эпиграф
К!ищщала ихъла къичу
Кьукьале катх!абиан,
Ца тарумла ч!ол мухъар
Дуббатлис атх!адиан
Палттавях!ла Пашала
Хисса вях! Султ!анях!мад.
Стук колес товарного вагона уже который день действует на нервы.
Сжавшись в комок от утренней прохлады, вспоминается, как на таком же
вагоне несколько лет назад тебя несло на восток. Теперь обратно на запад. Но
не домой. Куда уже вряд ли попадешь. Впереди фронт. Немцы рвутся на
Волгу. Почти в полузабытье проходит уже неделя. Вся жизнь проносится
перед глазами. Как в немом кино. Обрывками. Между явью и сном
выхватываются памятные мгновения. Без разбору и порядка. То милые
картинки, то воспоминания, давящие грудь.
* * *
Летнее солнце припекает. Быки уже устали и пот льется рекой. Надо
закончит пахоту своего участка, ведь завтра опять колхозные трудодни.
Старший сын ведет быков, а младшие должны прийти. С матерью. Принесут
холодного молока на обед. Тяжелый плуг еле переворачивает каменистую
почву. Ноги подкашиваются.
Потом присаживаешься у орехового деревца, посаженного несколько лет
назад, и, наблюдая, как веселятся дети, на душу приходит успокоение.
* * *
Поезд с грохотом тормозит. Со скрипом открывается дверь столыпинского
вагона, и укутанный в тулуп сержант бросает в вагон авоську. Там несколько
буханок черствого черного и примерзшего хлеба. На весь вагон. Делят
поровну. Все теперь в одинаковых условиях. Статьи у всех разные, но все
устали сидеть. А впереди штрафной батальон. Может и кому повезет выжить.
* * *
Вышли с отцом спозаранку, сразу после утренней молитвы. Весь путь до
Караван-сарая отец наставляет, что он уже взрослый, что у него будет
хороший учитель. Выучиться надо. Что скоро стану алимом. Что меня будут
ждать. Чтоб помнил близких, был достойным и честным. А на душе тяжко.
Не хочется, но надо. Будь то чувствовал, что это наш последний разговор,
что, вернувшись, я не встречу отца. Его настиг предательский удар ножом.
* * *
Поезд все дальше везет нас на запад. Теперь вместо холода нас одолевает
духота. Южный ветер на этот раз несет жару и пыль. Утолив жажду и
пожевав хлеба, снова ложусь в углу вагона. Разговаривать не охота. Каждый
стремиться развлечь себя как может. Кто- то затягивает грустную песню, а в
дальнем углу режутся в карты. Но шум вагона и стук колес на тебя уже не
действуют.
* * *
Тихий, но настойчивый стук в дверь настораживает. Открываю, в комнату
вваливаются двое. Сначала не узнал их. А ведь учились в медресе вместе.
Гости шёпотом объясняют, что в х село пришла разнарядка – сослать
представителей духовенства. Успели предупредить. Просят приютить. Мол,
теперь ты не мулла, в колхозе работаешь. На тебя не подумают….. Весь день
гости прячутся в подвале, а по ночам ведут беседы. Не понимают, почему все
не так. А ведь утром тебе на работу….
* * *
Время азана чувствуется подсознательно. Но не помолишься в открытую.
Только про себя. А перед глазами как после медресе оказался в Ираги.
Муллой. О жителях села только приятные воспоминания. Приняли с почетом.
Уважительное отношение. Желание детей и взрослых учиться. Учил сначала
арабскому. А когда открыли школу, предложили ее возглавить. Дали
возможность поработать, пока какому-то начальнику не показалось
странным, что бывший мулла теперь директор. Проводили тепло…
* * *
Срежет тормозов заставил всех вздрогнуть. Дверь открыли и приказали
вылезть и построиться. Провели перекличку. Объявили, то фронт близко, что
вскоре каждый получит возможность скупить свою вину. А была ли вина??
* * *
Перегон скота на равнину нужно было провести в указанные сроки. И не
важно какая погода. А осень оказалась дождливой и холодной. Скоро выпадет
снег. Но надо тянуть до последнего. Корма заготовили мало, может и не
хватит на зиму. Моросящий мокрый снег липнет на лицо и на одежду, все
промокли и промерзли. Загнали в загон стадо, разжигаем костер. А завтра
надо продолжить путь. Но надо в село, семью увидеть…. Только светало,
когда вернулся обратно. Пастухи хмурее тучного неба. Падеж скота.
Нескольких успели зарезать. Остальную часть стадо выгоняем с загона. И тут
председатель колхоза прискакал. Кому-то придется отвечать за общественный
скот. Начальство найдет, на кого перевести стрелки….
* * *
Дальше поезд не идет. По сторонам охрана и движемся на запад. Почти до
вечера. Гул канонад и стрельбы все ближе и отчетливее. Добрались до какой-то опушки леса. Объявили привал. Сентябрьская ночь дает возможность
переспать и в открытом поле.
* * *
Суд был скорым. Статья «вредительство». Сибири не избежать. Тут
вспомнили духовное прошлое. Накинули еще. Все как в кошмарном сне.
* * *
Утром двигаемся дальше. Ближе к вечеру дошли до одного холма.
Впереди перепаханная снарядами поле. Видны очертания окопов. И наших, и
немецких. Но немцев не видать. Видимо, отступили на более защищенные
позиции. Но поле дышит смертью.
Растягиваемся на ширину. Нас хватило где-то метров на пятьсот. Справа
овраг. Слева какая-то речушка. Разбили по группам. Назначили командиров.
Подвезли оружие, если таковым считать бутылки с зажигательной смесью.
Когда спросили про винтовки, указали на поле. Мол там этого добра навалом,
забирайте. Охрана ушла. Прибыли какие то автоматчики, но устроились в
метрах 500 за нами. Заградотряд. Никуда не денешься –впереди немцы, сзади
автоматчики. Одно порадовало – привезли кашу и выдали сухпайки. Задачу
поставили ясную – сутки удержать позиции. Выживем, считай сняли
судимость. Но выживем ли?
Занялись обустройством позиций. Немец особо не беспокоил. Пару раз
разведчик пролетел над полем и над нашими позициями. Успели укрыться в
окопах. Небольшими группами делаем вылазки на открытое поле. Кто достал
винтовку, кто немецкий автомат. Правда патронов маловато.
Среди нас оказалось несколько бывших военных, но большинство не
держало оружие в руках. Я достал себе винтовку. Привычнее, почти как
охотничье ружье. Ночью ползем как можно дальше к немцу. Их окопы более
приспособлены. Решили первым встретить немца тут.
Солнце медленно пронизало ночную тьму. Небо ясное, ни единого
облачко. Не хочется смотреть вдаль и выискивать движение у немца.
Раскинуть бы руки, лежа навзничь, любоваться бы природой и этим осенним
днем…….
Гул немецких бомбардировщиков заставляет нас поспешно укрыться в
окопах. Бомбили больше наши позиции. Самолеты улетели, а спереди
раздался грохот танков. За ними шла пехота. Подпустили как можно поближе.
Укрывшийся впереди нас бывший военный метнул в танк зажигательную
смесь. И началось. Пули свистят повсюду. Крики раненных. У кого-то не
выдержали нервы, и он выскакивает из окопа и бежит назад. Но автоматная
очередь срубает его. Кто стрелял – не понятно, может и наши из
заградотряда. Бой продолжается минут десять. Может время бежит
медленно? Немец не ожидал нас тут встретить. Оставив догорать один танк,
немцы отступили.
По цепи передается команда переползти назад в свои окопы. Мы еле
успеваем прыгнуть в окопы, как немецкие бомбардировщики налетают на
поле и утюжат поле бомбами. Штурмовики поливают нас свинцом. Дым и
грохот давят на сознание. Не слышен даже стон соседа, задетого осколком.
Немец с большей осторожностью начинает движение. Вот они занимают
наши прежние позиции, но не останавливаются и двигаются вперед. В ушах
стоит шум, голова раскалывается, но немец все ближе, и я беру одного из них
на прицел….
К немцу идет подмога. Теперь все поле полно их солдатами. Стреляют не
переставая, голову не поднять. С наших окопов все меньше ответных
выстрелов. Отряхнувшись от пыли и глины, вновь приподнимаюсь над
окопом. Стреляй – не промахнешься. Но все ближе надвигается волна со
свастикой. Заходят с обоих флангов. Врываются в окопы. Наша цепь
сжимается. Теперь занимаем от силы метров пятьдесят.
В начале никто не понял, что за новый непонятный гул. Потом понимаешь
– по уже занятому немцем полю, в том числе и по нашим окопам начинают
быть из дальнобойных орудий и, как выразился один из бывших, из
«Катюш». Огненная смерч накрывает все поле, медленно, но неукоснительно
сжимаясь к нашим позициям. Похоже, мы выполнили нашу задачу – вытянул
немца на себя и помогли уничтожить врага.
….. Приходит понимание, что следующий залп «катюши» накроет остатки
наших позиций. Время идет медленно, как кадры кинохроники в ручном
показе. Огненная смерч, несущая нам смерть, чувствуется всем телом, кровь
застывает в жилах от понимания неизбежности……