Получив сокрушительный удар, Нео врезался в дальнюю стену, да так, что кафель на ней пошел трещинами. Он сполз на пол, оставляя темную полосу крови. Казалось, ему конец, но он бодро вскочил на ноги, и, пританцовывая, стал напевать: «Я – шоколадный заяц, я – шоколадный заяц!» Видя это, агент Смит разразился ядреным русским матом.
Что это за сцена такая? Скажем так, вольная интерпретация… вольной интерпретации некоторого фильма. То есть, вариации на тему фантазий отечественных переводчиков. Знаете, в не столь далекое время была мода на «творческий» перевод популярных кинокартин. Когда переводчик не столько передавал суть, а скорее самовыражался, блистая рабоче-крестьянским остроумием. Поэтому итоговый текст перевода оказывался весьма далеким от оригинала, порою вовсе не передающим суть. Однако людям нравилось. У этого направления имелось большое количество преданных фанатов, которые с восторгом обсуждали очередные перлы переводчиков. В конце концов, фильмы – это в первую очередь развлечение, и не все ли равно, каким образом вас развлекают?
Со временем, кажется, славная традиция перевода с отсебятиной начала уходить в прошлое. Но все же в Интернете до сих пор можно найти забавные (или не очень) версии известных фильмов с таким вот переводом. Натолкнувшись на днях на такой вот образчик юмора в стиле районного КВН, автор этих строк задался одним вопросом. Что вообще такое качественный перевод? Насколько он должен отражать оригинал? Может, ну ее, эту суть и действительно, когда переводчик серьезно трансформирует произведение, то это делает его лучше? Вот и обсудим!
Сразу надо сказать, что традиция вольно обращаться с иноязычным текстом возникла далеко не вчера. Достаточно вспомнить всем известные авторские сказки, вроде «Буратино» или «Волшебник изумрудного города». В нежном возрасте меня всегда удивляло, почему это отечественные авторы поместили героев в какую-то Италию или даже Канзас, хотя на Руси Запад и США в особенности давно не жалуют. Так было, пока я не выяснил, что это в действительности вольные переводы (или переработки) произведений иностранных писателей. Не страдали дефицитом фантазии и более маститые авторы. Скажем, Отелло в переводе Пастернака жену вовсе не задушил, а заколол. Переводчику такой способ мести показался более пикантным. Впрочем, иногда переводчики не считали себя умнее автора, а просто их работа была так устроена. Какие-нибудь стихи практически нельзя перевести «в лоб», ведь тогда ритм потеряется, вот и пишется новое стихотворение по мотивам оригинала. Так, например, делал Маршак.
Таким образом, знакомые нашим современникам любители разбавить голливудские (и не только) блокбастеры шутками и прибаутками, причем иногда нецензурного содержания, не на пустом месте возникли. Ну да, я уже вижу возмущение читателей! Разумеется, было бы нечестно ставить Пастернака в один ряд с безымянными ребятами, которые поверх оригинальной звуковой дорожки бодрым голосом зачитывают сборники похабных анекдотов. Однако сути это не меняет. Что тут, что там переводчик вовсе не стремится передать содержание, он пересказывает свое видение текста. А то и вовсе сочиняет нечто свое.
Что по этому поводу скажут профессионалы? В советские времена существовало два мнения относительно того, как следует переводить иностранную литературу (или фильмы, вообще любой текст – это не принципиально). Один во главу угла ставил максимально близкую к оригиналу передачу смысла. В жертву этому приносилось все остальное. Сторонники другого, напротив, утверждали, что человек вполне способен понять смысл, даже если перевод не является точной копией оригинала. Главное – чтобы перевод звучал красиво, отвечал высоким стандартам литературного языка. И угадайте, какая точка зрения восторжествовала? Правильно, вторая!
Почему так, ведь казалось бы, куда важнее понимать суть, а уж прочее не так важно. Ан нет. Дело в том, что английский и любой другой язык – это вовсе не русский с непонятными словами. Одного результата можно достичь разными путями, и потому иностранцы, создавая свой язык, следовали иной логике. Поэтому чужой язык не является просто инструментом общения, он – совсем другая культура, традиции и прочее. Поэтому нельзя просто так взять и заменить чужие слова на наши. Все, кто пользовался старыми программами для машинного перевода, могли убедиться, что получается в таком случае совершенно нечитаемая чушь. Но и если найти нужное значение слов, подобрать к ним русские аналоги, правильно расставить их в предложении, то хорошо все равно не будет. Текст окажется корявым. Поэтому переводчику нужно понять суть, а уж потом изложить ее своими словами.
Как видим, идеально точный перевод невозможен в принципе. Как бы вы ни старались, все равно получится до определенной степени отсебятина. Однако каковы ее допустимые пределы? Пожалуй, на этот вопрос так просто не ответишь. Тут все зависит от конкретной задачи, которую решает текст. Если мы говорим о каком-то научном или учебном материале, то тут смысл выходит на первый план, а все прочее отступает. Любой нюанс может иметь важное значение, и его нельзя упустить. Потому даже если перевод будет смотреться коряво, но смысл из него вы поймете, то и ладно. Чуть менее требовательны публицистические тексты. Здесь также красота никому особенно не нужна, важнее уловить суть. Выходит, если главной для текста оказывается информационная составляющая, то его важно переводить точно.
Иное дело – художественный текст. Для «высокой» литературы или хорошего кино предпочтителен компромиссный вариант. Переводчику нужно не потерять смысл, но при этом лучше постараться сделать текст красивым, написать его литературным языком. Тут можно и позволить себе некоторые вольности, если они помогают сделать слог более красивым и естественным. Наконец, если речь идет о чисто развлекательных вещах, причем не очень высокого качества, то здесь нет большой разницы. Сюжеты, герои, диалоги в таких произведениях чаще всего простенькие, плоские, банальные. Может, сценаристы или писатели неплохо владели своим ремеслом, но все же звезд с небес не хватали. Значит, если чего-то переврать (даже существенно), то очень уж плохо не станет. В конце концов, какая разница, смеетесь вы над шутками автора или переводчика?
Выходит – дорогу отсебятине? Думается, надо знать меру. Потому что важно учесть пару моментов. Во-первых, антураж. В рамках чужой реальности довольно странно выглядят приметы нашей жизни и быта. Скажем, вряд ли японские школьники станут обсуждать Черкизовский рынок или Ксению Собчак. Встретив такие перлы, зритель или читатель сразу же вылетает из созданной автором среды. Хочется по Станиславскому воскликнуть: «Не верю!» Потому не надо так. Во-вторых, следует упомянуть моду среди некоторых переводчиков использовать большое количество мата. Здесь снова вспоминаем о разнице в культурах. Если в английском языке отношение к бранным словам довольно сдержанное, то в русском мат имеет резко негативную окраску. Поэтому нельзя даже известные всем любителям голливудских боевиков слова прямо переводить нашими родными, но нецензурными. При этом наличие мата легко отпугнет от перевода значительную часть аудитории, которая не привыкла видеть его в тексте. Вам оно нужно? Найти читателя или зрителя – и так задача не простая!
Таким образом, вопрос о том, что есть качественный перевод, весьма неоднозначен. Невозможно создать идеально точный перевод, да и не очень нужно. При этом в ряде случаев можно и вовсе уйти от оригинала в дальние дали, и многие не заметят особой разницы. Даже скажут, что получилось лучше и у них будет своя правда.
А вы как думаете, какой перевод самый правильный? Как вы относитесь к отсебятине в переводах? Может быть, сами знаете разные языки и пробовали что-то переводить? Поделитесь мнением и опытом!