Штефан проснулся от несильных тычков в бок. Открыл глаз и посмотрел прямо в улыбающееся глаза Виоллеты. Та тормошила его, посмеиваясь.
— Просыпайся, соня, через час выходим, а то опоздаем.
Он посмотрел на часы. Половина восьмого. Хоть и выходной, и так хотелось поспать, но вставать надо, ведь он обещал и сегодняшней день Виолетта ждала уже неделю.
Потянувшись, Штефан откинул одеяло и, посидев несколько секунд на кровати, чтобы окончательно проснуться, встал и направился в душ. После быстро позавтракал уже заботливо приготовленными тостами по фирменному рецепту Виолетты и начал собираться. Параллельно включил футбол. Одеваясь, смотрел игру команды, на которую накануне сделал ставку. Команда проигрывала, это совсем не радовало. Видимо, снова проиграл и он.
— Поедем, милый, уже пора! — взглянув на часы, проговорила Виолетта со всей строгостью, на которую был способен её голос, пахнущий ванилью и теплым летним ветерком, потерявшимся в ветвях березы.
Голос был поистине божественен. Он будто повергал Штефана в особое состояние... Такой нежный, этот голос. Как вот такой отказать? Как не согласиться с этой властной девочкой, которая сейчас так настойчиво просит поторопиться — пусть идти и никуда не хочется в этот единственный его выходной!
Когда Штефан был уже готов к выходу, Виолетта всё ещё стояла и красилась, в трусах и ночной футболке. Не отводя от зеркала глаз, что-то оживленно ему рассказывала. Мужчина смотрел на неё, не особо вслушиваясь, наслаждаясь тем, что может просто вот так вот на неё смотреть, и молча улыбался. Он любил её до безумия, до трепета. Любил как сумасшедший. Ревновал к каждому столбу, к любому взгляду, брошенному кем-то случайно. Любого бы убил, не задумываясь, если бы тот попробовал только влезть между ними — даже просто где-нибудь в автобусе.
Виолетта наконец-то закончила наводить макияж и посмотрела прямо на него. Поймала взгляд Штефана, улыбнулась в ответ так сладко, что сердце замирает. Вот как отказать такой, тем более что уже давно обещал, думает он. Хотя и не особо ему нравилась эта её задумка: чтобы её рисовали обнаженной.
Спустя ещё минут двадцать они сели в машину, немного прогрели двигатель и поехали. Штефан видел, как светится от радости Виолетта. Давно уже ей хотелось заполучить свой портрет, и обязательно чтобы на нём она была обнажена. Она просто бредила этим. Ей представлялась большая картина, где она лежит на кровати без всякой одежды — максимально естественно! Картина будет десятилетиями висеть в их с Штефаном спальне, и даже когда она родит детей и состарится, будет напоминать, какой она была молодой и прекрасной.
Ехали они в центр города. Там была назначена встреча с художником, который славился своим профессионализмом и исключительным талантом. Его коньком были как раз портреты с натуры. Виолетта долго искала в интернете человека, который сможет реализовать её давнюю мечту, и была рада найти художника с такими реалистичными и при этом элегантными работами и отличными отзывами клиентов.
Через сорок минут приехали. Штефан набрал художника, и тот объяснил, как заехать на территорию дома и где поставить машину. Спустя ещё минут пять-семь, пара уже заходила в подъезд. Виолетта улыбалась, но было видно, как она взволнована. На её щеках выступил розовый багрянец.
На пороге квартиры их уже радушно встречал хозяин квартиры. Это был худощавый, невысокого роста мужчина, лет сорока пяти на вид, с забавными вьющиеся волосами. У него были большие и добрые, но почему-то грустные глаза.
— Здравствуйте! — улыбаясь, с порога поздоровалась Виолетта.
— Здравствуйте, проходите! — улыбнувшись в ответ, пригласил их в дом художник. — Эдуард, — представился он, когда гости переступили порог и оказались в просторной прихожей.
— Штефан, а эта моя супруга Виолетта, — представился мужчина, пожимая руку новому знакомому.
Квартира была огромной, с высокими потолками и лепниной на нём. Мебели было не мало, но почти всё пространство занимали мольберты и холсты самых разных размеров. На некоторых холстах были пейзажи, но далеко не все закончены. Некоторые — только-только начаты и забыты. Где не было мольберта и холста, стояли гипсовые бюсты или краски. Кипами лежали перевязанные бечевкой старые газеты, которыми, видимо, художник застилал пол — хотя без особенного толка, тот всё равно был весь расчерчен разноцветными каплями краски.
— Чай, кофе? — предложил художник.
Штефан с Виолой переглянулись,
— Кофе, если можно, то с молоком, пожалуйста, — кокетливо улыбнувшись, попросила девушка.
— Без молока, — коротко бросил Штефан.
Художник проводил их в одну из четырех комнат, в которой, видимо, принимал гостей, устроил на большом потертом диване, а сам удалился на кухню готовить кофе.
— Ну, как тебе? — окидывая взглядом обстановку, спросила Виолетта, гладя толстого кота, который со свойственным всем кошачьим любопытством пришёл посмотреть, кто это пожаловал в гости.
— Нормально, только грязновато, — серьёзно проговорил Штефан.
Он хмурился, и девушка сразу заметила это.
— Ну, милый, это же художник, он всех рисует, меня увидит разок — и всё, — попыталась успокоить его Виолетта.
Штефан промолчал, но было видно, как ему неприятно от мысли, что кто-то увидит любимую неодетой. Конечно, Виолетта знала, как он ревнив, даже считала это выражением сильной любви и ценила. Но очень уж она хотела свой портрет, который бы висел в их спальне, которым бы они вдвоём любовалась бы каждый день. Девушка считала, что ради этого можно и потерпеть, усмирить на время ревность.
Вскоре художник принёс поднос с кофе и вазочку с печеньем. За кофе разговаривались. Эдуард подробно расспросил Виолетту, какой она видит себя на картине. Девушка в подробностях рассказала. Выглядеть это должно было примерно так: она лежит на кровати, на спине, но чуть боком, обнаженная, естественно, и при этом смотрит вдаль, будто бы на кого-то, будто этот кто-то неожиданно зашёл в комнату.
Художник оценил полноту видения и прищурился, представляя, как именно придется работать и каким будет конечный результат. Некоторое время он молчал и будто бы отсутствовал, потом отмер и оживился. Как раз вовремя: Виолетта уже допила свой кофе.
— Что ж, тогда начнем! — сказал Эдуард и первым встал из-за стола. — Прошу, в соседнюю комнату, там как раз есть роскошная кровать в стиле рококо...
Вскоре все трое переместились в соседнюю комнату, которая была чисто прибрана, а интерьер в ней был поистине роскошный — самое то для Виолетты.
— Вон там можете переодеться, то есть раздеться! — указывая на старинную ширму, несколько смущенно сказал Виолетте художник.
Девушка, бросив беглый взгляд на Штефана, который был мрачен и угрюм, виновато улыбнулась и пошла раздеваться.
— А вы, Штефан, можете подождать в той комнате или погулять, — сказал Эдуард. — Работы много, думаю, часов пять-шесть.
— Ого, так долго! — выглянув из-за ширмы, ошарашенно проговорила девушка.
— А что вы хотели, — удивленно посмотрел на неё художник, — искусство требует жертв, и прежде всего — времени.
Устроив обнаженную Виолетту на кровати так, чтобы поза красиво выглядела на картине, художник начал внимательно разглядывать её со всех сторон. Штефан злился, видя, как этот творитель искусства смотрит на его любимую девочку. То руку ей поправит, то простынь сдвинет под ней, то прикоснётся...
— Вы можете в той комнате побыть пока, — почувствовав его настроение, повторил Эдуард.
Штефан встал с дивана, на котором нервно ёрзал. Взглянул ещё раз на голую Виолетту: она возлежала на роскошной кровати, как греческая богиня. Вышел и прошёл на балкон, выкурил сразу две сигареты подряд, потом — во вторую комнату, там рухнул на диван и включил телевизор. Пока смотрел футбол, неожиданно уснул.
Разбудила его Виолетта, ласково прикоснувшись к плечу. Открыв глаза, мужчина увидел её, завернутую в простыню.
— Заждался, милый? — улыбалась девушка.
— Всё уже? — спросил он, взглянув на часы. Проспал он добрые три часа.
— Нет! Ещё чуть-чуть осталось, Эдуард дал мне отдохнуть немного, а то у меня уже всё тело затекло.
В комнату зашёл художник.
— Ну всё, пойдёмте, надо продолжать, — строго сказал он.
— Но я ещё совсем не отдохнула, — капризно протянула Виолетта.
— Ничего, осталось совсем немного, — подойдя к Виолетте и приобняв её за талию, художник настойчиво повёл её обратно в комнату.
Девушка бросила жалобный взгляд на Штефана и ушла. А тот готов был взорваться, видя, как кудрявый тип обнимает его любимую. Следующие три часа он провёл как на вулкане. Несколько раз заходил в комнату, где были Виолетта и Эдуард. В один из таких заходов увидел, как художник трогает обнаженные плечи Виолеты, что-то ей объясняя — видимо, как лучше повернуть их, чтобы это хорошо выглядело на картине. Не в силах выдержать затопивший его гнев, Штефан вышел из комнаты. Его трясло от ярости.
……….
Наконец работа была закончена. Подождав, пока краски на холсте подсохнут, Штефан с Виолеттой запаковали портрет в плёнку и, расплатившись с художником, сели в машину. Виолетта была заметно вымотана и даже раздражена: не рассчитывала, что позирование будет тяжелой работой. Штефан это чувствовал, потому и не донимал с расспросами.
Уже были готовы отправляться домой, когда Штефан вдруг встрепенулся и сказал:
— Ёлки-палки, забыл у него шарф, я сейчас!
Виолетта только устало кивнула и опустила глаза в телефон. Штефан же вышел из машины и, поднявшись на нужный этаж, позвонил в дверь. Через полминуты дверь открылась.
— Что-то забыли? — приспустив очки, улыбнулся одними губами Эдуард.
— Да, забыл.
Штефан мельком огляделся по сторонам. Убедившись, что в подъезде никого нет, внезапно ударил Эдуард в область горла. Тот от неожиданности отпрянул назад, схватившись за шею. Штефан же зашёл вслед за ним в квартиру и закрыл за собой дверь. Уже в квартире ещё несколько раз ударил художника по голове, отчего тот упал. Разъяренный Штефан, сев сверху, обрушил на беднягу град ударов. Потом взял его за голову и начал бить об пол, пока окровавленный от побоев Эдуард не потерял сознание.
Когда Штефан понял, что художник без сознания и сопротивляться не будет, то встал с него и, пройдя на кухню, взял первый попавшийся на глаза большой нож. Вернувшись в прихожую, Штефан склонился над Эдуардом и несколько раз ударил его ножом в грудь. Потом вырезал глаза. Это была его месть за то, что художник видел его любимую совершенно голой и даже посмел до неё дотронуться. Так Штефан решил расплатиться почти сразу, как только Виолетта разделась.
Разлив краски и побросав на пол холсты и газеты, Штефан поджег квартиру. Выйдя из подъезда, быстро сел в машину и дал по газам. Виолетта, опустив пассажирское кресло, мирно спала. На улице уже потемнело, так что когда она проснулась, то не увидела, что пиджак супруга немного испачкан кровью.
Пожарные приехали, когда квартира уже вовсю горела. Когда потушили пожар, нашли мёртвого кота, того самого, толстого и любопытного, и сильно обгоревшее тело мужчины со следами насильственной смерти и вырезанными глазами.
© Кирилл Павлухин