21 февраля, в Телеграмме мне пришел заказ:
По нему я начал писать рассказ, который так и назвал "Будни котика". Работа над ним пару раз прерывалась на другие рассказы: "У каждого свой след", "Как прекрасен этот мир". На днях я его закончил. Правда, поменялось название и..., думаю, что получилось не совсем то, на что надеялась моя подписчица, когда давала заказ.
Приятного чтения!
Холодное блюдо | Рассказ
Все очень просто. Я был один и всегда буду один.
***
Были ли у меня сестры и братья, не знаю. Но главное я помню. Я смотрю в щель между крышей и бревенчатой стеной и вижу, как мою мать хватает поперек туловища большая лохматая собака. Спина черная, живот светлее и мохнатый хвост крючком. Потом картинка исчезает. То ли собака умчалась прочь, то ли я от страха спрятался в глубь чердака.
Я держался, наверное, полдня, а потом решился. Первое «мяу» было робким. Я словно боялся разрушить веру в то, что мама рядом, и нет смысла ее звать. Но никто не появился. Я повторил свой зов снова, потом снова и снова.
Я звал маму три дня. Иногда кто-то большой поднимался на чердак, но здесь было столько укромных мест, что мне не составляло труда спрятаться.
На третий день у меня уже не осталось ни сил, ни желания убегать. Появившееся чудовище протянуло ко мне свои лапы и произнесло:
— Я поймал его и спускаюсь.
Тогда для меня это были просто звуки. Это сейчас, после года жизни в человеческой семье я начал понимать смысл того, что они произносят. Так, что вполне возможно, что Самец, которого я тогда принимал за чудовище, сказал что-то другое. Например, про блох.
— Фу, какой блохастый!
Самец почему-то боялся их больше всего. Хотя понятно, что надо бояться только того, кто больше тебя.
И все же, мне кажется, что в тот день Самец сказал что-то нейтральное. Ни про блох, ни про мои, склеенные гноем, глаза, а просто:
— Я его поймал и спускаюсь.
Это была моя первая победа. Я спас свою жизнь. Но за все надо платить. После трех дней, когда я почти непрерывно звал маму, с моим горлом что-то произошло. Я больше не мог мяукать.
— Я еще никогда не встречала такую молчаливую кошку, — часто потом говорило одно из чудовищ.
«Кота,» — хотел бы я ей возразить, но не мог.
Что-то там внутри меня произошло. Может быть, я сорвал себе связки, а, может быть, произнести «мяу» было невыносимым из-за того, что тут же накатывала волна такой густой безысходности и одиночества, что уж лучше было молчать.
В первый день чудовища много и по-разному брали меня в свои лапы. Я вяло пытался укусить трогающие меня пальцы, но они были на удивление теплыми. Конечно, не такими, как брюхо мамы, но я за три дня соскучился по любому теплу и постепенно прекратил попытки вырваться из чужих лап.
А потом мне в рот лилась струей какая-то белая вкусная жидкость. Ее хотелось куснуть и было очень обидно, что ничего не получалось. Мой маленький желудок быстро наполнился, а мои движения стали вялыми. Мне стали протирать чем-то мокрым глаза, и я наконец смог их широко раскрыть. Оказалось, что я в руках чужаков, но совсем не чудовищ. Назвать их красивыми было нельзя. У них не было даже хвоста. Но зато были глаза, лапы, и они были теплыми.
— Я приготовил ему картонную коробку, — услышал я слова, уже улетая в сон. — А на дно положил сено.
— А если он все там... намочит?
— Заменим сено. Здорово я придумал?!
***
На следующий день я увидел новый мир. Яркое солнце, зеленая пушистая трава... И тут же пришел страх. Где-то здесь бегает страшная лохматая собака. Я был уверен, что она не удовлетворится убийством моей мамы, а примется и за меня.
От этих мыслей я сильнее прижался к руке Самца, который меня в этот момент держал.
— Если бы кто-то несколько дней назад сказал мне, что я буду возиться с блохастым котенком, — сказал Самец. — То я бы не поверил.
— Мне тоже по душе больше собаки, — сказала Самка, которая была рядом.
Самец вынес меня на лужайку. Рядом рос раскидистый куст. Под него меня и положили. Зачем? Хотят бросить? Подо мной была мягкая сухая трава, и желание пришло само собой. Я справил нужду.
— Молодец, — сказал Самец, а я как дурак загребал сухую траву лапами. Почему-то я не мог поступить по-другому.
Потом меня протирали чем-то мокрым. Стало холоднее, но блохи, которых так боялся Самец, стали меньше кусать.
А Самец меня куда-то нес. Мы прошли мимо низкого бревенчатого дома. Я вспомнил, как сидел на его чердаке и смотрел в щель на маму, как ее хватает собака. Снова появился страх, но он быстро сменился желанием заиметь такие же лапы, как у Самца. Может быть, я просто еще маленький, а когда вырасту, то у меня будут такие лапы, и я тогда смогу разделаться с собакой-убийцей моей мамы. Смогу отомстить.
Самец принес меня на второй этаж, в большую, пустую комнату. Она была, наверное, почти такого же размера, как и тот чердак, на котором я три дня звал маму. Но здесь было хуже. Негде было спрятаться. Только коробка, в которой я провел ночь. Стало грустно и неуютно.
— Вот твоя еда, — сказал Самец.
Он опустил меня на пол рядом с блюдечком, в котором была налита какая-то белая жидкость.
«И что теперь?» — подумал я.
Самец усмехнулся и ткнул меня мордой в блюдечко. Я облизнулся и понял, что это очень вкусно. Уже сам я уткнулся в блюдечко и стал лакать. Язык был у меня мамин. Его шершавости захватывали эту живительную влагу, которую я с удовольствием вкушал.
— Молодец, — сказал Самец, когда в блюдце ничего не осталось.
А на меня снова стал наваливаться сон.
Самец взял меня в лапы и понес. Я закрывающимися глазами снова окинул неуютную комнату и понял, что теперь это мой дом. До тех пор, пока не вырасту. До тех пор, пока не смогу отомстить.
***
Так и потянулись дни.
Каждое утро ко мне поднимался Самец и выносил меня на траву, под куст. Когда Самец был рядом со мной, я набирался смелости, пробовал бегать по траве, но утром она была мокрой, отчего было неприятно. Я снова забирался под куст, где было сухо.
— Ну-ка, иди сюда, — звал меня Самец, но я его не понимал.
Он протягивал свою большую лапу, вытаскивал меня из-под куста, а я кусал его пальцы. Несильно, только чтобы показать, что больших вольностей я с собой не потерплю.
Самец садил меня на колено и гладил по голове, а я все время пытался укусить его за лапу.
— Эх ты, глупое создание, — говорил Самец. — Никто не хочет тебя брать. Что же с тобой делать?
Потом Самец относил меня на второй этаж, где я ел, а потом спал.
Скоро я сам научился забираться по лестнице на второй этаж. Я знал, что мое блюдечко стоит там, наверху и, когда днем мне захотелось есть, мои ноги сами понесли меня вверх по лестнице. Я сидел у закрытой двери и ждал. Возможно, кто-то другой стал бы мяукать, но мой голос пропал и, наверное, навсегда.
— Ох ты! — удивился Самец, увидев меня сидящим у двери. — Проголодался?
Он куда-то сходил, потом открыл дверь. Мы зашли, и Самец насыпал мне в блюдце каких-то мелких коричневых комочков. Я попробовал и заурчал. Ел и урчал. Это было вдвойне приятно. Я получал удовольствие от еды и от того, что все-таки могут говорить. Пусть так, животом, но это был мой голос, и теперь я мог с его помощью выражать свои эмоции.
А еще я освоил чердак. Лестница на второй этаж опиралась на большое бревно, тянущееся поверху всего дома. Я подумал-подумал, просунулся свозь обрешетку лестницы, ступил на бревно и остановился. Внизу был каменный пол двора, но мне не было страшно. Бревно было толстое, мои когти острые, но... я стоял и не мог сделать больше ни шага. Впереди меня ждало прошлое. А вдруг там, где так пыльно и тепло, где лежат какие-то доски, коробки, старые и непонятные мне вещи, ждет меня мама. А я все это время ел, спал и игрался с людьми. Стало стыдно.
Я пробежал по бревну, осмотрел весь чердак, но никого не нашел. Правильнее было бы позвать маму. Мне этого хотелось, но голос меня не слушался. Пробовал урчать животом. Но тоже не получилось. Как видно, это урчание было признаком удовольствия, а никакого удовольствия я сейчас не испытывал.
И еще я понял, что лохматая собака унесла мою маму навсегда. Но я решил приходить сюда, на чердак каждый день, чтобы помнить, кто я есть. Чтобы помнить, как погибла моя мама. Чтобы, в конце концов, отомстить.
Когда возвращался по бревну обратно на лестницу, меня заметила Самка.
— О, боже! — воскликнула она. — Петя, посмотри, куда он забрался. Он же упадет!
«Какие глупости у нее в голове,» — подумал я.
Перебрался на лестницу, спустился вниз. Самка попыталась взять меня на руки, но я ловко отмахнулся лапой.
— Невоспитанный котенок, — сказала Самка и ушла.
«Надо почаще махать передними лапами,» — пришла мне в голову мысль. — «Это может в будущем пригодиться».
***
Шли дни. Я стал сам выходить во внешний мир, куда каждое утро меня выносил Самец. Первое что я сделал, нашел несколько убежищ.
— Петя, смотри, этот паршивец забрался на дерево. Теперь сам не слезет.
Это была снова Самка. Я был наверху, она внизу. Я был спокоен, а она почему-то волновалась.
Но я слез. И не потому что хотел успокоить Самку, а просто мне стало неинтересно. Раньше на веточках сидела маленькая, серая живность, но, когда я забрался наверх, она взяла и... убежала. Прямо по воздуху, на другое дерево. Я сидел на вершине, среди веток и обалдевал. А что так можно? Очень хотелось повторить то, что сделала эта маленькая серая живность. Как было бы здорово, вот так носиться с одного дерева на другое и совершенно не опускаться на землю. Тогда была бы не страшна никакая лохматая собака. Но что-то меня останавливало от попытки повторить маневр этих серых пташек.
Вскоре я облазил все деревья. Серые живности, что так легко перелетали с дерева на дерево, не давались мне в лапы. Слишком они были шустрые. А я так и не освоил их способностей. Это было плохо. Но хорошо было то, что, скорее всего, и собака не могла повторить действия этих серых пташек. Значит, на дереве я был в безопасности. Самих деревьев вокруг было достаточно. На каждом из них я мог укрыться. Возникшее чувство безопасности позволило мне чаще выходить наружу.
Я стал больше двигаться, мои лапы с каждым днем становились все сильнее. Правда, обнаружилась одна неприятная особенность. Я не мог долго бежать. Резко ускориться, высоко прыгнуть — это всегда пожалуйста. Но после пары таких кульбитов, мое сердце начинало яростно колотиться, и я просто растягивался там, где меня застала усталость, и закрывал глаза.
Территория моей семьи была огорожена стенкой. Я забирался на нее и водил по сторонам своим носом. И однажды, ветер принес нужный запах. Пахло той лохматой собакой. Еще порыв ветра, и я понял, где она живет. Это был дальний, угловой дом. Теперь я знал куда, в конце концов, пойду.
***
Когда пожелтели листья деревьев, Самец посадил меня в сумку, и мы уехали в новый мир. Здесь было хорошо. Я точно знал, что лохматой собаки рядом больше нет.
***
Курс «Короткий рассказ»
Цель курса научить трем навыкам написания короткого рассказа.
1. Использовать интересную историю из собственного прошлого.
2. Использовать свободный поток мыслей (фрирайтинг).
3. Создать идею и придумать историю.