Координаты : 57.638449, 35.705774
Пасмурным вечером, в пору поздней весны, мы заехали в полузаброшенную деревню Тверской области - Скирки.
Деревня встретила полным безмолвием: ни лая собак, ни говора людей. Старинные избы провожали нашу машину пустым взглядом выбитых окон.
Дождь монотонно барабанил по стенам и провалившимся крышам покинутых людских жилищ. Словно бы само свинцовое небо оплакивало безвозвратно утраченное прошлое этих мест.
А ведь при царской России Скирки (или Скирка, как ранее называлась деревня) была довольно многолюдным поселением - почти 300 человек. Но спустя столетие, согласно переписи населения 2010 года, житель деревни Скирки остался всего 1. Хотя, говорят, что, если проехать дальше, то есть в деревне и жилые, ухоженные, дома. И, снимая с дрона, мы видели пасущихся неподалёку коров. Так что, возможно, мы просто заехали в деревню с той стороны, где полное запустение, безысходность и тлен, а на самом деле деревня пока не собирается вымирать. Что ж, остаётся на это надеяться)
Скирки- поселение так называемых "тверских карел". Карелы начали активно переселяться на опустевшие после мора земли Тверской области после шведской интервенции в период Смутного времени. Главной причиной переселения было лишение возможности свободно исповедовать православную веру: шведское правительство пыталось насаждать карелам лютеранство.
При переселении с Карельского перешейка карелы несли иконы с надеждой и верой в лучшее. Они пришли на Тверскую землю с тем, чтобы сберечь и сохранить в душе свою православную веру, от которой их пытались отречь шведы.
Церковь села Скирки была построена в 1864 году. Строил её купец Смирнов из Кулачихи, одновременно с больницей и приходской школой, на которые дали деньги купцы из соседних сел. Деревянный храм стоит посреди погоста, окруженного валунной оградой - типичной для карельских кладбищ.
Уникальность Троицкой церкви состоит в том, что изнутри её стены были обклеены холстами, и уже по ним велась роспись храма, а не напрямую по дереву. Это позволило краскам сохраниться яркими по сей день.
Церковь именуется Троицкой, но, что интересно, на стене её синим написано "Георгий Победоносец":
Встреченный нами на кладбище древний старичок, приехавший с родственниками ухаживать за могилами родных, уверял нас, что церковь эта именно Георгиевская, и что её то ли перевозили, то ли просто разбирали и собирали заново. Подтверждают его слова начертанные внутри церкви числа, расположенные столбиком:
Таким образом обычно нумеруют доски, когда церковь приходится по каким-либо причинам разбирать - чтобы не запутаться, и потом без проблем собрать заново.
Увы, я не самый дотошный искатель информации, поэтому могу лишь предполагать, что, возможно, церковь просто ремонтировали, заменяя сгнивние от времени элементы, и поэтому разбирали - отсюда нумерация на стенах, для последующей сборки.
Также известно, что у церкви было 2 престола - скорее всего, один из них был назван в честь Георгия Победоносца (второй, соответственно, в честь Троицы Живоначальной, по названию церкви), отсюда и надпись на стене "Георгий Победоносец".
Но то лишь мои предположения. Если кто-то может подтвердить их или опровергнуть- прошу, напишите свои мысли в комментариях ☺️
Окруженная темным лесом, покинутая, почерневшая - церковь продолжает мрачно возвышаться над деревенским погостом.
Крючковатые руки старых древ словно тянутся к забытому храму, но не могут достать.
Некогда истертые ногами прихожан, каменные ступени поросли мхом.
Со скрипом открывается тяжёлая деревянная дверь, впуская в полумрак забытой обители.
Трещат от натуги подгнившие деревянные половицы.
Свисают со стен лохмотья старого холста с остатками росписей. Надписи на старинном церковном языке пытаются сказать людям, что Бог все ещё любит их.
Из-под купола с укором взирают на случайных путников гниющие лики архангелов.
Ветер поёт свою скорбную песнь среди деревянных колонн, поддерживающих прогнувшийся расколотый свод.
Едва уловимо шевелятся полы полуистлевшей скатерти, укрывающей алтарь.
Паутина оплела тонкие свечи, чадившие когда-то давно на низкий потолок.
Выцвели чернила на пожелтевших записках, лежащих на алтаре, стирая из сущего фамилии тех, о ком просили молить. Лишь церковным шрифтом чернеет надпись на готовой рассыпаться от прикосновения в прах бумаге - "За упокой".
