40
- Здравствуй, сын, - сказал волхв, глядя на подошедшего.
- Отец, я искал тебя, - ответил путник. - Моей жене нужна помощь.
- Что случилось с Вассой? - спросил волхв, - я вижу, что она окутана туманом и больше мне отсюда не посмотреть. Древняя силы, ей не принадлежащая, закрывает твою жену. Думал я с этим по возвращению разбираться, но раз ты здесь, значит дело не терпит отлагательства.
- Васса слегла, как только мы прибыли в селение рядом с городом, - начал свой рассказ Боремир. - Она уже была в этом месте во время своего изгнания. И сейчас хотела отблагодарить знахарку, которая когда-то помогла ей вылечить Всеволода. Но как только мы зашли в дом старухи, моей жене плохо стало. Не ведьма ли хозяйка, случаем? Не хотел я с ней жену одну оставлять, да выбора не было.
- Нет, она - травница, Белозара недавно лечила, они с Велиславой у неё жили, пока сын от поединка с тёмным колдуном отходил. Света в старухе достаточно, а вот силы уже мало. Солнц много минуло, с тех пор как она в зените была. Недуг Вассы скорее всего в другом. От рождения она не наделена никаким даром, и сила, разлитая сейчас по её жилам, твоей жене не принадлежит, она не должна была её получить. Раз ты говоришь, что она зворает, значит нежданный дар мучает её, погубить может. Надо очищать.
- Милослав говорил, что достаточно умывания в проточной воде ручья, - сказал Боремир, - и яд покинет её тело.
- Этого было достаточно, - ответил Ведмурд, - пока сила была слаба и спала. Но недавно что-то её пробудило, древней памятью наполнило.
- Я не знаю, что это могло быть, - пожал плечами воин, - вы сможете помочь ей?
- Обязательно, - успокоил его отец, - мы завтра же отправимся в обратный путь. Сегодня мне надо встретить из лабиринта последних испытуемых, а потом я смогу оставить их на попечении других волхвов, уже получивших посвящение. Часть из них будет постоянно жить здесь, ритуалы творить и проводить милость Богов на наш край. Другие вернуться - и разойдутся по селениям. Я думал подольше здесь задержаться, но вижу, что надо идти.
Вечером, Боремир видел, как из каменного лабиринта вышел один из потворников отца. Он был истощен и еле держался на ногах, но сказал, что прошёл своё испытание. Ближе в ночи появился ещё один, его тоже встретили и проводили к месту отдыха.
- Они одновременно проходили посвящение? - удивлённо спросил воин,- не сталкивались друг с другом?
- Внутри лабиринта изменённое пространство, - ответил Ведмурд, - каждый, кто попадает туда, видит что-то своё. И даже идя рядом, люди не заметят друг друга. Всю ночь я буду разговаривать с ними, помогать принять то, что они прошли и испытали. А утром мы с тобой отправимся в путь.
С первыми лучами рассвета, после скромной трапезы, Боремир с отцом и несколько волхвов выступили в путь. Шли другой дорогой, Ведмурд знал, где лучше пройти и свернуть.
- Не в первый раз я здесь, - сказал он в ответ на удивлённый взгляд сына, - впервые блуждал в этих лесах, когда искал волхвов на краю нашей земли. Вот тогда трудно было, часто шёл не туда. Но со мной рядом был Валид, когда я начал его понимать, волк подсказывал мне нужное направление. Как мои внуки? - продолжал он, вспомнив о душе друга, воплотившейся в сыне Белозара.
- Они растут не по дням, а по часам, - улыбнулся воин, - очень привязаны друг к другу. Если спят, то вместе, если капризничают, то тоже вдвоём.
- Я надеюсь скоро увидеть их, - ответил Ведмурд, - соскучился по дому. Знаю, что ты построил себе отдельный дом на берегу ручья?
- Да, Доброслав прислал к нам нескольких мастеров и они быстро собрали дом. Но сейчас в нём гостит Цветана с сыном и свитой, поэтому мы с Вассой и уехали. Я теперь жалею об этом, она не хотела покидать дом, видимо чувствовала неладное. А мне не нравилось, что на неё дружинники смотрят.
- Не вини себя, - успокоил его отец, - что должно произойти - в любом случае случится. Скоро мы придём и узнаем, как ей помочь.
С этими разговорами они двигались в сторону княжеского града. И к концу Луны вышли на прямую дорогу к нему.
Васса всё это время хворала. Но если сначала она пребывала в бреду, и в редкие моменты просветления благодарила старушку за уход и помощь. Искала глазами сына или мужа, но потом вспоминала, что они ушли. Всеволод несколько раз навещал её, но она его не узнавала, мечась в лихорадке.
Но через некоторое время её настроение изменилось. Приходя в сознание, она начала обижаться, что её все бросили. И даже лучи тепла, что посылали ей Боремир с Всеволодом, не давали успокоения. Чем дальше отходил муж, тем слабее она его чувствовала. Что-то чужеродное, пугающее запосняло её изнутри, ограждая её от послания близких людей.
Всё с большим недовольством смотрела она в минуты просветления на знахарку, ухаживающую за ней.
«Хорошей притворяется, - думала Васса, - а потом выгонит меня, не пожалеет».
Откуда у неё были такие мысли, женщина не знала, но они не давали ей покоя. А когда к старушке зашла соседка и спросила что-то про болящую, молодая жена ощутила угрозу и желание бежать и защищаться.
Соседка ушла, а Васса осталась с убеждением, что ей желают зла. Вся обстановка вокруг пугала. Отвары, которые ей подносила травница, пила с опаской. Но поскольку сама встать не могла, то не отказывалась окончательно.
Старушка видела, что меняется её гостья. Накатывают на неё воспоминания, ей не принадлежавшие, несут в себе страхи и боль, пробуждают подозрения и агрессию. Сделать с этим старушка ничего не могла, лишь молила Богов, чтобы Ведмурд успел прийти и помощь несчастной.
В один из дней, Васса проснулась без жара и попыталась встать. Ноги были слабы, но она смогла сделать несколько шагов, потом опустилась на пол.
- Уже ходишь? - услышала она голос травницы, - хорошо, значит силы возвращаются. Главное чтобы, они не сильнее тебя стали.
- Можно поесть? - спросила женщина, чувствуя голод.
- Сейчас сделаю, - ответила хозяйка, - продукты, которые привёз твой муж, почти закончились, а у меня самой ничего нет. И селяне не захаживают, бояться. Впервые за долгие солнца в лесу видели змею.
Знахарка пристально посмотрела на гостью, желая понять, какое впечатление на неё произведут эти слова. Васса, услышав про мужа сначала почувствовала тепло на душе, вспомнила его взгляд и нежные руки. Внешнее наваждение на мгновение отступило и даже место разумению самой женщины. Но как только прозвучали слова о соседях и их подозрениях, её сразу захлестнула волна паники, сменившаяся злобой. Она решила, что никому не позволит обидеть себя, чего бы ей это не стоило.