Питомец, который облизывает руки и подставляет бока для почесываний, становится для нас значимым другим — почти членом семьи. Но и у этого есть своя «темная сторона».
Этот материал - отрывок рассылки Kit, ее написал журналист Степан Ботарёв
Жажда прикосновений, нервное возбуждение и чувство нестабильности, присущие жителям мегаполисов в XXI веке, заставляют людей использовать питомцев как антистресс-игрушки, пишет теоретик культуры Катя Крылова в книге «Рынок удобных животных». Податливые питомцы, которым труднее, чем людям, увернуться от назойливых касаний, всегда тут как тут, когда нам нужно расслабиться. Самые маленькие из них и вовсе превращаются в «жвачку для рук» и «портативное средство для снятия стресса».
Жизнь наших животных кажется нам легкой и полной безделья. Зачастую мы не думаем об эмоциональной работе, которую выполняют питомцы, играя роль вечно жизнерадостных, послушных и терпеливых компаньонов, рассуждает Крылова. Такое поведение животных многие рассматривают как естественную, ни к чему не обязывающую нас любовь. Однако на самом деле мы нередко снижаем свой стресс ценой дискомфорта питомцев. К примеру, снижение уровня гормона стресса кортизола у людей, по данным шведских ученых, сопровождается повышением его у собак. А еще собакам, по информации Американского клуба собаководства, не нравится, когда их обнимают: они оказываются в ловушке, лишенные возможности сбежать.
«Чтобы поддерживать иллюзию безусловной любви в повседневной жизни, животным-компаньонам приходится терпеть неудобства, переживать стресс, подавлять собственные инстинкты и адаптироваться к нашему поведению, среде и распорядку дня», — добавляет Крылова.
При этом она настаивает, что животные не должны быть ресурсом для удовлетворения человеческих потребностей и заводить их только для получения удовольствия нельзя. Да, игра с питомцем успокаивает, признает Крылова, но, в отличие от психотерапии, имеет краткосрочный эффект и не развивает навык самостоятельного преодоления стресса.
Кто-то возразит, что относится к своему питомцу не как к антистресс-игрушке, а почти как к ребенку. И действительно, тенденция видеть в питомцах альтернативу детям существует. Недавний опрос в США показал: 58% респондентов предпочитают уход за питомцами рождению детей. Этому способствует два фактора, считает Крылова. Во-первых, зацикленность западного мира на карьере, на которую люди тратят всю энергию и время. А во-вторых, «продленное детство», то есть неготовность брать на себя ответственность за благополучие другого человека. Ответственность за животных не так обременительна, да и ухаживать за ними проще, чем за детьми, в том числе в одиночку.
Однако, в отличие от настоящих детей, домашние животные никогда не смогут жить самостоятельно — так, как хотят сами. И проецируя на них свои представления о детских потребностях, мы забываем, что, вообще-то говоря, интересы питомцев отличаются от человеческих. Мы не замечаем, что животные меняются по мере взросления, а когда не понимаем их поступки, объясняем это «детскими капризами», пишет Крылова. Например, именно капризностью иногда объясняют гиперактивное поведение собаки во время вечеринки — хотя на самом деле это тревожная реакция на присутствие в доме множества незнакомцев.
Тенденция воспринимать домашних животных как детей влияет и на рынок. Так, селекционеры целенаправленно выводят питомцев с инфантильными чертами — скрещивая самых маленьких особей, чтобы делать кошек и собак все более миниатюрными и милыми. Расплачиваются за это сами животные — многочисленными проблемами со здоровьем. Скажем, многие животные стандарта teacup (то есть размером с чашку) страдают от низкого содержания глюкозы в крови — гипогликемии. Это связано с более быстрым, чем у обычных животных, метаболизмом и небольшими запасами жира, поясняют на сайте Американского клуба собаководства. Гипогликемия может вызывать у животных судороги и даже смерть, поэтому их нужно кормить часто и по расписанию. Кроме того, слишком маленький размер тела увеличивает предрасположенность к разным заболеваниям: от болезней сердца и проблем с дыханием до артрита и слепоты. Кости же таких микроживотных очень хрупкие, поэтому часто ломаются. А еще миниатюрные питомцы быстрее замерзают, причем даже при комфортных для более крупных животных температурах.
Специалистка по биоэтике Джессика Пирс также указывает на проблемы со здоровьем «милых» животных с короткими ногами вроде корги, такс и бассет-хаундов. Они подвержены артриту, дисплазии тазобедренного сустава и заболеваниям межпозвоночного диска. А брахицефалы — животные с приплюснутым черепом, такие как бульдоги и мопсы, — страдают из-за затрудненного дыхания, глазных болезней и ряда других заболеваний.
Впрочем, «милые» животные не единственная уязвимая группа питомцев. В книге «Беги, Спот, беги. Этика содержания питомцев» Джессика Пирс обращает внимание на незавидное положение животных, живущих в клетках: крыс, морских свинок, птиц. «Строгие пространственные ограничения не позволяют животным двигаться больше чем на пару шагов в любом направлении и сильно уменьшают их поле зрения. Один из главных эффектов таких ограничений — животные перестают проявлять активность и внимательность», — пишет она.
В итоге питомцы подолгу неподвижно сидят, а порой и вовсе спят большую часть дня. Их владельцы могут истолковать такую неподвижность как благополучное безделье. Однако «даже если животное сыто и защищено от хищников, оно может страдать оттого, что ему нечего делать», говорит Пирс. Чем дольше длятся изоляция и скука, тем выше вероятность, что питомцы станут бесцельно повторять одни и те же действия: ходить взад-вперед, кружиться, раскачиваться или грызть несъедобные предметы. «Такое стереотипное поведение проявляется, когда животные не могут заниматься чем-то, к чему испытывают мотивацию, например охотиться ради пищи, искать социального взаимодействия или прятаться от хищников», — объясняет Пирс.
Так в швейцарском исследовании 2005 года ученые выяснили, что чем теснее клетка и меньше в ней развлечений, тем чаще испытуемые хомяки занимаются стереотипным (то есть повторяющимся и бесцельным) пережевыванием прутьев этой клетки, что указывает на «низкий уровень благополучия» животных. В другой работе авторы упоминают попугаев, которые от скуки выщипывали себе перья — «вплоть до повреждения тканей».
В интервью для The Guardian Джессика Пирс обращает внимание еще и на то, что, отнимая детенышей у животных, чтобы сделать их своими питомцами, мы причиняем их родителям сильные страдания. При этом, когда привязанность к питомцам ослабевает или за ними становится неудобно ухаживать, люди часто отдают их в приюты, где условия порой напоминают тюремные. А нередко дело и вовсе заканчивается эвтаназией: только в США ей ежегодно подвергается почти миллион животных. Причины могут быть самые банальные — от «проблемного поведения» до дороговизны содержания.
И даже несмотря на то, что в некоторых странах животных перестают считать собственностью хозяев, питомцы все равно остаются нашими рабами, уверены защитники животных. Например, кинолог и автор брошюры «Основы взаимодействия с собаками» Дарья Овезова считает, что «создавать и развивать целый вид для жизни вне свободы — преступление». Профессор биоэтики Хилари Бок добавляет: отстаивать права животных, заменяя термин «владелец» на «опекун», — это все равно что протестовать против рабства, заменяя понятие «рабовладелец» на «опекун раба». А специалист по правам животных Гэри Фрэнсион и его жена Анна Чарльтон заключают: «Если у вас есть законное право отправить свою собаку на эвтаназию или „гуманно“ убить своими руками, неважно, как вы называете себя и свою собаку. Ваша собака — ваша собственность».
И если мы признаем ценность животных, мы должны отказаться от их эксплуатации, насколько бы «гуманной» она ни была, считают Фрэнсион и Чарльтон. Это, по их мнению, значит, что человечество должно постепенно перестать заводить питомцев. С похожими призывами выступают и другие защитники животных — например, историк окружающей среды Трой Веттес, предлагающий «закрыть заводы по производству щенков» и подвергнуть животных массовой стерилизации.
Тем, кто все-таки хочет завести домашнее животное, Джессика Пирс дает несколько советов. Прежде всего, обеспечьте питомцу больше позитивного опыта, чем негативного, — с учетом его потребностей не только в еде и воде, но также в запахах, комфортном уровне звуков и освещения. Кроме того, создайте условия для игр и предоставьте возможность говорить «нет». Например, если незнакомец на улице хочет погладить вашу собаку, не нужно заставлять ее терпеть назойливые ласки. Лучше вежливо сказать человеку: «Она не любит, когда ее гладят». То же самое касается ваших отношений с питомцем — уважайте его желания. Животному нужна агентность, которую Пирс определяет как возможность активно и самостоятельно взаимодействовать с окружающим миром.
В свою очередь, Катя Крылова предлагает не навязывать питомцам придуманные вами роли, а научиться ценить инаковость животных, их непохожесть на человека. Так мы перестанем видеть в них инструменты для удовлетворения наших потребностей и разглядим «другого, который по-своему чувствует и осознает мир». На самом деле на планете не так уж много животных, заинтересованных в контакте с людьми, пишет она. А те, кто готов к нему, должны из антистресс-игрушек превратиться в то, что Крылова называет «агентами продвижения критических идей», — существ, благодаря которым мы сможем развить в себе эмпатию, посмотреть на привычные вещи иначе и сохранить уважение к необъяснимому.