Не спорю, что я - высокомерная сволочь,
Особенно после вашей словесной немочи.
Не буду наглаживать, пусть и против шерсти,
А если и вдоль – так я не настолько мелочен.
Обрыдло про Вась и про Мань, что вас подло бросили,
Про гордых женщин, счастливых от одиночества.
Богов, благодать и ваши хрустящие простыни.
О том, как вас сильно склоняли и били в отрочестве.
О том, как задорно вы крали с чужого лотка,
Какие вы гордые этим сомнительным фактором.
Свободно и быстро летали под сенью зонта
И как называли вселенскую глупость экстрактором.
Да, господа, я высокомерен и груб.
И очень хочу промолчать, когда хочется граблями
Боронить, копать, перекапывать и стачать
Всё это блестящее, что вами, грачами, награблено.
Улыбаюсь в свои неполные тридцать два,
Представляя, как вы там яритесь и плещетесь.
А потом опираюсь на чёрные два крыла,
Улетая туда, где когда-нибудь мы и встретимся.
Грубиян, хамоват и, по вашему, очень глуп.
Я летаю, крича, пока вы сидите под зонтиком.
И не буду вас ждать, не тащите с собой свой труп
За далёкой манящею лескою горизонта.