не берут в космонавты!
Спейсмэн, Спейсмэн!..
Вожатые, начиная со старшего, Пал Палыча, заканчивая нашей распрекрасной красоткой «пани Зосей», услыхав столь откровенное глумление над дисциплиной, кривились напоказ и строили недовольные гримасы. Остальные, от мала до велика, ржали в голос, пытались подтягивать и демонстрировали выставленные большие пальцы – по большей части, по моему адресу. Я ухмылялся и делал ручкой в ответ – утешение, конечно, так себе, но другого-то у меня так и так нету…
…С неба лиловые падают звёзды,
Даже желанье придумать не просто…
На небосклоне привычных квартир
Пусть загорится звезда Альтаир…
И весь первый отряд, вожатый которого завладел сейчас гитарой, негромко подхватывает:
…Звездопад, звездопад —
Это к счастью, друзья, говорят!
Мы оставим на память в палатках
Эту песню для новых ребят...
Песня мне хорошо знакома – и по этой и по «той, другой», жизни. Стихи сочинила Пахмутова для всероссийского лагеря «Орлёнок», что стоит на черноморском побережье Краснодарского края, а гораздо позже, уже в начале следующего века её исполнил Егор Летов со своей «Гражданской обороной». Считается, что «Орлёнок» построили в некотором смысле в пику «Артеку», после того как Хрущёв передал Крым Украине. Здесь этого прискорбного события не случилось, однако новый пионерлагерь республиканского значения всё же появился, и на том же самом месте, немного севернее Туапсе. Видимо, история, и правда, обладает немалой упругостью, упорно возвращая события – как судьбоносные, важные доля всей планеты, так и незначительные, - в естественную колею.
Но бог с ней, с упругостью истории. Некоторое соперничество между двумя главными черноморскими детскими здравицами, видимое в нашем мире невооружённым глазом (так, вожатые-артековцы порой избегали бывать в «Орлёнке», и наоборот) здесь тоже имеет место, но в сильно смягчённом виде. Так, вожатый первого провёл в лагере-конкуренте две смены – и ничего, теперь работает здесь. И даже принёс в «Лазурный» фирменную «орлятскую» песню, изменив в ней всего несколько слов.
…Как бесконечные звёздные дали,
Мы бы на яркость людей проверяли.
Прав лишь горящий, презревший покой,
К людям летящий яркой звездой…
Звезда Альтаир, которая упоминается в первом куплете, если кто не знает – это Альфа созвездия Орла, одна из самых ярких звёзд северного неба – двенадцатая, если мне не изменяет память. Так что такой выбор «путеводной звезды» для «Орлёнка более, чем оправдан. Нам тоже понравилось: тема-то самая, что ни на есть, подходящая для «космической смены»…
…Пусть перед нами дороги земные,
Слышим мы дальних миров позывные.
Юность и песню, и крылья, дала
Тем, кто поверил в созвездье Орла…
Это всё про нас, точно – и для тех, кто разъехавшись по домам, займётся чем-то другим, отодвинув тему космоса на второй план, и для тех, кто сделал выбор на всю жизнь и не намерен сворачивать с этой дороги. А земной, или космической – неважно, потому что и та и другая – как верит сейчас каждый из тех, кто стоит вокруг этого костра, закинув руки друг другу на плечи – всё равно приведёт к звёздам.
Что пожелать вам, друзья на прощанье?
Пусть поскорей состоится свиданье.
Будет и солнце, и пенный прибой,
Только не будет смены такой…
И не надо, и пускай не будет. Я уже на собственном опыте (не сказать, чтобы горьком) убедился, что точных повторов не бывает - даже когда жизнь подкидывает тебе фантастический шанс попаданца. И куда она свернёт дальше – это зависит теперь только от меня самого…
…Звездопад, звездопад —
Это к счастью, друзья, говорят!
Мы оставим на память в палатках
Эту песню для новых орлят!..
Москва, февраль-апрель 2023 г.