Москва - 21: 55 Ночные рейсы – романтика? Тьма плацкарта и ритмичный стук колес. Некоторые проводники их не любят, мол, хочется спать, а вот я ночные просто обожаю. Они таят в себе много сюрпризов. Взять хотя бы поезд Москва-Сырохватово. Нет, в самой Москве ничего интересного. Ну, люди ходят по своим делам, у меня посадки нет, время десять, стою медитирую. Самое интересное творится за МКАДом. Иногда я спрашиваю себя, есть ли там вообще жизнь? Сцепово - 23: 12 – 3 мин. Ночь, платформа, тусклый фонарь. Поезд остановился, я открыл дверь. Из темноты в свет тамбура вышел интеллигентного вида мужчина, держа в руках высокий прямоугольный ящик, и показал раскрытый иностранный паспорт. - Владислав Евгеньевич. Ваше место номер три, нижняя полка. У вас багаж. Квитанция имеется? - Ах да, квитанция, - с небольшим акцентом сказал Владислав Евгеньевич достал из внутреннего кармана пиджака и вежливо протянул мне бумажку, - Вот, пошалуйста. Хм, начало неплохое. Я проводил станцию, прошел в вагон, спросил у пассажира, будет ли он брать белье. - Спасибо, молодой человек, у меня свое, - мужчина кивает на разложенный гроб на нижней полке. - Извините, у нас со своим нельзя. - Да? – огорчился он. – Шаль. Тогда принесите, будьте добры. Но швою кровать я оставлю, не помешает? Много интересностей я видел в этом рейсе, но первый раз вижу пассажира, который ездит со своей кроватью. Вадки - 00: 10 – 2 мин. Ночь, платформа, тусклый фонарь, пассажиры сбились под ним, как мотыльки на свету. Большая семья и провожающие. Все суетятся, рычат, готовят билеты. Я мысленно вздыхаю и готовлюсь держать красный. - Мама, мама! - Не кричи. Саша, доставай паспорта и справки от ветеринара. - Мама, я писать хочу. - Сейчас в вагон сядем и сходишь. Сереженька, отойди от края платформы! - Люся, я шо-то не понял, ты билеты не распечатала, да? - Саш, тут не нужны билеты, только документы. Бабушка, да не нужны нам ваши пирожки, нам пять часов ехать, сейчас все лягут спать! - Мама! Я хочу пирожо-ок! - И я! И я! - Мама… я уронил машинку под поезд… У-у-у! У-у-у… Знаю я этот контингент. А сегодня еще и полнолуние. Оно мне надо – вой на весь вагон, на двухминутках запросятся гулять, шерсть потом за ними собирай… Спокойной ночи сегодня не будет, а так все хорошо начиналось. Ну за что? Почему именно ко мне в вагон? Почему сегодня меня поставили именно на тринадцатое? - Ваши места с девятого по двенадцатое, сорок девятое и пятидесятое. Проходите, пожалуйста, белье сейчас принесу. Калинов мост - 00: 42 – 2 мин. Ночь, платформа, тусклый фонарь, под фонарем молодая пара – парень с девушкой. Багажа с собой немного. - Вот черт. Я руку на вокзале оставила! – сказала девушка с раздражением. - Маш, блин, ты как обычно! А мозги ты свои не оставила? – парень тоже начал злиться. - А где они, кстати? - Да все здесь! – она указала на рюкзак за спиной. – А вот руку жалко, я только маникюр сделала. Может, в камеру хранения отдадут? Парень поднял сумку, видимо, очень тяжелую, потому его лучевая кость чуть не выскочила из локтя, а девушка протянула мне паспорта и билеты, заляпанные кровью и еще чем-то подозрительным, возможно, мозгами из рюкзака. Я не стал брать их в руки. - Спасибо, вижу. Ваши места боковые - пятьдесят третье и пятьдесят четвертое, проходите пожалуйста. Билетики оставьте около кипятильника. Блондинки – никогда их не пойму. Уйти без руки и даже не почувствовать этого! Для меня – это все равно что уйти без телефона. Болотички - 02: 15 – 1 мин. Ночь, лес, фонаря нет, вместо платформы плохо утоптанная тропинка. Нахрена, а главное, зачем здесь вообще станция? А, все, вижу, бегут. Я посветил пассажирам фонарем и увидел двух бодрых старушек, шустро перепрыгивающих через канавы и буераки. Они будто выбежали откуда-то из леса и устремились прямо к моей гостеприимно открытой тамбурной двери. Подбежав, они, дружно поставили на подножку две корзинки с лесными ягодами и орехами: - Милок, подмогни! От так… оп! Петровна, залазий! - Ох, триста лет езжу на ентом поезде, и первый раз вижу такие высокие ступеньки! Я убрал поклажу с прохода и помог пассажиркам залезть в вагон. У одной были зеленые волосы, а у другой - протезированная нога. И как она так резво бегает? А еще от них одуряюще пахло лесной хвоей, грибами и клюквой. - Ваши паспорта и билетики, пожалуйста. - Чавось хочет? - Билеты доставай, глухомань ты Семеновская. - А-а-а… Вот-вот, возьмите. - Ядвига Петровна и Евдокия Андреевна. Ваши места двадцать семь и двадцать восемь, можете проходить. - А энто верхние или нижние? – заинтересовались старушки. - Одно верхнее, одно нижнее. - Ба-а! Вот ты старая тетеря, не усмотрела, када покупала! – замахала руками на приятельницу та, что с зелеными волосами. – Как залазить-то будешь, а упадешь сверху - костей не соберешь, так и знай! Я тебя ждать не буду. - Касатик, а нет ли свободных нижних мест? – елейным голоском спросила Ядвига Петровна. Конечно, места были. Обычно этот маршрут не сильно популярен, и народу едет немного, так что места всегда остаются. Я полистал УКЭБ, чтобы уточнить, какие именно места свободны до конца поездки. - Двадцать девятое место свободно. Но оно в соседнем купе, будете через стенку ехать. - Ничаво! Однако не любоваться на нее всю ночь! – ответили они практически хором. За то, что я решил проблему с нижними полками, добрые старушки угостили меня земляникой и черникой, после чего мирно проспали до самого утра. Ягоды были крупными, сладкими и прохладными, как будто только что с поля. Люблю таких пассажиров. Китеж - 03: 05 – 70 мин. Единственная проблема ночных рейсов – длинные предрассветные станции, терпеть их не могу. Холодно, хочется спать и кофе. Я увидел, что из тамбура на высокую платформу ко мне шагнул такой же страдалец – Владислав Евгеньевич с третьего места. Он зевнул, недовольно пощурился на занимающийся рассвет и закурил. - Не спится? – участливо спросил я. - Какое там! – махнул он рукой. – Напротив меня та ешё парочка едет на боковушке – воняют оба гнилой плотью, а у меня непереносимость решких шапахов. - Понимаю. А волчата? Тихие, вроде… - Спят, как сурки. Родители им шторки закрыли, чтоб луна не светила – очень приличные люди. Но эта ш-шерсть меня убьет… - Аллергия? - Апчхи! - Понимаю. Может, пакетированной крови? Владислав Евгеньевич как-то странно на меня посмотрел и даже на всякий случай немного отошёл в сторону. - Лучше кофе. Покрепше, если мошно, - попросил он, и уже себе под нос добавил: - Сплошные стереотипы, как в пятнадцатом веке шивем. Мне стало стыдно. Солнце поднималось над горизонтом. Владислав Евгеньевич ушел на свое место и закрыл за собой крышку гроба. На пути больше не было промежуточных станций, оставалось ехать два часа тридцать минут. **** Все названия станций, кроме Москвы, - вымышленные, а совпадения – случайны. Пожалуйста, не пытайтесь их гуглить, иначе можно сломать пространственно-временной континуум. (С) Птица_пиши.
