Старая Борхэ опять ругала своего мужа. В тёмной закопченной благовониями юрте, перед слугами и детьми, она била его плёткой по спине. Ходить самостоятельно она не могла уже давно, поэтому её мужу, Тамче, приходилось подползать к ней на коленях и подставлять спину. Старуха кричала, переходя на визг, вокруг летела слюна и ошмётки от овчинной накидки мужа.
Борхэ родом из богатой семьи и считала себя выше всех. И выше мужа. А Тамча был из простого рода и парнем он был простым. Тамча очень любил девушку из соседнего рода-стойбища, поэтому уговорил родителей и старейшин сосватать её. Уговаривать пришлось долго, и род станет богаче, и много здоровых детей появится, и слава пойдёт. В общем, уговорил, хоть и была она старше Тамчи на десять зим.
Сватались долго, отец Тамчи ездил несколько раз в род чёрных, не хотели соседи отдавать свою Борхэ за простых кочевников. Много подарков отвёз, половину стада отдал, шаману их медвежью шубу подарил. Отдали.
Но не наступило счастье для Тамчи. Да, род стал богаче и крупнее. Да, детей и внуков стало больше. Но прокляла родова своего Тамчу за жену его. Потому что жена его Борхэ оказалась хуже любой ведьмы из болот. Род Тачми она считала ниже себя и относилась соответственно. Жила Борхэ в тёмной юрте, что привезла с собой. Никого к себе не пускала без приглашения. А вошедшие могли входить только на коленях. И разговаривать с хозяйкой только в таком положении. Мужа она пускала раз в полнолуние. А гостей из своего рода-племени чёрных четыре раза. Но любил Тамча свою жену и был слеп от этого и глух. Родню свою уговаривал и ругал, жену свою шкурами одаривал. На дела её глаза закрывал. Дети не были похожи на Тамчу. Рыжеволосы, широкоплечи, они больше были похожи на род Борхэ. И характером были в мать.
Отец Тамчи, умирая, попросил спасти свой род и убить Борхэ и её детей. Но не поднялась рука у Тамчи. Со временем, когда умер отец Тамчи, а старейшин становилось с каждой Луной всё меньше, стали наведываться на их пастбища родственники Борхэ, чёрные воины. Они забирали скот, увозили девочек со стойбищ, обижали детей и стариков. А потом Борхэ привезла своего старого шамана, который начал ворошить жизнь рода по-своему.
Родня Тамчи приходила к нему каждый день. С жалобами, разговорами, увещеваниями. Тамча слушал молча, кивал. Потом шёл к жене и уговаривал её. Просил не обижать его род, не давать воли своим братьям. В начале совместной жизни жена со всеми доводами соглашалась, но делала по своему. В середине жизни она слушала молча, потом всё равно делала по своему. Сейчас же она не давала ему сказать слова. Она орала, била по его спине плёткой. Называла рабом.
Так и сегодня. На днях прошёл слух, что родственники Борхэ стали воровать скот у своих соседей из других долин. А хуже того, стали воровать девочек. Один из рода Тамчи, юный Джида, проводил того до юрты и показал связанных девочек. Тамча с девочками поговорил, накормил. Дал провожатых и отправил домой, в другую долину. Но вскоре братья Борхэ обнаружили пропажу, нагнали беглецов и сопровождающих. И убили всех, спастись удалось только одному Джиде. Он приполз домой со страшной раной от сабли на спине и спрятался в телятнике. И ни с кем, кроме Тамчи говорить не захотел. Тамча оставил Джиду в телятнике под присмотром.
А сам дождался утра и отправился в юрту жены. В юрту его не пустили. Жена отдыхала с кем-то из её рода-племени. И пришлось Тамче дожидаться. Потом приехали её родственники, дети. Пришёл старый серый шаман. Они долго разговаривали. А уж потом запустили Тамчу. Не успел он и рта открыть, как она ударила его плёткой и начала орать, понося его, его племя, долину и мир. Тамча стоял на коленях и слушал оскорбления, за которые его отец убил бы любого. И понял он, что был слепым всё это время. И из-за любви предал род свой и погубил жизни нескольких человек.
Тамча перестал слышать жену, перестал чувствовать боль от её плети, перестал видеть окружающих. Он нащупал на поясе свой нож, сжал костяную ручку и потянул. Но не вытащил и не ударил. Можно убить здесь свою ведьму и умереть самому. Но тогда совсем пропадёт его род-племя. Надо действовать по другому. Спала пелена с его глаз, вернулся слух. Только боль не вернулась. Вместо боли появилось что-то давящее в груди, что нужно было выпустить. Отпустил Тамча нож, дослушал крики жены и смех её братьев. Поклонился молча, и вышел.
Выйдя из юрты, он встал на ноги, обошёл становище и направился в телятник. В телятнике возле Джиды сидела сестра, юная Арюна, и смачивала его рану выпаренной мочой. Джида поднял плечи, прижал руки к телу и зажмурил глаза, пока тряпочка прикасалась к его ране.
- Как ты?- Тамча приложил ладонь к плечу парня, поддерживая его.
- Всё было бы хорошо, если бы не лекари с их мочой, - Джида еле улыбнулся и покосился на сестру, - тебе опять досталось, Тамча?
- По сравнению с тобой, меня просто обласкали, - Тамча оттолкнул маленького телёнка и сел возле юноши, - тебе нельзя здесь долго находиться. Куда бы тебе спрятаться?
Оба задумались. В становище, да и во всей долине есть родственники ведьмы и глаза старого серого шамана. Большая степь, а спрятаться негде.
- Эх вы, воины. Глупые, как все мужчины. С вами сидит мудрая женщина, а вы гадания устраиваете.
- Мудрая женщина? - Тамча посмотрел на юную Арюну, - Тебе зим то сколько?