Герой статьи работал на Байконуре простым строителем. Но, по его признанию, видел больше секретных мест, чем ракетчики. Он подписывал кипу бумаг «о неразглашении», поэтому долго молчал о службе на космодроме.
Лишь спустя десятилетия удалось записать воспоминания Валерия Прадедовича. На момент встречи он уже находился на заслуженном отдыхе и жил в Хакасии. Когда-то приехал на комсомольскую стройку, да так и остался. Работал начальником строительного управления и замначальника объединения.
Куда направили – не сообщили
Скромного строителя занесло на космодром случайно:
- Я служил в армии на Байконуре с 1969 по 1971 год. Попал туда после окончания строительного факультета Красноярского политехнического института. Военная кафедра была, но из нас готовили танкистов. А после окончания учебы спросили: «Есть желающие служить офицерами советской армии два года?» Где – не сказали. Я так воспитан, что в армию хотел обязательно. Сразу написал заявление. После проверки по линии КГБ с факультета отобрали 11 человек (из 42 желающих). Я оказался в их числе.
Куда направили новобранцев – им не сообщили:
- Выдали нам направление: город Ленинск. Оказалось, закрытый город Ленинск и Байконур - это одно и то же. Он был огорожен колючей проволокой, и в нем жили те, кто работал на космодроме. А космодром называли Байконуром неофициально, из соображений секретности. Мы знали, что на самом деле Байконур - это глухая деревушка на севере Казахстана.
После пустых полок на «гражданке» – прилавки, ломившиеся от заморских деликатесов
После Сибири в Ленинске многое было непривычно:
- Он, в основном, состоял из панельных домов. Только в центре стояли кирпичные - для высшего комсостава. Он оказался идеально чистым: вокруг было много войсковых частей, и солдаты мели днем и ночью. На каждом шагу - газоны, аллеи и… трубы с дырочками к растениям проведены. Без этого никак: летом было 45 градусов в тени.
На новом месте жизнь была обеспеченной:
- Глаза на лоб лезли, прямо скажу. Работал салон, в котором продавали автомобили по талонам. Особенно после пустых полок «на гражданке». Прилавки ломились от заморских деликатесов: от кальмаров до колбасы. Были даже магазины с живой рыбой, их и сегодня не везде встретишь. А дефицитные в Сибири тушенку и сгущенку никто и за еду не считал! Мы шутили: «Только птичьего молока не хватает!» В городе даже работал автосалон, в котором продавали разные машины по талонам. Мебелью в магазинах торговали не привычной советской. Мы, как в музей, ходили смотреть на роскошный гарнитур с вензелями (кажется, из арабской страны).
Ленинск был городом холостяков и тех, кого семьи дожидались «на материке». Для них работали «Кухни-заготовочные» с готовыми обедами из полуфабрикатов. Принес домой, разогрел – и порядок.
С жильем тоже проблем не было:
- После приезда нас разместили в офицерском общежитии. Режим проживания в нем был по-военному строгим. Устав от него, решили с товарищами просить у командования квартиру. Хотя бы одну на всех, чтобы собираться и шашлычки на лоджии жарить. Большинство из нас были семейные, но не у всех жены согласились приехать на два года к черту на кулички. Все равно решили подать рапорта с просьбой о выделении квартир и вписать родных, чтобы жилье выделили наверняка. На успех затеи не рассчитывали. Но всем дали минимум двухкомнатные квартиры. Дефицитным в Ленинске было только однокомнатное жилье.
Без отделочников не обходились даже в секретных помещениях
Герой статьи поделился, какую работу поручали выполнять строителям:
- В основном я участвовал в строительстве МИКО – монтажно-испытательного корпуса, где производилась сборка ракет. Наша войсковая часть 58106 выполняла отделочные работы.
Если офицеры из ракетных частей могли отслужить 3-5 лет и иметь допуск только в одно помещение – то, в котором работают, то у строителей допусков было гораздо больше. В пропусках стояли разные значки – птички, зверюшки... Каждый – допуск куда-то. Мой пропуск был ими испещрен. Я имел доступ даже в секретные места. Без отделочников нигде не обходились.
Прадедович привел пример, где ему приходилось бывать:
- Запомнилась эхо-камера для испытаний. Она такими звукоизоляционными материалами была отделана, о которых мы на «гражданке» и не слышали. Вот мы с вами на расстоянии метра друг от друга сидим и разговариваем. Если бы это происходило там, вы бы видели, что у меня губы шевелятся, но ни одно слово бы не долетело.
Условия службы на секретном объекте поражали воображение после «гражданки»:
- После окончания института знакомые ребята устаивались на работу мастерами за 122 рубля в месяц. А нам, офицерам-строителям Байконура, платили около 320 рублей (вместе с т.н. «секретными» и «пыльными»).
Мы отслужили полтора месяца, прежде чем дождались первого старта. Старт оказался удачным, и нам в числе остальных «байконуровцев» дали премию - четыреста с лишним рублей. Это были бешеные деньги. Нам казалось, что мы их не заслужили.
В «неавральное» время мы трудились 7 утра до 18 часов. Но перед запусками объявлялось казарменное положение: работали сутками, не выезжая в Ленинск. От него до стартовых площадок было около 100 километров: на работу нас каждое утро возили на тепловозе и автобусах.
Одним из способов строителей узнать, что намечается запуск, был такой:
- Мы же строили «старты», а когда дело шло к окончанию работ, и сдавали объект, приезжали два спиртовоза. Стартовая система промывалась чистейшим спиртом. По замыслу он должен был выливаться на землю. То есть, в буквальном смысле уходить в песок. Но мы не могли этого допустить! Зная, где собираются вылить жидкость, закапывали свои фляжки, предварительно обмотав их горлышки тканью. А потом доставали их наполненными. Делились запасами с ракетчиками.
«Хочу такой же «Союз», как у де Голля»
Герой статьи вспомнил о памятных встречах:
- Я купил в Ленинске книгу «Психология и космос», написанную Ю. Гагариным и В. Лебедевым. Как только появлялась возможность увидеться с космонавтами, просил их оставить в ней автограф. Всего у меня накопилось 28 автографов. Это не значит, что их оставили 28 космонавтов. Многие расписались не по одному разу. Например, Береговой расписался вначале на Байконуре, а потом еще раз: он приезжал в Сибирь, когда перекрывали Енисей. Мы встречали его в аэропорту, и я через толпу передал книгу для автографа. Увидев 27 подписей коллег-космонавтов (в том числе, Терешковой, Титова, Волкова, Комарова и Леонова), он очень удивился. А потом поставил второй автограф. Позже у меня эту книжку «увели» прямо из дома, кто-то из гостей. О ней многие знали
Встречали на Байконуре и известных политиков:
- Во время моей службы на космодром приезжал президент Франции Жорж Помпиду. Было это в 1970 году. А еще раньше первым гостем - иностранным главой государства стал Шарль де Голль. Он даже не заезжал в Ленинск: для него от станции Тюра-Там отвели ветку прямо до космодрома и построили персональную станцию вроде автобусной остановки. Мы называли эту станцию «де голлевка». Для высоких гостей обычно устраивали демонстрационные запуски баллистических ракет и показывали им знаменитый «1001-й старт», с которого отправляются в космос люди.
Герой статьи рассказал историю получения сувенира, который привез на память о космодроме:
- Однажды командир меня спросил: «Какой бы ты подарок хотел на память за досрочное окончание монтажно-испытательного корпуса?» Я набрался наглости и сказал: «Хочу такой же «Союз», как у де Голля!» Знал, что знаменитому генералу на память о поездке на Байконур подарили сувенир: земной шар из нержавейки с выгравированной картой и отмеченным на ней космодромом. Землю огибает дуга, а на ней - копия «Союза» в масштабе. «Ну, это ты загнул!» – отреагировал командир на мою просьбу.
Но обещание свое он сдержал, когда нам удалось сдать корпус до назначенного срока. Не знаю, как, но добыл для меня такой же сувенир. И теперь у меня есть «Союз», как у де Голля.
В публикации использованы фотографии 2015-года.
Автор: Татьяна ЗЫКОВА