«Большой, прекрасный и такой далекой, непохожей на наше беднее житье-бытье. Жизни, которая вдруг открылась нам в фильме и покорила!
Люди в «Большом вальсе» радовались и печалились, испытывая восторг любви и восторг вдохновения, горечь сердечных неурядиц, разлук, расставаний, пьянящее веселье поющей, танцующей Вены и великую власть чарующей музыки, сопровождающей весь этот фильм, пронизывающей его.
В советском прокате «Большой вальс»» появился, кажется, в последний предвоенный год. Его смотрели и возвращались, чтобы посмотреть опять. Хорошо помню, как мы шли с вечерних сеансов, завороженные, восхищенные. В ушах еще звучали колдовские мелодии Иоганна Штрауса.
Кружилась, вальсировала на дорожках сада, в гирляндах праздничных огней ночного кафе несравненная Карла Доннер. И ее нарядное белое платье развевалось среди зелени деревьев. И мы уже без страха вглядывались в перспективу плохо освещенных улиц, где вот-вот замаячит возле дыры ближайшей подворотни проклятый силуэт «черного ворона». Странное, бредовое соединение несоединимого — страх невыносимой тягостной жути и мимолетной раскованности, прикосновения к прекрасному: сопереживания прекрасному.
Об успехе «Большого вальса»» в нашей стране и о феномене этого успеха писал Виктор Астафьев. В рассказе «Счастье»», опубликованном в «Литературной газете»», он вспоминал, какое глубокое впечатление на него, мальчишку, произвела встреча с «Большим вальсом»» глухой северной зимой в деревянном городишке на краю света, «...если в такую среду, в такую глушь врывается искусство, подобное фильму «Большой вальс»», оно становится не просто лучом в темном царстве, но и глотком живительного воздуха. Люди на фильме «Большой вальс»» плакали о другой жизни, которая, пусть в кино, все же была».
Много раз и при разных обстоятельствах мне вспоминался потом фильм нашей юности. Вспоминался, когда по радио и телевидению звучали вальсы Штрауса, когда исполнялись его произведения на концертных эстрадах.
«Большой вальс»» вспомнился в последние дни войны в освобожденной Вене. Как я спешил побывать в Венском лесу, там. где в одно ясное, летнее утро катался в стареньком фиакре король вальсов Штраус с великолепной Карлой Доннер, там, где рождались мелодии его вальсов. Я еще не думал тогда, что знаменитая сцена прогулки в лесу могла сниматься где-нибудь совсем в другом месте. В те дни я был уверен, что не ошибаюсь.
Все было так похоже.
Конечно, здесь по тенистым аллеям проезжал фиакр. На высоких козлах сидел старичок кучер в помятом цилиндре и щелкал кнутом. Послушно цокала копытами белая кобыла Рози. Щебетали пробуждающиеся птицы. Шелестела на деревьях листва. Из встречной почтовой кареты протрубил в свой рожок почтальон. Что-то рассеянно стал насвистывать Штраус. На губной гармошке вывел нехитрую мелодию кучер.
И все эти звуки волшебно слились в мелодию «Большого вальса»», как бы вдохновленного и навеянного красотой жизни, красотой женщины, красотой этого сказочного утра в Венском лесу.
После «Большого вальса»» мы повидали много музыкальных фильмов — хороших. очень хороших, ставших классикой, определивших новые пути развития популярного жанра. В этой обширной антологии и в сравнении с лучшими сцена сочинения вальса в Венском лесу, мне кажется, по праву стоит в ряду классических...
Сценаристы Сэмюель Хоффенштейн и Уолтер Рейш, режиссер Жюльен Дювивье создали поэтический образ Иоганна Штрауса, легенду жизни. Не то, что подсказывалось биографией композитора, а то, что было навеяно музыкой.
В конце концов не так уж было важно для успеха фильма, поверили зрители в реальность или доверились легендам.
Вряд ли кому-нибудь приходила в голову мысль изучать жизнь Штрауса по фильму. Важно другое, поверили и приняли к сердцу фильм как реальность и как мечту.
И еще об одном мне хотелось сказать в духе привычных рецензентских клише: Дювивье собрал в своем фильме превосходный актерский ансамбль. Француз Франсуа Гравэ сыграл Штрауса, порывистого. веселого, увлекающегося, который так вдохновенно по-моцартовски творит, творит легко, как дышит. Немецкая актриса Луиза Райнер в роли жены Штрауса Польди тронула благородством чувств, преданностью и верностью своему Шани, готовностью ради его счастья и спокойствия пожертвовать своим счастьем — уйти, навсегда расстаться с ним. Милица Корьюс — читал, что она была полькой по материнской линии, шведкой по отцовской и юные годы провела в Киеве, — блистательно сыграла в «Большом вальсе»» оперную диву Карлу Доннер. Такое вот интернациональное актерское трио свел этот фильм.
И еще несколько слов о Милице Корьюс. После «Большого вальса»» она продолжала выступать на концертной эстраде и оперной сцене. Вероятно, карьера кинозвезды стала для нее случайностью. Но если даже так, какая счастливая случайность, какое удачное совпадение!
У Милицы Корьюс были все данные, необходимые для роли обольстительной Карлы Доннер, — завораживающий голос, прекрасная внешность, женственность, артистизм. С одинаковым успехом она вошла в образ избалованной аплодисментами актрисы, красавицы, привычно влюбляющей в себя мужчин, и вдруг безрассудно, безоглядно влюбившейся женщины, у которой, однако, хватит силы переломить себя, покориться и уйти. Польди останется с Шани. А ей суждено жить в мечтах, снах, воспоминаниях, в музыке вальсов. Много это или мало? Прекрасная дама Иоганна Штрауса!» (Галанов Б. Большой вальс в старой доброй Вене // Экран. 1991. 18: 14-15).
