ГЛАВА 16
Как известно, в каждом из нас живут вечно противоборствующие тьма и свет: Инь и Янь. В особо стрессовых ситуациях невидимые ангел и демон сидят на плечах, ведя увлекательные дискуссии, незаметно подбивая совершать глупости или ввергая в пучину сомнений, на что все люди очень падки. Вопрос «быть или не быть», периодически настигает каждого, и художницы отнюдь не исключение.
Вставшая чуть свет и полная энтузиазма Соня метеором носилась по комнате, терзаемая именно этим вопросом. Краски и всё необходимое давно было собрано, с мытьём и умыванием покончено, а вот...
- Блин, ну что мне одеть? – горько вздыхала девушка, придирчиво рассматривая всего три имеющихся у неё платья.
Первое было их целительской формой: закрытое, непонятного серо-буро-малинового цвета, опрятное, заношенное, с белым накрахмаленным кружевным воротничком и поясом, к которому можно прицепить сотни мешочков с лекарствами и травами. Второе – простенькое, без излишеств, однотонное бежевое платье обычной горожанки, с едва заметной серебристой вышивкой. Ну и наконец третье: недорогое, но богато смотрящееся платье насыщенного изумрудного цвета, делающее из Сони прямо-таки элегантную даму, следующую моде, и идеально сидящее по фигуре, которое девушка обещала себе одевать исключительно по праздникам, но под настроение уже неоднократно нарушала это обещание. Так и в этот раз.
«Как на свидание собираюсь», - про себя хихикнула девушка, примеряя симпатичное платье малахитового цвета. Не очень пышное, не стесняющее движений. К нему добавила тоненькое изящное колье с каким-то дешёвым камнем, одолженное у подруги, и небольшие серёжки, доставшиеся тем же путём. Лёгкий макияж: припудрила лицо, сурьмой подвела брови, накрасила губы карминовой помадой и слегка тронула любимыми духами соседки шею и запястья. «Ну вот, хоть на подиум!» - напоследок ободряюще улыбнулась миловидной девушке в зеркале.
- У вас что, свидание в такую рань? – иронично и кажется, немного завистливо, усмехнулась Ариадна, наблюдая за Соней.
- Нет, сегодня просто к важному заказчику иду, - вздохнула девушка. - Он здесь какая-то местная шишка. То есть, влиятельный господин. В мастерской все умоляли меня одеться получше и произвести благоприятное впечатление, чтобы потом от него были ещё заказы.
- Ясно, - зевнула подруга, сразу потеряв интерес к разговору.
Наскоро позавтракав и прополоскав рот мятной настойкой, Соня скучающе довязывала длинный шарф цвета тёмного шоколада на зиму, когда посланный за нею поверенный, изволил-таки прибыть. Это был высокий худощавый мужчина со смешными тараканьими усиками, но стальным взглядом светло-голубых, будто выцветших глаз. Одет он был как и большинство виденных ранее Соней мужчин – господских слуг: в дутые шаровары и ливрею с пышными рукавами.
В довольно дорогую на вид карету (запряжённую двумя ездовыми ящерицами, чей вид её уже давно не пугал) ей помогли забраться двое юношей-лакеев - белокурых кудрявых близнецов в смешных шапочках с перьями.
«Прямо как в любимых исторических романах, - легко улыбнувшись им, мечтательно вздохнула девушка. - А впрочем, у меня теперь вся жизнь - сплошной роман. Правда, не исторический, а экшн. Каждый день трупы, хотя в основном и голографические, ненастоящие. К чему только не привыкает человек. Я уже устроилась здесь, кое-чего добилась, привыкла к этим людям, к этим передрягам. Влюбилась, в конце концов, - с улыбкой вспомнила Лёшу. - Каждый вечер, как школьница на свидания бегаю».
Усмехнувшись своим мыслям, Соня удобно устроилась на мягком сиденье, отодвинув занавески с маленького окошка, чтобы видеть путь. В каретах она в последнее время путешествовала нередко, правда, только в тех, которые были здесь вроде такси, ибо в седле на ездовой ящерице ездить так и не научилась, хотя пробовала ходить на курсы в Академии (да и в карете пафоснее, как-то). В целом, учитывая то, что дороги мощёные, идеально ровные, девушка не особо ощущала разницу между каретами и автомобилями в плане удобства. Впрочем, по жизни она часто бывала невнимательной к мелочам, да и новая жизнь сделала её более неприхотливой.
За окошком мелькали дома, маленькие особняки и магазинчики, площади, парки, прохожие, всадники. Как всегда этот шумный, уже немного полюбившийся город жил и шумел, ни на секунду не замедляя ритма. Они ехали всё дальше и дальше, всё приближаясь к центру, к наиболее богатым районам. Рядом свистел кнутом извозчик, смеялись и переговаривались прохожие, скрипели и постукивали колёса. Эта своеобразная симфония дарила странную умиротворённость, спокойствие, словно всё так, как должно быть, некая гармония.
В последнее время дела Сони только шли в гору: она уже стала неотъемлемой частью художественной мастерской, даже приобрела некоторую известность в округе, хорошо училась, как губка впитывая знания о магии и расширяя собственные возможности и чаще виделась с Лёшей. По правде говоря, даже эту заметно улучшенную жизнь сложно назвать столь же комфортной, как прежняя, но она не жаловалась. У неё появились собственные сбережения, которые она могла потратить на что угодно, а также чуть-чуть свободного времени, которое девушка старалась использовать не впустую. Утром и вечером устраивала себе лёгкие пробежки, собирала грибы, ягоды и травы (которые научилась солить, сушить, делать отвары и так далее), в перерывах межу учёбой и сеансами рисования училась вязать, шить и ткать - благо, некоторые навыки сохранились с художественной школы. Это дало ей более привычное нижнее бельё, немного тёплой зимней одежды и два больших простеньких ковра ручной работы. В целом, Соня вполне приспособилась и ей даже понравилась жизнь в Академии, но домой тянуло всё же сильно. К родным, что ей постоянно снились, к бурной, полной неожиданностей и свободной жизни родного мира, столь критикуемого ранее двадцать первого века. Тёплые воспоминания о любимых и любящих людях, которые остались там и наверняка долго её искали, не давали покоя.
Дневной свет, такой яркий в этот солнечный день на улице, едва-едва проникал сквозь тяжёлые портьеры в аляповатое, душное полутёмное помещение, где царила тишина, нарушаемая лишь плеском в деревянном стакане воды, разгоняемой кисточкой.
Соня увлечённо водила длинной кисточкой по холсту, изредка отвлекаясь на палитру и натурщика. Напротив неё неподвижно сидел мужчина лет сорока-пятидесяти, тучный, словно надутый шарик, круглолицый и краснощёкий, с «зализанными» назад отросшими тёмными волосами, с проседью и парой проплешин, однако отказывающийся носить парик. Одет мужчина был богато: тёмно-фиолетовый атласный костюм на манер средневековья, с удивительной вышивкой, «дутыми» рукавами и шароварами, что лишь увеличивало сходство с шариком. Пуговицы блестели настоящими сапфирами, белоснежные пышные манжеты обвивали пухлые маленькие, почти женские руки, а не менее пышный накрахмаленный воротник скрывал и без того едва заметную шею. Короткие толстые пальцы мужчины были унизаны крупными кольцами, большие и будто чуть навыкате глаза хитро поблёскивали из-под кустистых бровей. Натурщик вальяжно откинулся на спинку кресла, держа в одной руке бокал вина, а другую просто положив на подлокотник. В то время, как художница рисовала, мужчина отчаянно скучал, то и дело зевая.
- Может, на сегодня достаточно? - наконец, не выдержал он.
- Как желаете, - мгновенно оторвавшись от работы, улыбнулась Соня. - Пожалуй, больше так встречаться нам не придётся, закончу в Академии. Краски будут сохнуть два дня, так что раньше прийти не смогу. Когда изволите ждать?
- Я извещу вас. Если до завершения осталось немного, можно взглянуть? Больно любопытно.
- Прошу меня извинить за то, что разочаровываю - но нет, - покачала головой девушка, складывая краски в тканевую сумку. - Я никогда не показываю кому-либо свои работы до завершения. Что же касаемо остального... Свою, с позволения сказать, славу я получила не столько благодаря навыкам и таланту, сколько благодаря тому, что представителей моей профессии немного, я бы даже сказала довольно мало. Ну и благодаря помощи Лема, то есть владельца мастерской, конечно. Впрочем, до моих работодателей в мастерстве мне ещё очень и очень далеко. Надеюсь, вам понравится результат.
- Разделяю вашу надежду. И мне нравится ваша честность. Редкая черта в наше время.
«Ага, прям великую тайну открыл», - про себя фыркнула девушка, вслух же слегка смущённо поблагодарив за комплимент.
- Разрешите немного прогуляться по вашему саду? – смущённо добавила Соня. - Просто мне удалось мельком увидеть его, и он поразил меня своей красотой. Хотя набеги на наш город крайне редки, всё же во время войны мало где можно увидеть такую красоту. Вы позволите?
Дождавшись благосклонного кивка и поставив в угол тяжёлый мольберт, девушка чинно распрощалась с хозяином богатого особняка и вышла в сад, облегчённо вдыхая свежий воздух.
Идеал - весьма размытое понятие. Смысл один, но восприятие у всех разное. Да и есть ли он, идеал? Ведь всё в этой жизни несовершенно. Однако теперь, оглядываясь по сторонам, Соня была готова поспорить с этим утверждением.
Ещё с детства она любила наблюдать за природой: любовалась парками, лесами, небом, озером, даже газонами в городе. Заполучив телефон с камерой, фотографировала особо понравившиеся места, чтобы потом запечатлеть их на бумаге. Природа казалась ей живым существом - трепетным, нежным, невыразимо прекрасным и страшным в своём гневе. Она любила её так, как только вообще можно любить то, у чего нет единого образа, запаха, формы. Взамен природа дарила ей вдохновение и умение наслаждаться мелочами, коих многие, быть может, вовсе бы не заметили. И теперь, прогуливаясь по саду своей мечты, она не знала, чему в первую очередь уделить внимание.
«Эдем существует! Господи, я в раю! - восхищалась девушка, вдыхая запахи цветов. - И как меня только сюда пустили с таким количеством грешков?»
Мощёные мелкими камнями дорожки извивались причудливыми рисунками, своеобразно выстриженные кусты складывались в разные силуэты - людей, дельфинов, различных сказочных существ. Пышно, яркими пятнами усеивая землю, цвели пахучие цветы, и такого разнообразия цвета Соня в жизни своей не видела. Тысячи оттенков смешивались здесь, образуя невероятный спектр, а скульптуры, фонтаны, фруктовые деревья, беседки, даже крошечный искусственный прудик с лилиями - всё это было выполнено с таким мастерством и фантазией, что дух захватывало.
Сад занимал довольно большую площадь, и Соня минут двадцать бегала туда-сюда, пока, наконец, не выбрала особенно полюбившееся ей местечко, скрытое пышной листвой ив. Там был маленький, звонко журчащий белый перламутровый фонтан и два больших куста роз - алых, как кровь, и чёрных, как ночь. Небо в тот момент было безоблачным, глубинно-синим к низу, а выше светло-голубым, что делало его похожим на море.
Время привычно замедлило свой ход вокруг неё и, достав всё необходимое, усевшись прямо в траву, она просто выпала из реальности.
Когда этюд, размером с обычный альбомный лист, был, наконец, закончен, Соня лениво потянулась, разминая затёкшее тело, и огляделась. Неподалёку, удобно расположившись в траве, спал сном младенца слуга, который её сопровождал, из чего художница сделала вывод, что просидели они здесь довольно долго.
Стало немного неловко. Сложив кисточки, вылив воду, подхватив сумку и работу, Соня аккуратно разбудила слугу, который, недовольно что-то пробурчав, повёл её обратно.
Потом снова началась учёба. Первую пару ей пришлось прогулять из-за работы (такое случалось редко), но на второй – и самой нелюбимой (как раз с голографическими трупами) – она уже была как штык.
- Ну вот, хоть не бледнеешь при виде трупа, - заметила Ариадна - Впрочем, это ненастоящие, а сегодня нам и на реальные придётся поглядеть.
От неожиданности Соня подавилась воздухом, в ужасе глядя на соседку.
- Я сегодня узнала, что курсантов с утра на реальную боевую практику забрали, и если раненных будет много, нас подключат к их лечению, - тихо пояснила подруга, с сочувствием глядя на собеседницу. - По-моему, Лёша тоже был среди тех, кого туда отправили.
Скальпель выпал из рук Сони, со звоном прокатившись по каменному полу.
***
Этот вечер – точнее, уже почти ночь – оказался не слишком холодным и, завораживал неведомой мне, особой красотой. Свежо, почти как после дождя, только запах немного другой. Наверное, так пахнет лёгкий, не раздражающий морозец. Безветренно. А небо... небо оказалось этой ночью таким красивым, что подкашивались ноги, и дыхание непроизвольно замирало, изредка с заметным лишь на свету паром вырываясь из груди. Тысячи, тысячи звёзд, такие красивые, яркие, как никогда прежде. Тьма одеялом окутала город и только эти загадочно мерцающие звёзды, походящие на искристую золотую пыль, небрежно рассыпанную по чёрному небосводу, да грустная серебряная луна нарушали тьму. Всё вокруг будто застыло в ожидании, в предвкушении чего-то, в сладкой сонливой неге и будоражащей неизвестности, поджидающей за каждым углом. Тут и там вспыхивали какие-то огоньки, слышался шум разговоров и смех, проезжали телеги и кареты, запряжённые великолепными скакунами-ящерицами. Казалось, город только оживает. Но в Академии уже воцарился Морфей – вокруг стояла сонная тишина. И только в одном окне всё ещё горел свет.
Соня лежала на своей кровати, всхлипывая и всматриваясь красными глазами в работу, а рядом спал толмучарик и горела свеча. Художница, чуть прикусив губу от напряжения, рисовала маленький, хорошо знакомый ей деревенский домик. Дом её бабушки. Деревянный, с облезлой краской и чуть покосившимися воротами, маленькими окнами, лавочкой, бесчисленными цыплятами и вечно лающей на них рыжей дворняжкой на цепи. Это немного отвлекало от жутких мыслей, но девушка всё равно не находила себе места от волнения.
«Господи, уже так поздно... Ну где же они? Наверняка уже должны были вернуться! Хотя может и нет, вдруг операция долгосрочная. Боже, хоть бы он вернулся! Иначе сама его убью...»
Страшные мысли и волнение, от которого сердце едва не выскакивало из груди, не покидали, хоть об стенку бейся. Ждать – вот худшее из наказаний.
***
Долго поспать Алексею не пришлось. Его бесцеремонно растолкал Длинный:
- Командир, вставай!
- А? Что такое? – вскакивая, щурясь от солнца и инстинктивно хватаясь за эфес меча, пробормотал сонный землянин. - Карапузы нападают?
- Никто, ни на кого, не нападает, – усмехнулся Длинный, но ухмылка была невесёлой.
От сна на твёрдой каменистой земле, тело немного затекло, но в принципе Алексей уже привык к такому «ложу». Проморгавшись и окончательно проснувшись, землянин заметил, что возле дремлющего дракона появился маг в коротком чёрном плаще и с узким длинным мечом на поясе. Алексей почти сразу его узнал: тот вёл занятия по прикладному амулетоведению. Звали его Тун-Влоорд.
- Значит, ты взял командование над курсантами? – подойдя, произнёс преподаватель.
- Ну, не сам, - начал оправдываться новоиспечённый командир. - Ребята выбрали. Но, я готов в любой момент сдать бразды правления кому прикажете.
- Не горячись, друг мой, - успокоил его Тун-Влоорд. - Парни знают, кому доверить. Да и дракон тоже.
Сам Алексей пока ещё не был на сто процентов уверен в собственных навыках, поэтому осторожно поинтересовался:
- А почему вы так решили?
- Я не решил, я просто это вижу, – не стал пускаться в долгие объяснения маг. - В общем, слушай меня. Все высотки на побережье в наших руках. Магов и наставников уцелело не так уж много, поэтому кое-где придётся обойтись без них. В том числе и на вашей позиции. Но я надеюсь, что под твоим руководством рекруты справятся. Не подведи, курсант.
- Благодарю вас, доверие оправдаем, – ответил парень.
- Вижу, с обороной у тебя всё в порядке, трофеи при деле, дозорные бдят. Пока чёрные гномы не опомнились, раздели бойцов на две группы - пусть отдохнут по очереди.
- Так мы же... всех коротышек уничтожили! Или нет?
- Если бы! – тяжело вздохнул маг. - Только здесь, на холмах. Прыткие вездесущие твари. Основная их база находится в полудне отсюда. Разведчики сообщили, что пока там идут сборы. Поэтому пока что дай воинам отдохнуть, но вскоре будьте готовы. Ну, удачи! Ухожу, мне ещё три высотки надо проведать.
Остальные главы, сегодня и завтра со скидкой, здесь: