МЯУ вам, дорогие мои!
Это я, Обожайчик. И я тоже, в общем-то, прорубатель окон в мир. Не в прямом, конечно, смысле, а в переносном. А вот мой дружбанчик ЭЙНШТЕЙН решил действовать прямо, и что важно, решительно. Что из этого вышло? Сейчас узнаете!
Ну так вот, Эйнштейн — молодой, полный сил и способностей котик чистопородных курбобских кровей. Имеет небольшие, но комфортно обустроенные владения под названием «квартира», и двух подконтрольных человеков по кличкам Папаня и Маманя. В общем, неплохо упакован и (в целом) доволен жизнью. Но, повторюсь, доволен лишь в целом.
А вот в частности… по-разному бывает. Как создание с недюжинным умом — имя, данное при рождении, как-никак, а обязывает, Эйнштейна так и тянет узнать больше о всём сущем. И даже заглянуть, образно выражаясь, за горизонт изведанного. Примерно так, как этого хотелось его человеческому тёзке. Ну и однажды — таки заглянул!
Есть у Эйнштейна помещеньице под названием «балкон». У меня тоже такое имеется. С него открывается отличный вид на НАРУЖУ, то есть улицу. И, как положено по закону человеческой подлости, меня туда выпускают гораздо реже, чем я хочу. Ой… как же так вышло, что я перескочил на себя? Увлёкся, простите. Но вы ничего не потеряли: у Эйнштейна дела обстоят типа того.
Так вот, людишки не только редко пускают котиков на балкон, но ещё и завешивают прозрачные участки стен всякими лишними штуками, препятствующими нормальному рассматриванию окружающей среды, той самой «наружи». К счастью, не всё и не всегда совсем уж безнадёжно.
Сейчас, как вы знаете, весна. И двери балконов у многих приоткрыты. Не у всех, конечно: особо вредные держат их наглухо запертыми, заставляя котиков сидеть на подоконнике окна и получать лишь незначительные порции солнечного света и тепла. Мои люди именно такие, потому что на балконе какая-то то ли засада, то ли рассада. Это просто трава, которой грош цена: вырвать, разжевать, да и выплюнуть.
Но Эйнштейну повезло больше: никакой травы на его балконе нет, и дверь в то знаменательное утро была приоткрыта. Проснувшись, по обыкновению, раньше своих подконтрольных, мой друг потопал к миске. Там, ясен пень, было пусто. Недовольно пнув миску лапкой, Эйнштейн задумался. И тут — потянуло. В смысле, лёгким холодком. Ага! Это-то и значило, что дверь приоткрыта.
Мой дружбан мигом позабыл о ПУСТОТЕ в желудке, так как его захватила мысль о ПОЛНОТЕ ощущений от вида, который мог бы открыться с балкона. В минуту Эйнштейн буквально до дна осознал теорию относительности. И, прокравшись на балкон, тут же приступил к её экспериментальной проверке.
Часть прозрачного участка стены была наполовину прикрыта многочисленными тонкими полосками (люди называют это жалюзями), другая же часть (сбоку) не просматривалась совершенно. А Эйнштейн, ясен пень, захотел увидеть, что там.
Запрыгнул на подоконник (на балконах они, назло котикам, очень узкие), присмотрелся, примерился. Ага! Сразу-то, конечно, всю жалюзю не отцепишь, но можно это сделать по частям, то есть по полоскам. Дело пойдёт медленно, зато верно!
Ну и вот, приступил. Отгрыз сбоку небольшой кусочек от одной полоски, потом от другой — что повыше. Образовалось небольшое отверстие. В него, однако, можно было просунуть мордочку. Эйнштейн и просунул — очень уж не терпелось глянуть в неведомое! Сразу понял, что возился совершенно не зря, и уже решил усесться поудобнее, чтобы понаблюдать за тем, что ещё ни разу не видал…
Тут, как вы, наверное, и подозревали, в дверной щели показалась физиономия Папани. Заспанная, заторможенная — на Эйнштейново счастье. Иначе не миновать бы моему дружбану хватания за шкирку, а то и чего похуже. Эйнштейн, конечно, быстренько сориентировался, и рванул в комнату, виртуозно просочившись между ног Папани.
Вдогонку ему неслись раздражённые и очень обидные фразы и междометия, которые совершенно не стоит упоминать здесь, на всеобщем обозрении. Маманя, понятно, тут же нарисовалась на месте событий. Разговор был недолгим (есть-то с утра всем хочется), но перенасыщенным отрицательной энергией.
За завтраком царило сердитое молчание. Как будто Эйнштейн дыру в стене провертел, а не огрыз два ерундовых кусочка от ерундовой вещи! Чтобы не спровоцировать приступ неконтролируемого затяжного недовольства (у людей это часто бывает, сами знаете), Эйнштейн старался не попадаться им на глаза.
Поев и подобрев, люди уселись на диван и включили телек. Фу, пронесло, подумал мой друг. Щас… Вдруг на экране мелькнула картинка с чьим-то балконом (Эйнштейн клянётся, это длилось всего лишь миг), и разговор опять свернул на негативную дорожку. Люди стали совещаться, как отвадить моего дружбана от жалюзей. «Отвадить» — слово-то какое противное, так и веет от него деспотизмом!
КОТ — хозяин в доме, где хочет, там и сидит, что хочет, то и грызёт! А человеческое дело маленькое — наблюдай за миской да лотком. Ой, то есть совсем не маленькое, и его надо выполнять прилежно и по правилам… Но это, как говорится, совсем другая история. Так-то, дорогие мои!
