Привет всем на канале Птица-муха!
Очередная история от деда Митрофана.
Лето. Красота! Дед Митрофан копался в саду, собирал ягоды паслёна в литровую эмалированную кружку. Накануне договорился с моей бабушкой, что соберёт паслён ей на вареники. Рядом с дедом крутился и Борька, то и дело своими копытами залезая в грядку с помидорами.
– Борька! Сатана така, тудыть тибе налева! – ругался на него дед. – Все памадоры поперитопчишь, зараза така!
– Хрю-хрю-хрю!
– А чаво я? Я видишь, как аккуратна ступаю, гляжу, куды ногу поставить, а ты – хрю! Расхрюкалси он у мине тута.
– Хрю-хрю!
– Ага... Баби Клаве отнесём, она вареникав девкам сваим наварить и нас угастить. Так что ни мишайси мине тута, бяги, поиграйси с кем-нибудь, потом прибяжишь, варенкав дам. Понял?
– Хрю! – ответил деду Борька, но с места не сдвинулся.
За такой приятной беседой время летело незаметно. Вот уже и кружка полная. Дед Митрофан отнёс её моей бабушке, а у той уже и тесто было наготове.
– Тольки ты, Клавдя, сахару-то в вареники поклади, а то чаво-та не дюжа сладкая ягода урадиласи.
– Ой, ни магу! Ты мине, чаво? Вареники учить варить будишь? – смеялась бабушка. – Иди ужо, учитель выискалси! Наварю, принясу! Так уж ты нонча ничаво на обед ни гатовь. Вареники к обеду будуть с каймаком.
– С каймаком – энта жа здорава. Люблю я, Клавдя, тваи вареники, да хоть с чем! С каймаком хоть с обнакавеннай картошкай навари, всё вкусна будить. Ладна, пошёл я, памадоры порыхлю. Занимайси сваими варениками.
Борька, проводив деда до бабушкиного дома, куда-то благополучно смылся. Дед Митрофан оглянулся кругом, но его и след простыл.
– О! Побяжал по сваим парасячим делам, – сам себе сказал дед и пошёл рыхлить грядки с помидорами.
Время уже к полудню, дед закончил свои дела в огороде, ополоснулся в летнем душе и вышел на лавочку за ворота перекурить, а, может, если повезёт, то и словечком с кем-нибудь из проходящих соседей перекинуться. Вскоре на радость деда Митрофана из проулка вывернула Нюрка. Почту разносила.
– Здрасте, дядь Мтрофан. Тебе газетка, – протянув деду газету, сказала Нюрка.
– Здарова, Нюрка. Газетка – энта хорашо! Будить, чаво почитать. Как дела? Чаво новава? Про Славку-дурачка уже, небось, слыхала? – налету придумал дед.
– Чаво про Славку? Ничаво ни слыхала, а чаво случиласи-то?
Славка-дурачок дурачком был не всегда. Это бывший Нюркин одноклассник, который в последнем классе за Нюркой бегал, не давал ей прохода. Нюрке он не нравился, вот она его и отвадила от себя. После школы Славка остался в колхозе, не стал дальше учиться, сначала работал на элеваторе, потом начал пить и по пьянке свалился с высоты, уж подробностей я не помню.
Свалился неудачно, что-то сильно повредил в черепушке, был какое-то время в коме, а из комы уже вышел не в себе. Говорить не мог, только мычал, и не соображал ничего. Сейчас бы я сказала, что что-то похожее на инсульт было. Но не суть.
– От те здрасти! Ну ты, Нюрка, даёшь! – воскликнул дед. – Вся диревня знаить, а ты ни знаишь! Славка жа в спортлото "Волгу" выиграл. А энта цельных семь тыщь! Позавчора была дела.
– Как "Волгу"! Да ты, чаво, дядь Митрофан, говаришь! Он жа дурачок!
– Дурачок! А дурачкам как раз везёть! Повязла ево Натаха (сестра) в район, в паликлинику, а он возьми, да и пристань к ей на вокзале, мол, купи, да купи билетик. Мычить, пальцам тычить. Она ево с места сдвинуть ни могла, пока ни купила. Он разварачиваить, а тама – "Волга"! Деньгами брать будуть. Накой им "Волга". Во, Нюрка, кабы ты тагда Славку ни бартанула, мильонершай уже была бы. А типерича, чаво? Сиди сибе, лохти кусай.
Нюрка в изумлении присела на лавку.
– Вот, ты мне, дядь Митрофан, скажи. Зачем ему такия деньжищщи? А? Ну, почему одним всё, а другим ничаво? Вот я за всю жизню ни разу в лотерейку ничаво не выиграла. А тама – цельна "Волга"! Ладна, пайду я. Почты много. До свидания, дядь Митрофан.
– Ага, ага! Увидимси, – закивал головой дед.
Нюрка побежала дальше. Новость жгла язык, поэтому она спешила поделиться ей с максимально возможным количеством человек. В этот день у фельдшера Ивана Гавриловича случился какой-то странный наплыв пациентов из числа местных кумушек. У кого давление подскочило, у кого сердечко прихватило. Так радовались за Славку-дурачка.
А дед, чего? Помолол языком и забыл. Но это не стало последним за этот день развлечением. Не успела Нюрка скрыться из вида, как появилась моя бабушка с миской вареников, накрытой чистым полотенцем.
– Во, Митрафан, угащайси на здаровье. Дюжа удачныя получилися, что тесто, что начинка. Ешь, пока тёплыя. А я побягу деда да дивчат кормить.
– Спасиба, Клавдя. Уважила.
– А, чаво энта Нюрка от тибе, как ужалена поскакала?
– Клавдя, не поверишь. Говарить, что Славка-дурачок, позавчора, когда с Натахай в поликлинику ездил, вытянул в спортлато билетик, а тама "Волга"! Представляишь? Цельных семь тыщь! Так Нюрка говарить, мол, побягу быстрей до Славки, как бы хто из баб ево вперёд не перхватил!
– Етить тваю ни мать! Митрафан! Да как жа ж она с им жить сабираитьси? Дурак – дураком и до болезни был, а уж апасля… Ходить улыбаитьси, слюни пускаить? Она, чаво тама? Рёхнуласи? Эх, мамка не дожила, а то она бы ей показала семь тыщь! Ой, ладна! Побёгла я.
Дед смотрел вслед удаляющейся бабушке и посмеивался, а в это время с весёлым визгом из проулка выскочил Борька, а вслед за ним лихо хохочущий Колька, бабы Капин внук или, правильнее – внучатый племянник. Борька прямиком бросился к деду, за ним Колька.
– Здрасте, деда Митрофан!
– О-о-о! Каки люди! Ну здарова, Колька!
Борька унюхал стоящие на лавке в миске вареники и заплясал, переминаясь с ноги на ногу.
– Чаво, Борька, дать вареник?
– Хр-ю-ю-ю!
– А ты, Колька, хочишь вареникав? На, бери, ешь на здаровье, – и дед откинул с миски полотенце. – Во, макай в каймак и в рот!
Колька с удовольствием принялся за вареники. Досталось и Борьке.
– Вкусныя я вареники Борьке наварил? – спросил дед Кольку.
– Ага, – уплетая вареники, ответил Колька.
Потом что-то задумался и спросил:
– А, что? Ты вареники специально для Борьки варил?
– А, чаво, он ни челавек что ли? Канешна для Борьки! Ты ешь, ешь, Колька! Баба Капа, небось, таки не делаить?
– Не-а, она со смородиной делает и с вишней. А эти, с чем?
– А энта, Колька, специяльная така ягода. Бздника называитьси. Ешь давай, ешь, Колька. Дюжа её парася любить.
Колька что-то сложил у себя в голове – бздника! Звучит не очень! Скривился, заплакал и побежал в сторону бабы Капиного дома.
– Ты куды? Колька! Ты чаво энта? Да, чаво случиласи-то?
Но Колька его уже не слышал, только пятки и сверкали.
Баба Капа как раз поливала огород, когда с рёвом в калитку влетел Колька.
– Чаво тако случиласи? Колька! Быстра говари, чаво тако? – забеспокоилась баба Капа. – Убилси, чи обидел кто?
– Де-е-д-а-а Митрофан меня варениками с поросячей ягодой накорми-и-и-л!
– Какой ещё поросячей? – не поняла баба Капа.
– С бздни-и-и-кой!
– И чаво тута такова? Ты на прошлай недели, с чем пирог ел? А?
– С пасл-ё-ё-ё-ном!
– А бздника, чаво, не паслён что ли? Энта и есть самай настаящай паслён. Проста стары люди так ево у нас называють, – объясняла баба Капа. – Вона, иди в памидорах погляди, скольки энтай бздники!
– А дед Митрофан сказал, что его очень свиньи любят.
– И чаво? Свинье чаво ни дай, всё любить. Я вона картофельныя очистки им запариваю, так и те жруть, аж за ушами трищщить, а тута бздника!
Вот так Колька узнал, что паслён и бздника – это одно и тоже. А вечером, на посиделках, баба Капа между новостями о Славкином выигрыше и о Нюркиной алчности высказывала деду Митрофану всё, что она про него думает.
– Ты чаво же, старай дуринь, мине пацанёнка перпужал? Еле успакоила. Чаво ни мог сказать, что вареники с паслёнам, а не бздникай?
– Да, Капа, я автаматичиски. Всю жизню была бздника, чаво уже на старасти лет периучиватьси! Да ладна тибе, Капа! Ты лучша мине вот чаво скажи. А ежели бы я "Волгу" выграл, небось, перва прибяжала бы до мине?
– Да иди ты, кавалер выискалси! Прибяжа-а-а-ла бы! Тьфу! Помяло!
Спасибо, что прочитали.
Все материалы канала можно посмотреть здесь.
Весь дед Митрофан здесь.
Заходите на мой телеграм канал там тоже интересно.
