Случилось в вербное воскресение православное кинособытие: известный эстет и творческий либерал Эдуард Бояков представил зрителям свою режиссерскую работу. А называется она «Русский крест» и поставлена по мотивам стихов почившего в бозе литератора Николая Мельникова. Важность устроенному действу придавало то обстоятельство, что главную роль в этом странном и назидательном фильме сыграл «агент национальной безопасности» Михаил Пореченков.
Именно ему была поручена роль некоего Ивана Ростка, спившегося инвалида, которому вдруг явилось нечто, что заставило его душевно преобразится, и начать житие праведника. А «праведность» героя заключается в том, что Росток повсюду носит деревянный крест с два метра высотой и заодно собирает деньги на строительство нового храма в своей родной деревне. Собственно вот и вся фабула «Русского креста» - перед нами. Ближе к финалу преображенный Иван Росток гибнет от рук грабителей и его похороны превращаются в грандиозную манифестацию по православному обряду с соответствующим клятвами земяков погибшего в том, что они обязательно возведут храм.
На этом можно было и закончить мое обозрение сего православного экранного зрелища, если бы не крайняя степень условности, которая постоянно во время просмотра картины бросалась в глаза, Оператор Максим Осадчий красиво снял среднерусские пейзажи и даже – мытарства Ростка. А вот соединить эти «картинки» вместе с гиперусловностью поэтического текста Эдуард Бояков как ни старался, так и не сумел.
А по сему весь фильм бродит из эпизода в эпизод некая девушка в красном (Полина Чернышева), которая оказалась мутировавшим голосом от автора, который, надо понимать, все же был представителем мужского пола. Но подобных несуразностей автор картины не замечает, утверждая на встрече со зрителями после просмотра картины, что это не имеет никакого значения, а главное было: показать публике путь возрождения себя и страны. Ни много, ни мало! А для вящей наглядности мелькают в кадре телесъемки событий в Москве осенью 1993 года, чтобы мы не забывали о причудливых путях возрождения России.
Еще более странным выглядит появление в общем-то реалистичной «по картинке» ленте компьютерного чудовища – этакого Змея-Горыныча, который является Ростку в момент пика алкогольной абстиненции, вызванной белой горячкой. Русский воин (надо думать - Георгий-Победоносец) поражает гадину, и Иван Росток окончательно встает на путь душевного возрождения. Зрители были готовы принять и эту экранную условность, но в том, что этого так до конца не произошло, «виноват» Михаил Пореченков, который своей человеческой и актерской основательностью «подминает» под себя и все сюжетные конструкции, и тех исполнителей, которые попадают с ним в кадр. Недаром на постере к фильму «Русский крест» центральным моментом композиции является кадр с крупным планом артиста в роли Ивана Ростка.
По большому счету ему не нужен текст, чтобы играть. Михаил Пореченков умеет молчать – и на театральных подмостках, и в кадре. В этом не однажды могли убедится поклонники его таланта.
Наверняка, у этой картины, которая выходит в прокат как раз в светлый праздник Пасхи, будут и сторонники, и критики, но одно несомненно – нам наглядно проиллюстрировали нехитрую житейскую истину: не согрешишь – не покаешься. При этом каждый понимает глагол «грешить» на свой лад. Также как и термин «покаяние». И тень одноименного грандиозного фильма Тенгиза Абуладзе почти сорокалетней давности понимается из прошлого столетия, чтобы напомнить о сущностных вопросах нашего жития и бытия. Поэтому и ожидается дискуссия вокруг нового фильма с таким публистическим названием «Русский крест».
Сергей Ильченко