Никто больше не рисовал схемы на доске мелом, а брал в руки указку с проводом и, рассказывая, прикасался к контакту узла, блока или кабеля. В случае правильного касания происходила подсветка наименования. По ходу ответа суммировалось количество правильных и неправильных прикасаний.
Отвечающий получал оценку, с подсветкой надписи неудовлетворительно, удовлетворительно, хорошо или отлично. Алгоритмы и критерии по оценкам, согласовал с замом по боевой и летной подготовке и начальниками инженерных и технических служб.
Занятия стали увлекательными, коллективно всё обсуждалось, можно было наблюдать проявления своего рода демократии типа, когда командир дивизии генерал майор, он же командир своего экипажа, спорил с кем-нибудь из капитанов или даже лейтенантов. Споры приводили к тому, что бралась инструкция или описание, в него тыкали пальцами, показывали кому-то, слышно было типа «читайте, товарищ генерал майор».
Мне объявили благодарность за повышение эффективности подготовки экипажей. Пошел творческий процесс. Подружил со многими летчиками. Они делали замечания и предложения, я вносил изменения. Мало того, получалось, так, что мне никак не удавалось спиться.
Ещё и потому, что именно на мой срок службы выпал капитальный ремонт здания базы. Занятия прекратились, самолеты улетели в Крым за ночными часами, для подтверждения классности и получения более высоких званий. Мне выделили команду матросов строителей. Повалили непрерывным потоком материалы. Ремонт нужно было сделать за лето. Здание не маленькое, хотя и два этажа. Мне сначала это показалось невозможным. Главное, разобрать, перевезти в выделенные помещения, а потом собрать заново тренажеры, мебель и мой стенд!
Штукатурка, шпаклевка, покраска, снаружи и внутри, замена крыши и окон. Все должно, как часики, заработать вновь. Как все это выполнить? Но втянулся в ритм, команда работала по четко расписанному графику.
Тут случилась история с краской для пола. Бочку 200кГ грузили на машину подъемником, она всё время стояла в караульном помещении. Наступило время покраски, бочка не хотела открываться, решили открыть зубилом и кувалдой, она бухала, как барабан и оказалась почти пустой. Краска пропала!
Бывалые офицеры предложили налить туда керосина вперемежку с водой и размазать. А когда это обнаружится, скоро же дембель, буду уже далеко.
Меня обман не устраивал и совершил ошибку, правда, получил интересный урок. Без вызова, это уже нарушение, прибыл к начальнику штаба полка, тот как раз ненадолго прилетел из Крыма и, доложил, у меня украли краску!
Он был из настоящих военных и, заявил, будь война, лейтенант, я бы приказал тебя расстрелять. Тебе нужно выполнить приказ «взять высоту» или погибнуть. Если останешься живым, это будет всего лишь приятным сюрпризом.
Но ты вдруг возвращаешься и жалуешься, там пулемёт стреляет и, что мне делать? Отвечаю! Получить пулю! Ты свою головную боль, лейтенант, переложил в мою голову, теперь она болит у меня, твоего командира. Не скажу, что о тебе думаю.
Говорил он это, развалившись на стуле, беззлобно, с легкой улыбкой. Красивый подполковник, загоревший, рубашка с коротким рукавом без галстука, но с погонами. Ты, при этом сделал главное, нарушил Устав караульной службы. Не провёл расследование, взяв журнал смены караулов, не допросив всех, кто стоял в них, от даты получения бочки до момента обнаружения исчезновения краски.
Не представил список арестованных или подозреваемых, вверенных тебе служащих. Надеюсь, ты всё понял, и заберешь с собой это понимание, как мою награду, на гражданку.
А сейчас получи канистру спирта на нашем складе, сходи на гарнизонный склад и обменяй на новую бочку краски. Выполнять! Я сказал «есть» и отбыл в заданном направлении. Он мне потом в присутствии работников штаба ещё добавил, хорош тот командир, у которого подчиненные знают: что, как и когда выполнять. Это даёт командиру возможность развиваться и расти в должностях и званиях. Закон жизни – экспансия!