Невостребованное письмо-4
Юрий Григорьевич последовательно пересмотрел все книжные полки в шкафу. Ни за, ни под книгами - никаких бумаг. Книжки тоже перелистал, потряс - не выпадет ли письмецо. За картины на стенах заглянул - ничего. Тумбочку с документами всю перешерстил.
У Эммочки порядок полный: все разложено по картонным папкам на шнурках, подписано. Не поленился, просмотрел даже квитанции, разложенные по годам. Он теперь тоже так складывает - за телефон отдельно, за электричество - отдельно.
Альбомы с фотографиями надолго Юрия Григорьевича задержали. Вот он в Гурзуфе. А это в Ялте. В Железноводске водичку пьет. В Сочи под пальмами. Всё по профсоюзным путевкам ездил. А как же! За здоровьем следить надо! Благо, и государство заботилась о лучших работниках. Были такие, что отказывались от путевок в санаторий. А он - нет! Ходил, напоминал, добивался положенного.
А вот Эммочка ни разу нигде не была. И результат? Да и правду сказать, когда ей было! Мать за детьми смотреть должна. Правда, можно было поехать в санаторий с ребенком - "Мать и дитя" называется. Но путевку только на одного давали. А второго куда?
Отпуск супруги всегда в разное время брали. Юрий Григорьевич настаивал: отдыхать надо друг от друга.
Он подгадывал с отпуском к лету. Иногда в начале осени на курорт ездил. Тоже хорошо. Выпьешь водички из источника - по терренкуру гуляешь, природой любуешься. Всё на пользу идет уставшему организму. Так в тебя силы и вливаются! Вместе с минералкой, воздухом целебным, свежими впечатлениями.
В бассейне плавал каждый день, если не морская путевка. На лечебную гимнастику ходил. На танцы тоже - музыка, движение, легкий флирт. Положительные эмоции полезны. Домой возвращался обновленным. И всегда что-то прикупал к своему гардеробу. Вот он в новом галстуке в Евпатории. А вот этот плащ в Белокурихе приобрел, там же сфотографировался.
Жене и детям Юрий Григорьевич всегда привозил красивую коробку конфет. С видом места его временного пребывания. Иногда удавалось купить зефир в шоколаде. Эммочке уж больно он нравился. Так нет бы смаковать, по зефиринке к вечернему чаю доставать. Все раздаст мигом, всех соседок по лестничной площадке угостит: "Юрочка привез с курорта!"
Юрий Григорьевич морщился, но молчал. Слыть заботливым мужем и отцом неплохо. Правда, детям они ничего шоколадного не давали. До пяти лет - ни-ни! Эммочка не только за питанием супруга следила. Сын и дочь приучены были не кусочничать. Никаких бутербродов у них дома никогда не водилось. На завтрак - только полезные каши на воде с последующим добавлением молока или сливок.
Юрий Григорьевич, правда, любил съесть и аппетитный кусок нежирной говядины. Холодную любил. Сваренную с морковью и специями. Сколько ни пытался приготовить себе так же, как Эммочка - выходит лишь жалкое подобие. Вот чтобы ей рецепты домашнего меню записать подробно и на видном месте держать! Так нет же, не догадалась! И письма куда-то запрятала...
Звонок в дверь вынудил хозяина квартиры поморщиться. Кого там нелегкая принесла! Занят человек делом. Пошел открывать. Мария Семеновна из тридцатой квартиры. Пенсионер оторопел. Вот наглая! Домой не постеснялась прийти!
-Что вам? - нелюбезно спросил он, не приглашая назойливую дамочку войти.
-Юрий Григорьевич, уж простите, я без звонка, налегке выбежала. А ветерок, однако, нынче прохладный. Прямо озябла вся! - немолодая, но молодящаяся женщина кокетливо повела плечами под пестрым ярким халатом. Выставила одну ногу вперед, едва не наступив мохнатым шлепанцем на тапочек хозяина. Полы длинного халата распахнулись внизу, обнажив перетянутые синими венами икры.
От такого напора мужчина слегка попятился. Непрошенная гостья поспешно перенесла через порожек вторую ногу.
-Юрий Григорьевич, помнится, у покойной Эммы Ивановны машинка швейная была. Вам без надобности она, а я бы порукодельничала. Мою уж в утиль пора списать, все детали в ней износились.
Соседка из тридцатой говорила в своей быстрой манере, а сама шаг за шагом продвигалась вперед, оттесняя пенсионера в глубь квартиры.
Тебя бы в утиль тоже отправить, зараzа! - мысленно ругнулся хозяин. Но старая ручная подольская машинка ему действительно не нужна. Дочка в дальнюю даль ее тоже не потащит. Зачем хламу место занимать?
-У меня уже есть покупатели, - не моргнув глазом, соврал Юрий Григорьевич.- Но по-соседски уступить могу, если ту же цену дадите.
-Посмотреть сначала надо товар! - обольстительно улыбнусь добротными вставными зубами пенсионерка.- Вот этот халатик я сама сшила! Посмотрите, как ладно на фигуру сел!
-Расцветка вам не по возрасту!- брякнул Юрий Григорьевич.
Специально задеть хотел. Что она крутит перед ним своим крупом! Фигура у Марьи Семеновны действительно фигуристая. Не то, что у его дробненькой Эммочки. А всё одно, в подметки ей ушлая дамочка не годится!
-Вот, пожалуйста, смотрите машинку, - хозяин подвел покупательницу к угловому столику.
Она сама сняла чехол. Пододвинула стул. Уселась, свисая половинками. Покрутила ручку, сделав несколько стежков на подложенной под лапку тряпице.
-Мягкий ход! - хмыкнула удовлетворенно.- Посмотрим, а там у нас что?
Мария Семеновна приподняла, отклонив, остов швейной машины.
-Батюшки, писем-то сколько! - воскликнула она, увидев стопки конвертов.- Это от кого же Эмма Ивановна их получала?
Соседка схватила верхний конверт, приблизила его к глазам, чтобы прочесть адрес.
Юрий Григорьевич грубо вырвал письмо из рук женщины.
-Не продается машинка! - рявкнул он.- Уходите. Занят я.