Во всю кружили метели
У костра в лесу сидели
Месяцев двенадцать.
Они вовсе не потели
Полушубки ведь имели,
Выпивали грамм по двадцать.
А потом они запели,
За качали лапы ели,
Верхушки начали шататься,
А снегири все улетели,
Белки пробегать не смели,
А интересно им играться.
И к этой канители
Девчонка не в шинели
Пришла обогреться.
Костёр же ели-ели
Горел, но угли тлели,
Пели, чего бы им не петься.
И остановить её несмели
Так как о чём-то галдели,
Она же решила - всё снится!
Не может же быть капли,
Она обычно в апреле
Ручейками зажурчится.
Ну, а что же вы хотели?
Зимой мёрзнут акварели,
Но в холод можно влюбиться.
Но тут из лесу Емеля
На печи немного дремля
Во дворец царёвый мчится.
Не увидеть не посмели
Даже если б захотели, -
Как на печи так мчаться?
Удивлённо все глядели
На явление недели,
А девчонка давай смеяться!
Это как же? Неужели?!
Даже белки загалдели,
А зайцы начали возмущаться!
Только сосны онемели.
И предложили все Емеле
Вместе с девой покататься!
Емеля взял себе в приятели
(Вы догадались уж, читатели?)
Конечно, щуку ту, что в проруби
Поймал, и стал как все мечтатели,
И превратился вдруг в желатели,
Чему удивляются даже голуби.
И потому совет держали
Щука с глазами, что медали
И Емеля, лежавший на печи.
А месяца спокойно ждали
Пока они себе решали,
А дева грелась у костра-свечи.