- Кислицына!
Услышав голос Пашки, Таня прибавила шаг. Только Андронникова ей сейчас не хватало! Ну что за наказание, в самом деле, идти на школьную линейку с рюкзаком, полным книг?
Дочка школьный библиотекарши, Таська из первого "а", то и дело болела, и Марина Валерьевна, одна поднимающая двух ребят, была вынуждена брать больничный. Вот и теперь, рано обрадовавшись майскому солнышку, Таська умудрилась простудиться. Всю неделю Марина Валерьевна была дома, а сегодня решила выйти на работу. И все бы ничего, если бы не пришлось тащить на линейку школьные учебники. То еще удовольствие!
Хорошо, что до школы всего два квартала, вот только идти приходится через дворы. А там колдобина на колдобине. Еще и по лестнице подниматься! Учебников не то, чтобы много, большую часть родители Тани сами покупали, но все равно тяжело. На улице жарко. Еще и десяти нет, а градусник поднялся почти до двадцати и солнышко жжет. Спина под рюкзаком давно взмокла, вот позор будет, если кто-то заметит. Хоть всю линейку стой с этим проклятым рюкзаком!
- Кислицына! - снова выкрикнул Пашка, и Таня опять прибавила шаг.
И туфли зря надела. Мама же говорила, зачем тебе Таня каблуки? Бери балетки и беги. Так нет же! Захотелось перед Севой повыпендриваться. Чтобы все лето вспоминал и вздыхал. Зря он в прошлые выходные с Ленкой в кофейню ходил. Ленка та еще змеюка, если узнает, что кому-то из девчонок парень понравился, непременно ужом изовьется, но на свидание напросится. А Сева он, конечно, красивый, но глупый. До него Ленка и с Васькой в парк ходила и с Леней в кино. Еще и хвасталась перед всеми, мол, какая она популярная. Сдались ей эти Васи-Лени-Севы.
- Таньк, ну я серьезно!
Вот что Пашке от нее нужно? Специально, что ли, он ее из соседнего подъезда высматривал? Никакой жизни от него нет! С первого класса прохода не дает. Раньше за хвост дергал, а, если она за ним гналась, нарочно мимо учительской пробегал. У Пашки, видно, ангел-хранитель прокачанный, ни разу он на глаза учителям не попадался, а она, Таня, как не пробежит мимо, то вечно то на англичанку, то на географичку нарвется. Раз чуть ли завуча, Таисию Кирилловну, с ног не сбила. Ей даже в дневнике замечание написали, и мама долго ругала дома.
А в девятом классе? Вот где позор был на всю Ивановскую! Поехали они всем классом в аквапарк, да он возьми и скажи, что Сева поговорить хочет. Знал ведь, что она который год по Рудникову сохнет. Подошел, в глаза еще заглядывал. Говорит, мол, Рудников с тобой обсудить что-то важное хочет, наедине. В парилке тебя ждет, пока там никого нет. Таня и пошла. Откуда она знала, что за дверью мужская душевая, а там Антон Филиппыч, физрук моется? Таня потом две недели от физкультуры косила, а когда на занятия пошла, не знала куда глаза от стыда деть. Ленка, змея, сразу заметила. Все спрашивала, что да почему? Пашка и разболтал. Так потом такой вой поднялся, мама не горюй! Дошло до того, что говорили, мол их вдвоем в душевой чуть ли не целующимися видели. Антон Филлипыч только первый год, как институт закончил, преподаватель молодой, вон Горгона их на ковер и вызвала. Ни разу до этого Таня в кабинете директора не была, а тут на-те! Благо у Пашки совести хватило. Влетел в кабинет и давай каяться, мол, бес попутал, пошутить хотел. Понятия не имел, что там дорогой наш Антон Филиппыч, думал кто-то из одноклассников. Филиппыча не трогайте, Таня тут ни при чем, если кого и розгами по спине сечь, то его. Так и сказал, клоун эдакий! Горгона не знала, то ли кричать, то ли смеяться.
У Пашки актерский талант, комический. Его учителя даже ругать не могут за невыученные домашние задания. Пашка такую сцену устроит, что сами учителя и посмеиваются. Редко кто двойку поставит. Всем он нравится. И учителям, и родителям Тани. Сто раз Таня просила не звать ее к телефону, если Пашка по домашнему звонит. Мама все равно звоет, а потом еще и говорит, что ничего она, Таня, не понимает.
- Морковка!
Этого Таня уже стерпеть не могла. Тысячу раз просила так ее не называть. Знает ведь Пашка, как она своих веснушек и рыжих волос стесняется! Круто обернувшись, Таня уставилась на Пашку. Точнее хотела уставиться, да так, чтобы его от этого взгляда до костей пробрало, вот только проклятый каблук, как назло провернулся, и Таня, потеряв равновесие, рухнула на землю.
- Танька! - Пашка бросился к ней. - Не ушиблась?
Морщась, при помощи Пашки она осторожно поднялась. Она явственно слышала, как что-то хрустнуло. Едва встав на ноги, она едва снова не упала. Благо рядом был Пашка, и Таня вовремя успела на него опереться. Пашка даже не шелохнулся, точно каменная стена.
- Ак-курат-но, - пропел он, подхватывая ее, точно ребенка, за рюкзак. Бросив взгляд вниз, Таня чуть ли ни в голос взывала. Каблук! Черный, блестящий каблук от новеньких туфель, точно оброненный карандаш, лежал в грязи.
- Пашка! - взывала Таня в голос. - Ну что тебе еще от меня надо?! Вечно из-за тебя одни проблемы!
Пашка обиженно насупился.
- Я же звал тебя. Ты рюкзак не закрыла.
Не веря на слово, Таня, стоя на одной ноге, стянула с плеч рюкзак и шумно выдохнула. Пашка был прав. Рюкзак был полностью расстегнут, чудо, что из него еще ничего не выпало. Запоздало Таня вспомнила, как убирала в него телефон и, отвлекшись на маму и туфли, забыла закрыть молнию.
- И что теперь делать? Горгона мне голову оторвет, если я на линейку вовремя не успею. К тому же на линейке будут награждать олимпиадников, и мне за математику диплом полагается.
Танька чуть ли не плакала от досады.
Закатив глаза, Пашка застегнул ее рюкзак и закинул его на плечо. А потом, подняв танин каблук и всучив его девушке, так же легко подхватил ее на руки.
- Пашка, ты чего? - выдохнула она, от неожиданности больно вцепляясь пальцами в его плечи.
- Ничего. Тащу тебя в школу, раз ты ходить нормально не научилась. Придем в класс, наденешь сменку и уже тогда и к Горгоне и за дипломом.
Таня что-то промычала, не то, чтобы споря с ним. На руках у Пашки оказалось очень даже удобно. Таня даже не замечала, когда он успел так вымахать.
- Что за мода на каблуках форсить? - продолжал бурчать Пашка, бережно поддерживая ее за спину. - Небось перед Рудниковым решила пофорсить? Вот и обалдеет твой Рудников, когда увидит тебя на руках у другого. Думаешь, он бы тебя так понес?
Таня не ответила. Знала, что Рудников совсем не такой, как Пашка. Он скорее бы такси вызвал или попытался бы все перевести в шутку.
- Паш, я же тяжелая, - смущенно пробормотала Таня, крепче прижимаясь к его груди.
- Ничего ты не понимаешь, Танька, - устало вздохнул Пашка. - Своя ноша не тянет. - А затем, хмыкнув, добавил. - Ты весишь как мешок.
- Мешок? - не поняла Таня.
- Да, как мешок, - расплылся в улыбке Пашка. - Мешок отборной морковки.