Бобик теперь учился в гимназии в Москве. Александр доставлял его на вокзал. Потом он ехал на поезде в Москву. У него была, как и у всех учащихся гимназий и студентов вузов, со дня основания этих учреждений серая униформа. В этом наряде он не чувствовал себя личностью. На пряжке ремня и на фуражке были кокарды, по которым можно было узнать учебное заведение. Форму Бобик ненавидел. Он был в ней просто представителем какого-то учреждения. По дороге в гимназию он проходил мимо другой школы, которая враждовала с его гимназией. Никто не знал причины вражды. Ученики даже не знали друг друга. Но когда-то, может быть сотни лет назад, возникли какие-то персональные противостояния, которые наследовались следующими поколениями. Каждый представитель одной школы считал представителей другой недоразвитыми и дикими. Учителя тоже.
Всё время происходили драки с учениками, которые имели неосторожность идти в одиночку. Победить было нельзя, потому что никаких правил из времён рыцарских турниров и в помине не было. Просто нападали сзади, толкали, подставляли ножку, не стеснялись кидаться, как мягкими, так и твёрдыми и гнилыми предметами. Поскольку Бобик шел в школу один, он по дороге бывал регулярно бит. Он оборонялся, как только мог, но один против многих бывал побеждён. Когда встречались группы, дело решали число или сила.
Ядвига посоветовала ходить кружным путём, чтобы избежать драк по дороге, но он считал это трусостью. Следствием этого было то, что он теперь не приходил без синяков, царапин, ссадин на теле и повреждений на одежде, что очень огорчало няню.
Гимназию Бобик находил такой же скучной, как и деревенскую школу, с той разницей, что имелся более многочисленный учительский персонал с большим разнообразием характеров и индивидуальностей. В основном, с точки зрения Бобика, это были учителя как учителя. Только немногих он уважал, так как это были живые люди без шаблонов.
Иванов преподавал математику. Он не выносил, когда ученики списывали друг у друга. Он пробовал объяснить, что они учатся не для него, а для себя. Это было действительно тяжело понять. Поймав на списывании, он хватал виновного за ухо, что было ужасно больно, и говорил:
– Не ведите себя, как шимпанзе, вы же разумные люди. Я понимаю, что вы не можете всё держать в голове, да это и не требуется. В жизни всего не выучишь наизусть. Я тоже не знаю всего. Но нужно знать, где что можно найти, чтобы при необходимости вспомнить. У вас есть учебник математики. Вы всегда можете туда заглянуть, но делать это надо с пониманием, а не автоматически. – Это очень нравилось Бобику.
Был ещё учитель истории Ершов с пронизывающими глазами и высоко поднятой головой. В класс он входил энергичными шагами и строго осматривал их так, как будто мог охватить их всех своими живыми глазами. Доцент университета. Он был очень умным. Он издал несколько значительных исторических работ. Ещё стоя, Ершов произносил ужасные слова:
– Гробовая тишина! – Эти слова обладали силой внушения. Ученики действительно весь урок оставались спокойными. Кроме того, он умел подавать материал так живо, что дети любили его уроки. Они не уставали, не теряли внимания, не отвлекались от темы. Было ощущение, что он любит всех учеников. Он никого не перебивал, не проявлял нетерпения. Если кто-нибудь что-нибудь не знал, Ершов задавал выучить это к следующему уроку. Он никому не ставил плохих оценок. Было впечатление, что все ученики хорошо учатся.
Когда другой учитель попробовал провозгласить «гробовую тишину», раздался такой громкий хохот, шум и беспорядок, что усмирять класс пришлось самому директору. Привилегия на гробовую тишину принадлежала одному Ершову.
Боголюбов преподавал русскую литературу. Это был дородный человек с дружелюбным лицом. Содержание материала на его уроке было не очень интересным, но у него с каждым учеником была особенная связь. Он знал их всех изнутри, каждый чувствовал себя им насквозь любовно изученным. В тактичной и приветливой манере он расспрашивал учеников об их обстоятельствах, интересах и проблемах. И он не стеснялся говорить о своих проблемах, интересах и переживаниях. Когда он так говорил, каждый ученик чувствовал, как будто это ему персонально учитель говорит о своих проблемах. Все чувствовали себя выслушанными и понятыми.
Дети любили этого преподавателя и готовы были за него пройти сквозь огонь и воду, потому что чувствовали, что он их любит и они для него не бесцветные номера. Однажды, после одного такого разговора, Бобик обратился к своему соседу, длинному Мише Бубнову, о котором Бобик знал, что тот живёт в неблагоприятных обстоятельствах (его мать развелась с отцом, вышла замуж, и Миша не любил отчима), уверенный, что Боголюбов обращался единственно к нему, Бобику. Миша вытаращился, довольно грубо оттащил его в сторону и сказал:
– Ты дурак! Не выдумывай, он говорил это мне, потому что он знает мои обстоятельства.
– Но мои обстоятельства он знает тоже, и на этот раз он имел в виду меня! – надулся Бобик.
В тот день он торопился, чтобы успеть на полуденный поезд в сторону Гиреева, потому что к обеду ожидался знаменитый писатель. Мама познакомилась с ним где-то в литературном кружке в Москве. Это был очень известный человек. Он написал очень спорную книгу, о которой говорил весь свет. Молодые мамины знакомые, а из старых только дядя Иван, были от него в восторге.
Они считали, что он, наконец, сказал о вещах, о которых давно нужно было сказать. На маминых вечерах это активно обсуждалось. Насколько Бобик понял, речь шла о том, имеет или нет право человек «брать от жизни всё». Бобику не было ясно, что означает «брать от жизни всё». Что такое жизнь он между тем знал. Но тут было что-то другое. Кроме того, в присутствии старых знатных дам про книгу не говорили. Что бы это значило?
Знаменитость ожидали с благоговением. Уже за несколько дней все были словно наэлектризованы. Ядвига заранее наставляла Бобика, чтобы он никаких нетактичностей не говорил и был вежлив. Бобик не стал обещать, поскольку заметил, что хорошие намерения легко превращаются в свою противоположность.
Он вспоминал свою встречу с Толстым и меланхолично мечтал, что, может быть, снова будет сидеть на коленях у гения. Он представлял этого знаменитого писателя молодым, большим и красивым, с вьющимися длинными волосами и лучащимися голубыми глазами – некоторое замечательное скрещение средневекового миннезингера и оперного тенора. Бобик был полон напряженного ожидания. Он попросил Александра встретить его на вокзале с верховой лошадью Игрункой, чтобы не опоздать к приёму.
Бобик прошел по вагонам, ища свободное отделение, потому что болтовня людей была ему противна. Они сидели, как пауки, ожидающие муху. Стоило оказаться рядом, как они накидывались на жертву. После нескольких слов о погоде, катастрофах или политике, которая была непрерывной катастрофой, они начинали говорить своих проблемах. Так как взрослые слушать друг друга не хотели, в качестве слушателей они охотно выбирали детей.
Таким образом, Бобик узнавал тысячи совершенно не интересных личных проблем чрезвычайно важных для рассказчиков. Они иногда по ходу рассказа спрашивали его мнения, не давали времени на ответ и продолжали рассказывать. У Бобика от этой болтовни начинала болеть голова. Но, если он попадал в сеть такого паука, спасения не было. Можно было, конечно, на остановке пересесть в другое отделение, но не было гарантии, что там не ждёт его другой такой же паук. Итак, ничего другого не оставалось, как ждать, когда он доедет до спасительного Гиреева.
Поезд на Нижний Новгород уже стоял под парами. Когда Бобик пришел на вокзал, уже второй раз ударил колокол. Он побежал вдоль поезда, так как по опыту знал, что до отхода осталось пять минут. Раздался третий звонок. Бобик вскочил в вагон. Начальник станции в красной шапке махнул рукой, локомотив собрался с силами, пустил пар, двинулись колёса, звякнули буфера между вагонами, и поезд медленно пришел в движение.
Бобик прошел по коридору. В одном из отделений сидел мужчина. Бобик сел на скамейку напротив него. Мужчина читал газету. Он поднял взгляд и увидел Бобика. Они посмотрели друг на друга испытующе. Мужчина был пожилой с седеющими редкими волосами. Его лицо обрамляла тёмная борода, из которой торчал крохотный нос, а на нём пенсне без оправы. Внимательно осмотрев Бобика, он покровительственным тоном спросил:
─ Хм-м-м, и куда мы направляемся, молодой человек? ─ Бобик не любил таких вступлений. Не потому, что не был молодым человеком, а потому что в этом была пренебрежительность.
─ Ох, да недалеко от Кускова, ─ он не хотел без необходимости давать точные сведения.
─ Красивые здесь места. Ты их знаешь? Не бывал ли ты в Гиреево?
─ Конечно. Я здесь всё знаю, и Гиреево тоже, ведь я в этой местности живу. ─ «К кому же он может ехать?», ─ спрашивал себя Бобик и прикидывал различные возможности.
─ Там в Гиреево есть большое поместье?
─ Да, но большое поместье в Старом Гиреево у Тарлецких.
─ Ах, так я не это имею в виду. Я говорю о другом большом поместье. ─ Бобик не мог понять, что он имеет в виду.
─ Тогда я не знаю, о каком поместье вы говорите. Я не знаю другого.
─ Ну, ты ещё глупый, и ничего не понимаешь. Там есть ещё имение, и я туда еду.
─ Так вы знаете, где это? ─ спросил Бобик.
─ Как же мне не знать, если я там часто бываю!
─ А, вероятно вы направляетесь по другую сторону дороги в Кусково, к Шереметьевым?
Мужчина разозлился и затряс головой:
─ Мне лучше знать, где живут мои лучшие друзья! Они в Гирееве, и больше нигде!
─ Ну, тогда конечно, вы лучше знаете! ─ согласился Бобик.
─ Если ты говоришь, что так хорошо знаешь местность, тогда ты должен знать, где живёт самая красивая женщина!
Самой красивой женщиной не только этой местности, но самой красивой женщиной России была, без всякого сомнения, его мама, Ядвига. Но это было невозможно! Он ведь у них не бывал, тем более часто.
─ Самая красивая женщина ─ моя мама! Это, несомненно, она! ─ сказал он упрямо. Мужчина смотрел иронически на Бобика через пенсне.
─ Конечно, конечно! Как же иначе? Моя мама тоже была самой красивой! Ха-ха-ха! ─ он хохотал всё громче, так что пенсне прыгало. Он ухватился за свой колышущийся от смеха толстый живот. Бобик обиделся. «Такой большой и такой глупый!», ─ подумал он. В раздражении он решил:
─ Вы, конечно, имеете в виду Марусю Тарлецкую. Но она вторая по красоте, честное слово!
─ Нет, я не её имел в виду. Есть, конечно, и третья по красоте. Но та, в гости к которой я еду, действительно прекрасна. Умопомрачительно! ─ прищёлкнул он языком. Бобику разговор порядком надоел. «Пусть едет, куда хочет, к своей красотке», ─ пробормотал он себе под нос.
─ Если вы там часто бываете, то это справа или слева от большой улицы?
─ Это справа. Огромное имение с гигантским домом, многими службами и большим озером, ─ сказал толстяк, и его глаза неуверенно замигали. Бобик с негодованием покачал головой. В Гиреево не было такого имения.
─ Тебе нужно лучше изучить окрестности, малыш, чтобы больше не говорить глупости. Меня ты не проведёшь. Я в жизни многое повидал! ─ глазки его стали совсем маленькими и злыми. Бобику стало не по себе. Он посидел немного молча, потом открыл дверь и вышел в коридор. Остаток пути он провёл на открытой задней площадке. Наконец, Гиреево. Он спрыгнул на платформу и сбежал по лестнице. На улице стоял Александр с коляской.
Игрунька стояла рядом и била копытами. Бобик залез на неё и мелкой рысью отправился домой. Школа, пыльный шумный город, назойливый толстяк остались позади, как дым. Слева вдоль улицы расстилался парк. За деревьями виднелся Белый Дом. Вот и кованые ворота. Он дома!
Он обнял маму и спросил взволнованно, не прибыл ли уже «гений». Слава Богу! Его ещё не было. Тут послышалось тарахтение повозки. Через некоторое время кто-то дёрнул за ручку звонка, торчавшую из пасти бронзового льва. Раздался приглушенный звонок. Няня в развевающемся переднике бросилась к двери. Ну, вот и «гений»! В передней у него забрали пальто. Было слышно, что он откашливается и говорит что-то няне.
Его провели в гостиную. Мама вошла через другую дверь. Слышно было, как он чмокнул мамину руку. Бобик не выдержал, вошел в гостиную и прирос к порогу. Сердце колотилось. Это ─ «гений»? Этот «гений» был никто иной, как его дорожный попутчик ─ толстый зануда из купе, который всё знал в Гиреево и «постоянно там бывал».
Увидев Бобика, он побледнел и закашлялся. Ядвига представила Бобика, который с отвращением протянул руку толстяку, а тот схватил её, прикрыл другой рукой и не отпускал.
─ Ага, это кажется ваш племянник? ─ сказал он неестественно радостно.
─ Нет, это мой сын! ─ ответила Ядвига.
─ У вас такой большой сын, милостивая государыня?! Никогда бы не поверил! ─ и он благосклонно оглядел Бобика, который подумал: «Смотрит, как крокодил на жертву».
─ Мы уже познакомились, не правда ли? И мы чудесно поболтали в поезде! ─ обратился он наполовину к Ядвиге, наполовину к Бобику. Бобик ничего не сказал. Его неловкий кивок, как будто он не хотел двигать головой, показал Ядвиге, что здесь что-то не так. Но тут возникла Ариша и сообщила, что стол накрыт. Мама пошла вперёд, за ней следовал «гений».
Он обнял Бобика за плечи и шел так, демонстрируя отеческое расположение в столовую. Салфетку он повязал вокруг шеи. Вера, которая такого никогда не видела, тотчас последовала его примеру и выжидающе посмотрела на маму. Та хотела что-то сказать, но сдержалась. Вера почувствовала себя победительницей. Бобик сделал маме знак в сторону Веры.
─ Мама, посмотри, что она сделала с …, ─ но в то же мгновение был остановлен взглядом Ядвиги.
«Гений» со смаком хлебал свой суп и говорил. Говорил он очень много. Иногда он клал ложку в тарелку, откидывался и декламировал, драматически жестикулируя. Было похоже на театр. Бобик испытывал отвращение от этого представления. Пришла Ариша и забрала суповые тарелки. «Гений» тупо и грустно посмотрел на место, где только что стояла тарелка. «Это тебе наказание», ─ подумал Бобик.
К вечернему чаю собралось большое общество. «Гением» восхищались, по нему «умирали». Чувствовалось, как он расцветал от поклонения. Он говорил напыщенно и важно, остальные впитывали его слова. Бобик презирал их всех. Если бы они пережили то же, что и он. Маленький тщеславный воображала и хвастун. И такой человек мог написать знаменитую книгу? Как «великий» мог быть таким мизерным?!
----
Полное содержание статей в этом блоге по данной ссылке.
Пост знакомство - обо мне, о том, кто завел этот блог.
#пересказкниг #снемецкогонарусский #переводкниг #владимирлинденберг #философияоглавноем #мыслиобоге #историячеловека #линденберг #челищев #книги #чтопочитать #воспоминанияодетстве #лебедевад #лебедевалексейдмитриевич