Все мы в детстве были хулиганами. Кто-то — в большей степени, кто-то — в меньшей. Детство ведь на то и детство, чтобы познавать мир, в том числе — и через баловство. Обычный его итог — разбитая банка с вареньем, синяки и ссадины на коленке, да сломанный велосипед. Маленькие детки — маленькие бедки, как говорят. А впрочем, размер бед бывает разным, да и детство тоже.
***
Сутки выпали на субботу. День проходил хорошо, прямо-таки как выходной: тишина, вызовов нет, можно прикорнуть, набирая сил впрок. Вот уже и стрелки на часах перелистнули полночь. Только в 00:45 поступил вызов. Горящий мусор, ничего необычного: помойка — едва ли не самое частое место, где приходится бывать пожарным. Выслали автоцистерну.
Осенняя ночь встретила пожарных пустыми дорогами. Доехали быстро, и уже через пять минут начкар Артём передавал диспетчеру информацию.
— Прибыли, по данному адресу загорание мусора в мусорных контейнерах, ствол «Б» от АЦ.
Горели сразу три мусорные бака, доверху набитых хламом, и весь тот мусор, который в баки не влез и просто валялся рядом. Пожарные споро взялись за работу. Пока Стас работал со стволом, три его товарища растаскивали горящий мусор из контейнеров багром и ломом. Привычная работа, которую огнеборцы делали почти автоматически. И вдруг из темноты к полыхающей помойке подъехал мальчишка на велосипеде. На вид лет тринадцати, если не меньше.
Сперва мальчуган остановился поодаль и только наблюдал. Потом подъехал ближе, остановился возле Стаса и поинтересовался:
— Дядь, а можно я немного пополиваю тоже?
И тут же в горящей мусорке негромко хлопнуло. Это взорвался аэрозольный баллон, будто только мальца и ждал.
— Ого! — округлились мальчишеские глаза.
Хлопок явно воодушевил мальчика. Он перевёл завороженный взгляд на Стаса, легонько постучал пальцами по боёвке и снова спросил:
— Дядь, можно пополиваю тоже?
— Нет! Нельзя!
— Чё, жалко, что ли?
— Ты чего здесь вообще делаешь в такое время? — строго посмотрел на ребёнка Стас, досадуя, что его отвлекают от работы, и одновременно недоумевая, как в такой час можно встретить на улице ребёнка. — Давай, дёргай домой отсюда!
Мальчишка как-то недобро усмехнулся и отъехал, немного постоял, любуясь пламенем и работой пожарных, и исчез так же незаметно, как появился. Стас через минуту и думать о нём забыл.
Потушив мусорные баки, пожарные убыли в часть. Приехали, легли спать, но не успели уснуть, как снова зазвенела тревога. Снова горящий мусор, а адрес — рукой подать от потушенной всего полчаса назад помойки. Пожарные удивились, но делать нечего. Оделись, выехали, прибыли.
Картина та же: полыхает доверху набитая мусорка, опасности нет, но время потратить придётся. Потушили, заправили машину водой, благо гидрант рядом, и поехали в часть. Не успели заехать в гараж — снова пожар, снова мусорка, снова тот же район. Приехали, потушили. Повернули в часть, но стоило машине встать перед шлагбаумом, как поступила новая заявка на тушение мусора.
— Походу балуется тот ездюк, малой на велосипеде! — сообразил-таки Мишка.
— Какой ездюк? — развернувшись к нему вполоборота, спросил сидящий на переднем сидении начкар.
— Да вон, Стас ему тушить мусорку не дал, а мы теперь страдаем из-за его черствого сердца.
Пожарные улыбнулись, глядя на Стаса, лицо которого приняло необычайно грозный вид.
— Да он и поджёг первую, видимо, — попытался оправдаться Стас.
Пожарные чувствовали себя будто в дне сурка: четвёртая горящая мусорка за сегодня, даже дома вокруг такие же, что и по первым трём заявкам. Неудивительно, ведь улицы соседние, а застройка типовая.
Снова потушили. И снова не успели вернуться в часть: на полпути диспетчер сообщила о новом возгорании мусора. С ним пожарные разобрались быстро, но пока выезжали со двора, заметили всполохи огня в соседнем дворе. Доложив на пункт связи о новой проблеме, пожарные подъехали к всполохам. Как и предполагали, очередная подожжённая мусорка. Но не успели приступить к тушению, как Илья увидел отблески пламени в соседнем дворе.
Всё это уже начинало злить даже спокойных, привычных ко всему пожарных. Особенно когда к ним подошли подвыпившие ребята и сообщили, что рядом горят ещё две помойки.
Выругавшись, Артём сказал ребятам спасибо. На АЦешке сегодня работало полноценное звено аж в четыре человека, и рук — редкий случай! — хватало. Так что Артём отправил Стаса с Мишкой вслед за весёлой компанией — вместе с крюком для открывания крышек гидрантов, переходной головкой, колонкой, парой рукавов и стволом, чтобы можно было подпитаться водой и потушить загорания прямо с пожарного гидранта. Сам же с Ильей остались тушить «свои» мусорные баки.
***
Стас с Мишкой шли за ребятами. Мишка — с колонкой на плече и крюком для открывания крышек гидрантов в руке, Стас — с двумя пятьдесят первыми рукавами и прицепленными к ним переходником и стволом.
— Там машин-то нет рядом с помойкой? — спросил у компании Стас.
— Не-е, там не припаркуешься рядом, — сразу же ответил один из парней. — А я смотрю, вы всё ездите туда-сюда, помойки во всех дворах горят. Странно как-то.
Стас промолчал, надеясь, что это последние на сегодня помойки. Но оправдаться его надежде было не суждено. Ещё раз десять пожарные мотались из одного двора в другой, ругались на поджигателя, но тушили — то с машины, то накрутив на гидрант колонку. В конце концов начкар даже перестал передавать диспетчеру информацию о каждой горящей мусорке, дабы не будить округ. А сами пожарные сбились со счёта и никак не могли прийти к единому мнению: было горящих помоек шестнадцать — или всё-таки восемнадцать? Но все они вздохнули с облегчением, когда в начале шестого утра поджоги прекратились так же внезапно, как начались.
***
Заблокировав заднее колесо и резко остановившись в нескольких миллиметрах от ступенек, Васька слез с велосипеда, с лёгкостью приподнял его и под писк домофона закатил в подъезд. Двери лифта открылись сразу, стоило нажать на кнопку вызова. Правда, приехал маленький лифт, а не грузовой. Не беда! Мальчик перевернул велик так, чтобы тот стоял вертикально на заднем колесе, загнал в лифт и нажал на кнопку с цифрой восемь.
Лифт полз наверх. Чем ближе приближался восьмой этаж, тем противоречивей становились Васькины чувства. Вот уже и двери открылись, явив взору никогда не закрывающуюся дверь приквартирного тамбура, заставленного всяким хламом. Выходить не хотелось, но Васька всё равно довёз велик до соседской двери, как и обещал своему приятелю Гришке. В целости и сохранности, как договорились.
Упросить Гришку давать велик по вечерам оказалось делом нехитрым. Мальчишки заключили соглашение: вечером и ночью велосипед в его, Васькином, свободном пользовании. А Васька больше не донимает Гришку, никаких затрещин и оплеух. Такое положение дел устраивало обоих. Гришку — потому что теперь и другие дети перестали над ним смеяться. Ваську — потому что он оценивал шансы на собственный велик, как близкие к нулю. Вполне трезво, надо сказать.
Батьку своего Васька почти не помнил, разве что смутный образ мужчины, который постоянно кашлял и плохо пах. После нескольких недолгих отсидок отец заболел и отбыл в мир иной. Василию тогда только исполнилось три. Тогда же мать, и так всегда любившая выпить, стала пить ещё больше и чаще, а заодно обзавелась множеством ухажеров, которые никогда не забывали принести бутылочку-другую.
Ухаживания порой заканчивались для Васьки побоями. Мать пьяно жаловалась мужикам на сына, который якобы её не слушал и не уважал. Мужики рвались заняться воспитанием. К счастью, мальчик был юрким и быстрым, иначе мог бы уже покалечиться.
Оттого и не любил Васька бывать дома вечерами. Особенно — на выходных, когда в квартиру набивалась большая компания. Там, где от одного мужика ещё убежать или спрятаться можно, от троих или пятерых фиг скроешься. Но тут на руку Василию играла материна дырявая память. Если мать и вспоминала о нём, то только чтобы послать в магазин. Так что никто не мешал мальчику кататься по ночному городу на велосипеде.
***
Возвращаясь в часть с последней потушенной помойки, мокрые до нитки и пропахшие вонючим дымом пожарные никак не могли решить, неудачно прошли эти сутки или всё-таки относительно неплохо.
— Хоть днём поспали! — оптимистично резюмировал Мишка.
— Надо было дать этому ездюку потушить мусорку, — задумчиво протянул Стас, глядя в окно, наполовину запотевшее из-за дыхания разгоряченных пожарных и тепла, которое выделяли их уставшие тела.
— Надо было! — подтвердил Илья.
Прибыв в часть, парни повесили боёвки сушиться, а сами пошли умываться. Но получить хотя бы глоток отдыха им было не суждено. В шесть утра парни снова поехали на пожар. Но это их не расстроило, ведь на этот раз тушить нужно было не помойку, а всего лишь склад.
© Кирилл Павлухин