8 апреля 1966 года произошло любопытное событие — в СССР появился Генеральный секретарь ЦК партии! Им стал Леонид Ильич Брежнев.
Это утверждение может кого-то удивить: ведь Брежнева избрали главой КПСС ещё в октябре 1964 года, когда сняли Хрущёва. Так, да не совсем так: Брежнев занимал пост Первого секретаря ЦК партии, как и его предшественник. Звучало это довольно буднично, заурядно, скучно. Ведь "первый секретарь" имелся в каждой области и республике. То ли дело — Генеральный секретарь! В самих словах уже играли волшебные нотки, в них чувствовалась магия верховной власти. Они как будто сияли отблеском своего былого всемогущества. Когда-то, с лёгкой руки Кремля, это громкое название разошлось по всему свету. Генсеки появились и в ООН, и даже в НАТО. Но, по иронии судьбы, в самом-то Кремле генсека уже не оставалось: эту должность упразднили ещё в 1934 году! (Более того, хотя в 1922-1934 годах Сталина и называли нередко Генеральным секретарём, но сам он ни разу этой должностью не подписывался, всегда только просто "секретарь ЦК").
И вот Леонид Ильич и его сторонники решили на XXIII съезде партии разыграть нечто вроде "шахматной комбинации", чтобы укрепить его власть и авторитет новым титулом. Но сделать это было совсем непросто. Ведь это выглядело дерзкой попыткой "примерить шинель со сталинского плеча". И предложение ввести новый, а вернее "новый-старый" титул встретило бы мягкое, но вполне однозначное противодействие среди брежневских коллег. Поэтому Брежнев, как истинный политик, решил сыграть на слабости членов Политбюро ЦК. Дело в том, что оно в то время тоже именовалось не Политбюро, а буднично и пресно — Президиум ЦК. Однако всевозможных Президиумов с заглавной и строчной буквы по стране было видимо-невидимо. Президиум ЦК совершенно мерк и терялся на этом фоне. То ли дело волшебное слово "Политбюро", которое во всём СССР было только одно — единственное и неповторимое!
И предложено было просто "вернуться к тому, что было при жизни Ленина": Президиум ЦК сделать Политбюро, а Первого секретаря — генсеком. Против такого искушения членам Президиума ЦК устоять было уже трудно.
В 1966 году собрался XXIII — первый после отставки Хрущёва — съезд партии, который имел право утверждать подобные переименования. И вот, выступая на нём, Леонид Ильич внёс предложение переименовать Президиум ЦК в Политбюро. Но о Генеральном секретаре он не обмолвился ни словом! Восстановить этот пост предложил глава московского горкома Николай Егорычев, который был, между прочим, одним из лидеров антибрежневской оппозиции в ЦК — "группы Александра Шелепина", или "Железного Шурика" (ещё эту фракцию называли "молодёжью"). Она критиковала линию Брежнева, пожалуй, с более "левых" позиций, выступая за улучшение отношений с Китаем, укрепление обороны и, соответственно, более жёсткий курс с Западом. Ну, а также вовсю "готовила кадры", собираясь со временем заменить чересчур мягкотелого, по её мнению, Брежнева и его команду на своих людей. Тот факт, что предложение вносил не кто-нибудь, а именно человек из этой "оппозиции", сразу снимало все возможные возражения и давало понять, что речь идёт о своеобразной "сделке".
После этого делегаты съезда, разумеется, в своих выступлениях один за другим поддержали идею сделать всё, "как было при Ленине" — "возродить традицию". Президиум ЦК отныне называть Политбюро, а Первого секретаря — Генеральным.
8 апреля 1966 года на первом послесъездовском пленуме ЦК Леонида Ильича избрали Генеральным секретарём... Его "шахматная комбинация" удалась. Магические слова "Генеральный секретарь" воскресли. В фольклоре тогда, между прочим, появилось шутливое двустишие — переделанные строки Пушкина из "Сказки о царе Салтане":
Глядь, в светлицу входит царь —
Генеральный секретарь.
Сам Брежнев, услышав этот стишок, довольно хмыкнул: "Вот уже и царём народ меня сделал".
Кто-то, возможно, по этому поводу тоже хмыкнет и скажет: на какую же ерунду люди время тратили! Титулы, должности, звания... Какое это всё имеет значение? Нет бы им делом заняться! Но надо учитывать особенности эпохи. Если сейчас бывший СССР сносит революционные скульптуры и символы, громит и проедает советское наследие, и живёт в эпоху, которую потомки, вероятно, назовут Реставрацией (по аналогии с английской и французской Реставрациями), то эпоха Леонида Ильича — это "поздний бонапартизм". А в такую эпоху титулы, звания, должности, награды приобретают большой вес и значение. Это как бы живые частицы, ниточки власти, которые не так-то просто собираются в одних руках... Кстати, когда Наполеон Бонапарт, тогда ещё не император, а первый консул республики, учредил орден Почётного Легиона, а также кресты и знаки отличия, то кто-то из его старых боевых товарищей спросил: зачем ему, столь славному воину, все эти титулы, все эти жалкие побрякушки? На что будущий император ответил: "Зато эти жалкие побрякушки позволяют управлять людьми!".
Брежнев с Фиделем Кастро:
Они же на картине Налбандяна:
Дмитрий Налбандян (1906—1993). Созидание во имя мира. 1981
С президентом США Никсоном:
С президентом США Фордом:
В Средней Азии: