Миша сидел на веранде дома и держал в руке кружку с чаем. Он разглядывал белые стены дома, наблюдал за тем, как ветер колышет белые занавески и думал о том, что эта ослепительная белизна сведет его с ума. Стоит сделать ремонт и добавить цветов, размышлял он , потягивая остывший чай.
Чай был зеленый и не очень крепкий, Миша такой не любил, но найти другой было сложно. Миша отвык от кухни за последнее время. Жена любила готовить и никогда не пускала его на кухню. Но с тех пор, как она уехала в отпуск, все стало сложнее, особенно с теми обязанностями, о которых он раньше не подозревал или прочно забыл.
Поднявшись с белого стула, Миша пошел в дом с кружкой в руке. Он толкнул дверь, разумеется, белую; от этой въедливой белизны болела голова. Миша не представлял, как можно жить в таком кошмаре, это же с ума сойти можно. Он ощущал, что потихоньку так и делает.
Единственное, что было действительно хорошо в этом месте – забор и густая растительность. Садовника они не держали, и все росло, как ему вздумается. Но зато эти заросли скрывали его от соседей, особенно от любопытных.
Соседей.
Миша задумался. Он пытался вспомнить, кто его соседи. Он не мог вспомнить ни их имена, ни их внешность. Они не звонили в дом, жалуясь, что он мешает спать маленьким детям, не просили одолжить отвертку или дрель, они вообще словно не существовали. Он даже не знал, есть ли у них собака или кот, и это отчего-то напрягало.
Шагая по по белому полу, Миша хмурился все сильнее. Он только сейчас сообразил, что обманывал сам себя, жена не готовила ему, не уезжала в отпуск, она подала на развод, оставив его наедине… с чем? Он этого тоже не помнил.
Застыв посреди комнаты, в которую лился солнечный свет, Миша поднял голову, глядя в окно, распахнутое настежь. Оно не задерживало солнечные лучи, но за ними было что-то темное.
Странно, подумал Миша, подойдя к окну и все же решился его закрыть, а потом опустить занавески. Лучше не видеть того, что тревожит, и тогда он сможет пожить какое-то время спокойно.
Потому что рано или поздно ему придется столкнуться с реальностью, даже если он этого не желает. Миша не желал, и его пальцы тряслись, когда он закрывал окно.
Повернувшись, он шумно выдохнул – этот дом… если уж начистоту, то этот дом не был его собственным.
Но куда же он попал?