В ноябре 2022 года на сайте президента Украины появилась петиция о переименовании России в «Московию». В феврале 2023 года петиция набрала 25 тысяч подписей, необходимых для рассмотрения инициативы. Как утверждают авторы предложения, название «Россия» существует 301 год, тогда как термин «Украина» встречается впервые якобы на 41 год раньше – в 1680 году. Конечно, составители петиции лукавят, поскольку термин «Россия» в византийских текстах встречается уже в середине Х века, а в XII веке форма Rossia, перенятая из Византии, встречается в западноевропейских источниках.
Текст: Наталия Таньшина, фото предоставлено М. Золотаревы
Но в данном случае речь не об этом. И даже не о том, что президент Зеленский поручил премьер-министру Украины Денису Шмыгалю «тщательно проработать» возможность переименования России в «Московию». За стремлением переименовать Россию в «Московию» скрываются вовсе не научные споры филологов. Речь идет о территориях, которые якобы незаконно присвоила себе Московия (это название употреблялось для обозначения Московского княжества параллельно с названием «Руссия» с XV до начала XVIII века. – Прим. ред.). Как и само слово «русские».
Идея о том, что Россия – это полуазиатская «Московия», которая незаконно присвоила себе не принадлежавшие ей земли и слово «русские», имеет весьма глубокие корни. Одним из первых мнение о том, что Московия не является частью Европы, высказал австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн, автор одного из самых известных трудов о Московском царстве. В своих «Записках о Московии» (1549) он предложил относить Московию к Азии: «Если провести прямую линию от устья Танаиса (Дона. – Прим. авт.) к его истокам, то окажется, что Москва расположена в Азии, а не в Европе».
Мысль о том, что Россия – это не Европа, а варварская и азиатская «Московия», оказалась очень востребованной в XIX столетии – после окончания Наполеоновских войн. С одной стороны, это было время действия Венской системы международных отношений, «европейского концерта» и «пентархии», то есть пятерки европейских лидеров: России, Великобритании, Австрийской империи, Пруссии и Франции. С другой стороны, Россия, внесшая решающий вклад в разгром наполеоновской Франции и значительно усилившая свои позиции, стала вызывать у европейских политиков чувство зависти и раздражения. Не случайно именно в это время на Западе формируется русофобия как идеология, а в 1830-е годы этот термин уже активно используется в европейской прессе.
РУСОФОБИЯ С РАСОВЫМ ДУШКОМ
Уже в те годы европейскими авторами использовались две аргументации объяснения феномена инаковости русских. В соответствии с первой, исторической, неполноценность русских связывалась со спецификой исторического развития, прежде всего с наследием Орды. В соответствии со вторым подходом, генетическим, или расовым, речь шла о якобы особой генетической ущербности русских. Русские терпят тиранию, потому что это свойственно их природе. Русские видятся не просто как отсталый, а как органически неполноценный народ, неспособный воспринимать «западные ценности». «Русский… является этнической аномалией, с которой трудно иметь дело», – писал Редьярд Киплинг.
Собственно, тогда же оформляются и расовые теории – термин «раса» вводится в оборот как раз в 1830-е годы. Одним из самых спорных сюжетов расологической теории XIX столетия был вопрос о расовом характере финно-угорских народов. Наибольшее распространение получила так называемая туранская теория, утверждающая их переходный (или смешанный) характер между монголоидами и европеоидами. «Туранцами» тогда стали именовать все кочевые племена, а в туранскую расу объединили тюрок, монголов и финно-угров. В соответствии с этой теорией русские были объявлены не славянами, а потомками смешения крови финно-угров, монголов, тюркских народов и славян, то есть «грязнокровками», что, по расистским понятиям, оценивается гораздо хуже, чем принадлежность к низшим расам.
Эти идеи нашли развитие в трудах польского историка и этнографа Франтишека Хенрика Духинского (1816–1893). С 1834 года он проживал в Киеве, где какое-то время учился в университете и работал частным учителем в польских семьях. В 1846-м эмигрировал в Париж, участвовал в революциях 1848–1849 годов. Во время Крымской войны отправился на театр военных действий, работал в интендантстве при английском экспедиционном корпусе, излагал свои идеи англичанам, французам и туркам в надежде поставить на повестку дня польский вопрос. После войны снова обосновался в Париже, где занялся литературной и преподавательской деятельностью. Несмотря на то, что Духинский был ученым-любителем, в Париже он сделал блестящую научную карьеру, стал профессором истории в Высшей польской школе, был избран вице-президентом Парижского этнографического общества и являлся членом Французского географического общества.
В 1858–1861 годы, отмеченные очередным обострением польского вопроса, в Париже в трех частях выходит главный труд Духинского – «Основы истории Польши и других славянских стран и Москвы». Духинский был просто одержим ненавистью к России, видевшейся ему извечным агрессором, нападавшим на польские земли и потому виновным в ее трагической судьбе. Для обоснования того, что эти земли именно польские и по праву должны принадлежать Польше, он создал особую расовую теорию и своеобразную историческую концепцию. Духинский исходил из привычного для польской культуры представления, что вся Русь входила в состав Польши, а Московия к Руси исторически никакого отношения не имела. В состав Руси он включал не только Западную Русь, но также Литву и бывшие земли Великого Новгорода.
Духинский утверждал, что великоросы, или «москали», не принадлежат к славянскому и даже к арийскому племени, а составляют подвид туранского племени наравне с монголами и только присваивают себе имя русских, принадлежащее, по справедливости, только малорусам и белорусам, близким к полякам по своему происхождению.
Противостояние Московии и Польши Духинский воспринимал как конфликт христианства с «поганскими» народами Востока. Московское царство, по его утверждению, не являлось наследником Киевской Руси. Россия правит Малороссией вследствие ее завоевания Петром Великим, которое произошло в 1709 году в результате Полтавской битвы. А потом уже императрица Екатерина II «постановила указом, что московиты суть русские и европейцы».
УПОТРЕБЛЕНИЕ ПИВА КАК КРИТЕРИЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ К ЕВРОПЕ
В «научных» трудах Духинского много весьма любопытных деталей, не имеющих отношения к науке, но всерьез воспринимавшихся читателями. Например, границу между Европой и Московией Духинский проводил в том числе по такому критерию, как употребление пива: «Географические границы, где употребляют пиво в Европе, кончаются восточными границами Польши и Малороссии. Московиты не знают более пива; с Московии начинается кумыс, который сопровождает путешественника до Тихого океана. Московиты, впрочем, ныне делают свой квас не из молока кобылиц, а из солода».
Карл Маркс с большим интересом отнесся к концепции Духинского и высказался в ее поддержку: «Он утверждает, что настоящие московиты, то есть жители бывшего Великого княжества Московского, большей частью монголы или финны и т.д., как и расположенные дальше к востоку части России и ее юго-восточной части <…> Я бы хотел, чтобы Духинский оказался прав и чтобы по крайней мере этот взгляд стал господствовать среди славян».
В духе французских пропагандистов Духинский мечтал видеть Европу единой федерацией во главе с Францией для того, чтобы воевать с туранской «Московией». Он призывал: «На Днепр! На Днепр! В Киев! О, народы Европы! Там ваше согласие, ведь именно там малороссы ведут борьбу против Москвы, защищая свою европейскую цивилизацию».
Не имеющие научной основы тексты Духинского были направлены на обоснование необходимости создания буфера между «арийской» Европой и «туранской» Москвой. На роль буфера предназначалась независимая Польша, включающая украинские и белорусские земли, Литву, Прибалтику, Смоленск и Великий Новгород.
22 января 1863 года в Варшаве снова вспыхнуло восстание. Франция опять живо откликнулась на эти события, а Духинский был на пике своей популярности. В феврале следующего года он прочел в Париже публичную лекцию, которая привлекла внимание 3 тысяч слушателей, среди которых были император Наполеон III и ведущие французские политики.
Русский журнал «Отечественные записки», рассуждая о феномене популярности идей Духинского и его самого во Франции, отмечал, что он просто дурачил французскую публику «неисповедимой абракадаброй», абсолютно ненаучными идеями. Однако не выдерживавшие научной критики тексты Духинского были с энтузиазмом восприняты не только польской эмиграцией, мечтавшей о восстановлении «Великой Польши от моря до моря», но и французскими учеными, политиками и даже крупными предпринимателями.
ЭЛИАС РЕНЬО: МОСКОВИТЫ – ЭТО КИТАЙЦЫ
Одним из них был историк и чиновник Элиас Реньо (1801–1868). В работе «Европейский вопрос» (1863) он выступал с идеей федерализации Европы с одной целью: вытеснить Россию за пределы Европы и лишить ее земель, которые, по его мнению, принадлежали ей незаконно: «Необходимо, чтобы Московия вернулась к своим национальным традициям, в соответствии с которыми ее миссия заключается в организации полуславянских народов Центральной Азии, вместо того чтобы идти на Запад… В этом возвращении к традиции нужно начинать с уничтожения самого наименования «Россия», которое цари Санкт-Петербурга незаконно себе присвоили».
Ставку он делал исключительно на силовое разрешение вопроса: «Всякая дипломатия в этом случае неэффективна, поскольку дипломатия – это искусство сделок, иначе говоря, искусство двусмысленное. Здесь двусмысленность невозможна. Надо ли пожертвовать Европой? Надо ли пожертвовать русской империей? Вот в чем вопрос».
Границы Европы Реньо определяет таким образом: независимость Польши с границами до Днепра и ее включение в европейскую федерацию; освобождение Финляндии, балтийских провинций и Бессарабии от власти России; при этом для достижения этой цели Европа пойдет на любые жертвы.
Главный научный вывод историка таков: «Политика обязана следовать за научными открытиями: русская империя вновь должна стать московским царством, и только тогда московиты станут тем, кем они должны быть, кем они являются: туранцами и неславянами». Завершается же книга Реньо и вовсе утверждением, что «московиты являются китайцами».
ВОСТОРЖЕННЫЙ ПОЧИТАТЕЛЬ ДУХИНСКОГО
Сходные идеи развивал еще один поклонник Духинского – известный историк и публицист Анри Мартен (1810–1883). 4 февраля 1864 года он написал Духинскому восторженную записку, которую можно считать программной: «Настоящая Европа никоим образом не простирается до Уральских гор; она останавливается в бассейне Днепра. Московиты (отбросим это название русских, составляющее только двусмыслицу и не означающее ни нации, ни расы) – московиты, будучи туранцами по расе и духу, не принадлежат к европейскому обществу; они его только мутят и расчленяют; они никогда не будут гармоническим элементом: они должны сноситься с ним извне; их законная роль в Азии, и там она может иметь свое величие; до тех пор, пока их не обяжут решиться на это и пока не разорвут навсегда Завещание этого Петра Великого, столь пагубное для человечества, в Европе не будет ни мира, ни безопасности, ни порядка».
В журнале «Отечественные записки», опубликовавшем письмо Мартена, иронично отмечалось: «Нет такой туранской земли, в которой он мог бы закопать позор свой». Однако Анри Мартен вовсе не думал, что он «позорится». Более того, он продолжил развивать мысли Духинского и в 1866 году опубликовал одну из своих главных работ – «Россия и Европа», основанную, по его словам, на источниках, достойных доверия, а на деле пересказывающую основные идеи Духинского.
Размышляя над извечным для европейцев вопросом, является ли Россия частью Европы, Мартен во введении дает четкий ответ: Россия полностью противоположна Европе. Он оперирует давно сформировавшимися образами и стереотипами. Главная особенность России – деспотизм власти. Именно с опорой на деспотизм была основана Россия, и именно деспотизм является «единственной формой ее создания». Если в основании европейского общества лежат идеи личной свободы, семьи и частной собственности и они предшествуют письменным законам, то единство русских, или московитов, «покоится на общности, персонифицированной в лице одного человека, который может произвольно распоряжаться всеми свободами, всеми имуществами и счастьем всех семей и который одним своим словом может уничтожить право собственности в своих новых обширных владениях».
МОСКОВИЯ – ЭТО НЕ ЕВРОПА
Русские у Мартена – это образ европейцев в негативе, да еще с опорой на теорию расового превосходства: «Московитский характер совершенно отличается от славянского или европейского. Основные его качества – сплошь отрицательные: отсутствие индивидуальности, разнообразия, изобретательности и порождаемой ею способности к самосовершенствованию, что сочетается с большой легкостью подражать другим и с необычайной покорностью». Московиты не способны создавать свободные сообщества, они могут создавать только религиозные секты, у них нет традиции совещательных органов и институтов защиты от произвола властей, оппозиция же считается кощунством. Московиты не знакомы с идеей прав человека, они фанатично преклоняются перед грубой силой. Из наиболее выдающихся качеств их отличают большая хитрость и необычайная мобильность, способность приспосабливаться к переменам. Если славянин и в целом европеец очень привязан к земле, семье и собственности, то московит, как и в целом татары, азиаты Севера, сохраняет кочевой и общинный образ жизни.
«Россия – это государство, противоположное Европе» – именно такой вывод делает Анри Мартен. «Московия – это не Европа. Она не имеет ни наших идей, ни нашей морали, ни наших законов. Самодержавная, она верит, что ее государь имеет право одним своим словом изменять основы общества. Общинная, она не признает права собственности, как и личной свободы человека…». При этом речь идет вовсе не о Московской Руси, а о современной ему Российской империи, которая в восприятии европейцев оставалась неизменной и вечной «Московией» со всеми атрибутами варварства, азиатчины и деспотизма.
По словам Мартена, только сейчас европейцы увидели «истинное лицо России», когда «под обликом русского обнажился туранин и татарин. Маски сорваны. Европа все увидела». Вслед за Духинским Мартен воспринимает Польшу как барьер против России.
«РУССКАЯ УГРОЗА»
Другой французский политик, издатель и банкир Казимир Делямар (1797–1870), был не менее страстным поклонником Духинского. В 1852 году он был избран депутатом Законодательного корпуса, был близок к императору Наполеону III, являлся автором ряда работ на экономические темы, не обошел вниманием и Россию.
В 1869 году Делямар выступил с петицией к французскому Сенату, в которой заявил о «русской угрозе» и порабощении «московитами» 15-миллионного народа – «русинов», или «рутенов», подразумевая под этими именами украинцев. В петиции он потребовал от правительства ни много ни мало реформы исторического образования и раздельного изучения истории рутенов, то есть славян, и московитов, то есть народа, чье славянство было более чем сомнительным, поскольку это народ туранского, иначе говоря, азиатского происхождения. По его мнению, Франция должна изменить систему изучения славянских народов и использовать работы «прекрасных и выдающихся ученых, открывших в исторической науке новое направление».
Цель обращения Делямара заключалась в том, чтобы просить Сенат добиться включения в официальную программу преподавания истории в учреждениях среднего классического образования основных сюжетов по истории не в целом славян, а «народов, говорящих на славянских языках». Французы, по его словам, допускают большую по своим последствиям ошибку, рассматривая Российскую империю как единое целое. Напротив, ее главным правилом является разноликость, и именно это определяет действия правительства: «Когда Россия разговаривает с Европой, она себя именует славянской и европейской, и своего государя называет императором России; когда она обращается к Азии, она себя называет туранской, то есть татарской и азиатской, и ее самодержец становится «Белым царем». Причина такого двуличия, подчеркивает Делямар, заключается в том, что «в империи встречаются одновременно славянские народы со стороны Европы и туранские народы со стороны Азии, а также в том, что в этих противоположных направлениях остаются еще не завоеванными Россией как славянские, так и туранские народы. Надо, следовательно, каждому из них представиться братом, протягивающим руку дружбы».
Характерно, что годом ранее Делямар выступил с инициативой о переименовании кафедры славянских языков и литературы в Коллеж де Франс, которая была создана в 1844 году специально для польского поэта Адама Мицкевича, в «кафедру языков и литературы славянского схождения». Император Наполеон III согласился с этой идеей.
НОВЫЕ ВРЕМЕНА – НОВЫЙ ОБРАЗ РОССИИ
Итак, французские интеллектуалы использовали расовые концепции о неславянском происхождении «московитов» с одной целью: вытеснить Россию из Европы, доказать незаконность владения польскими, финскими, прибалтийскими и малороссийскими землями. Для них речь шла об ослаблении России и не просто об объединении Европы перед лицом «русской угрозы», но о непосредственной войне с Россией, которую известные историки продолжали именовать «Московией».
Однако после Франко-прусской войны, когда потерпевшая унизительное поражение Франция стала искать сближения с Россией, такие откровенно русофобские идеи стали политически неактуальными и даже вредными. Духинский был вынужден перебраться в Швейцарию. Анри Мартен, несмотря на то, что в 1878 году был избран во Французскую академию, к этим идеям также больше не возвращался. Новое время требовало новый образ России и русских.
Но расовые идеи не ушли в прошлое. И уже идеологи германского национал-социализма, вслед за польскими и французскими классиками расизма, исповедовали идеи о славянах как о недочеловеках, незаконно занимавших земли, которые по праву должны принадлежать представителям «высшей арийской расы». И как и французские историки-расисты, выход идеологи национал-социализма видели лишь в экспансии и войне. Совершенно не думая о цене, которую придется за это заплатить человечеству. А вот теперь на эту порочную стезю вступили и идеологи украинского национализма.